Я хотела ему крикнуть, чтобы он позвонил в милицию.
— Вот ты как! — с бешенством воскликнул Денис, и в ту же секунду машина сорвалась с места. Дверца захлопнулась. Я едва успела выставить вперед руки и упереться в панель, иначе неминуемо разбила бы себе лоб. — Пристегнись…
Хороший совет, тем более что я знала манеру вождения Дениса. Но я и не подумала ему следовать, потому что надеялась выскочить из машины при первом же удобном случае.
Наверное, это мне удалось бы, будь сегодня обычный будний день, когда весь центр перекрыт пробками. Но сегодня был праздник и воскресенье одновременно — пустые улицы, дороги свободны. Мы мчались, как сумасшедшие. Дважды мы останавливались у перекрестка, когда горел зеленый свет, но Денис тогда хватал меня свободной рукой за шею, стискивая в железных объятиях. Думается, со стороны мы выглядели в эти моменты как обычная милующаяся парочка…
— Куда мы едем? — спросила я, когда мы с немыслимой скоростью мчались по набережной. Я надеялась еще на то, что Дениса попытается остановить какой-нибудь сознательный сотрудник автоинспекции… Конечно, остановить не остановит, но будет погоня, меня освободят…
— Молчи! — бросил Денис. Нижняя губа у него была закушена, капелька крови стекла на подбородок. Он всегда ездил по городу, точно самоубийца…
— Ты спятил, честное слово — ты спятил! У меня было нехорошее предчувствие.
«Никто не знает, что нас ждет сегодня…» — сказал мне Ковальчук за полчаса до этого. Он имел в виду то, что смерть к нам может прийти в любой момент. А я сегодня собиралась к Вере, на кладбище… Скоро рядом с ней буду лежать и я. Мы будем все вместе — папа, я и Вера. В конце длинного темного туннеля они встретят меня, и я смогу сказать своей сестре, что очень сожалею о произошедшем. «Это я тогда должна была умереть, а не ты», — скажу я ей. «Ничего, — ответит она со свойственной ей бесхитростной простотой. — Здесь нам будет хорошо вместе».
— Ну почему, почему ты меня не любишь? — застонал Денис. — Чем я плох для тебя? Лис, из-за тебя я попал в эту переделку!
Дома и деревья мелькали за окном сплошной слившейся стеной. При выезде из города Денис немного сбросил скорость. Никто нас так и не остановил.
За городом было длинное пустое шоссе, и уж тут Денис дал себе полную волю. Если бы я сейчас попыталась выскочить из машины, то точно бы погибла.
Звонили колокола в церквушке, стоявшей на отшибе. Мы пролетели мимо, из распахнутых дверей до меня донеслось пасхальное песнопение. Это было всего мгновение, но и за мгновение я как будто успела различить слова — «Смертию смерть поправ, и сущим во гробах живот даровав…».
В следующее мгновение мы уже летели мимо голых весенних полей, вдали за которыми стояли разноцветные дачные домики, как будто собранные из детских кубиков.
Я мельком посмотрела назад — за нами кто-то ехал. Вишневая точка, которая догоняла нас.
— Саша, — вдруг сказала я. — Саша едет за нами.
— Что? — дернулся Денис. Машину тряхнуло, но он даже не сбросил скорости.
Возможно, это был вовсе не Саша — на таком расстоянии не разглядеть (да и откуда он мог взяться?), но я так хотела тоже поверить в чудо!
— Денис, милый, отпусти меня… — взмолилась я.
— Как же… К нему? — с ненавистью процедил он. — А я что же? Нет, это несправедливо.
— Куда мы едем?
Он не ответил. Просто мчался вперед с сумасшедшей скоростью.
Глупые мысли вдруг полезли мне в голову. «Так вот почему Пеньков не мог расстаться с этой машиной! На вид она выглядит полной развалюхой, а на самом деле…»
— Денис… — Да?
— Денис, не надо…
— А что надо? Я сам не знаю, что мне делать! — с отчаянием закричал он. — Все кончено… Черт, и зачем я только вернулся! Ах да, я хотел еще раз взглянуть на мою милую Лис…
— Ты убил меня!
— Не тебя, а твою сестру. Лучше бы это была ты. Я сейчас думаю — лучше бы это была ты…
Вишневая точка сзади растворилась на горизонте. А я так хотела поверить в то, что за нами ехал Саша…
— Отпусти меня! — опять взмолилась я. — А сам езжай куда хочешь!
— Ага, а ты? Ты ведь вернешься к нему, да? К твоему Саше? Лис, милая, теперь меня точно найдут. Ты выдашь меня. Ты! А я не хочу в тюрьму…
Он злился и нервничал, он был не в себе. Впереди показался маленький провинциальный городок — мы со свистом пересекли его, едва не сбив какую-то старуху. Я оглянулась — она погрозила нам вслед кулаком.
— Старая дура… — с ненавистью прошептал Денис. — Нет, что же делать, что же делать… Лис, как было бы все просто, если бы ты любила меня! Почему ты меня не любишь?
— Я не знаю… — машинально ответила я. Мой беспомощный ответ еще больше взвинтил Дениса.
— Она не знает… Лис, ты чудовище!
— Это ты чудовище! Ты убил Веру! А я… я просто хотела быть честной…
Денис то ли застонал, то ли зарычал в ответ.
Мы ехали вдоль реки — старая, разбитая дорога.
Мне было настолько жутко, что я хотела прочитать молитву, но, как назло, не могла вспомнить ни одной — память отказала мне. Вместо молитвы я стала вслух шептать ту статью из Брокгауза и Евфрона, которую использовала в своей научной работе:
— …В совершенстве они ограничены, несмотря на быстроту и глубину разумения, не всеведущи…
— О чем ты? — выдавил из себя Денис, не поворачивая головы.
— …Несмотря на чистоту и святость, они могут подвергаться искушениям. Они сотворены свободными, а потому могли свободно устоять в добре, как святые ангелы, и пасть, как злые духи…
— Ты меня так не любишь? Ты считаешь меня злым духом? — спросил Денис, и его плечи вдруг затряслись. — Ты меня не любишь… — повторил он с отчаянием.
Он плакал, и слезы лились у него по лицу, словно сверху брызнул дождик. Машина ехала теперь какими-то зигзагами — наверное, Денис сквозь слезы не очень хорошо различал дорогу.
Он все плакал и никак не мог успокоиться. И от того только заводился еще больше. А впереди был мост.
Сразу, как только я заметила его издалека, этот старый бетонный мост из социалистического прошлого, мои мрачные предчувствия усилились. Мне стало так страшно, так тоскливо… Я уронила руку на колено и пальцами задела ручку двери.
— Мост… — тихо сказала я.
Огромные серые столбы, и узкий проезд между ними. То есть проезд, конечно, был не таким уж узким, но на такой скорости да при неровности дороги мы могли его и не проскочить.
— Вот бы умереть сейчас вместе… — всхлипывая и дрожа, пробормотал Денис. — Вот если бы мы умерли сейчас вместе! Знаешь, у меня ведь мелькала тогда эта мысль — когда я думал, что ты мертва. Я вполне серьезно хотел наложить на себя руки.
Я ничего не могла сказать ему в ответ, меня трясло от ужаса.
