– от и до наш с Саней продукт, вплоть до меню.
– А назвали почему «Рай в аду»?
– Ой, а это вообще смешная история. Подбирали мы, подбирали, пока случайно из аббревиатур наших имен не собрали название. Романов Александр – РА и Аюнц Давид – АД. Получилось «РА и АД». В итоге крутили-вертели, так и вырисовалось «Рай в аду».
– Круто!
Болтая, мы незаметно вернулись на парковку у больницы.
Давид нехотя отпускает мою руку, открывает дверь своей машины:
– Прошу! – играючи приглашает в салон.
Делаю реверанс.
– Спасибо.
– Вредина, – и с этими словами обхватывает мою голову и, вновь приблизив к себе, заглядывает в глаза. – Но именно этим ты меня и зацепила.
Признавшись, резким движением привлекает к себе и касается своими губами моих. Целует сначала резко, а после смягчается, но совсем ненадолго. С каждым прикосновением губ нажим становится сильнее и жёстче. И наконец, его язык требовательно врывается в мой рот. Возбуждение охватывает всё моё тело, ноги становятся ватными, плотнее прижимаюсь к Дэву, обвив его шею обеими руками.
Наши языки сплетаются в диком танце, то едва соприкасаясь, дразня и играя, то дерзко атакуя, сметая все преграды. Это глубокий, долгий, и такой чувственный поцелуй, что всё моё существо трепещет и рвётся, тянется навстречу новым ласкам. Мы будто исследуем друг друга, лишь на мгновение отрываясь, чтобы глотнуть воздуха, а после снова отдаёмся волне наслаждения.
Вдруг, снова чуть отстранившись, Давид упирает свой лоб в мой и прямо смотрит в глаза. Мы жадно дышим, пытаясь восполнить недостаток кислорода.
– Мне надо немного успокоиться. Ты садись в машину, я на улице постою пару минут. И тогда уже поедем кататься.
Ухмыльнувшись, киваю.
– Она ещё смеётся надо мной! Возбуждает и смеется! А вы жестоки к своим подданным, Принцесса Диана.
Делаю то, что давно хотела: дотрагиваюсь указательным пальцем до его носа.
– Я вас помилую, дорогой Давид, ведь более достойного джентльмена нет в нашем царстве.
– Я заставлю тебя миловать меня ночами. Но сам не пощажу, ответишь за каждый седой волос на моей голове, – посмеиваясь, добавляет Дэв, усаживая меня в кресло и пристегивая ремень безопасности.
А я, поняв его намёк, с трудом удержала руки на месте и не прикрыла ими лицо. Лишь смущённо отвернулась в сторону.
На что получила поцелуй в щёку.
– Я люблю тебя, – услышала взволнованный голос Давида, а обернувшись, наткнулась на взгляд серьезных зелёных глаз. – Ты так смотришь на меня… Так, – резко прерывается, – я сваливаю, а то первый наш раз будет в машине, а я этого не хочу.
Резко отодвинулся от меня и, захлопнув дверь автомобиля, вышел на улицу.
В этот момент ему вновь позвонили. А я стала наблюдать за ним, открыто, как он разговаривает, жестикулирует. Теперь я имею право вот так смотреть и наслаждаться.
Но как только Давид сел в машину и сказал, что хочет сделать, моё настроение упало на самый нижний уровень.
– Заедем в клуб на пару минут, а потом я свободен.
– Я не поеду туда, высади меня у ближайшей станции метро, – мой голос полностью отражает моё настроение.
– Диан, ты чего? Мы же обо всём поговорили, – не понимает моего расстройства Дэв, а вернее, его причины.
– Поговорили, выяснили, – соглашаюсь с ним, – но в твой клуб я не поеду.
Дэв легонько бьёт пальцами по рулю, раздумывая, как поступить, а я отвернулась к окну. Не хочу на него давить, но и от своего решения не отступлю.
– Давай тогда сделаем так: мы заедем, ты посидишь в машине, я Юру вызову на улицу, всё с ним обговорим, а после дальше поедем гулять, хорошо?
Оборачиваюсь к нему со счастливой улыбкой, чуть наклоняюсь и притягиваю его к себе.
Ласково, почти невесомо прикасаюсь к его губам и с нежностью произношу:
– Спасибо, – «За понимание», – добавляю мысленно. – Я согласна.
Выезжаем в дорогу, Давид берёт мою руку, сплетая наши пальцы, а большой просунув меж ладоней, интимно поглаживая, прикасается к центру моей ладошки.
Моё сердце совершает кульбит, я не привыкла к такому нежному и чувственному Дэву. Да и внутренний тремор не отпускает. Всё ещё не могу поверить, что мы можем находиться рядом, смотреть друг на друга нежным, любящим взглядом и не грызться. И всё же, что-то не даёт мне полностью расслабиться. Тем временем Дэв ведёт машину одной рукой, а второй играет, рисуя понятные только ему узоры на моей руке.
Обернувшись, обольстительно улыбнулся и, поблуждав взглядом по моему лицу, вновь отвлёкся на дорогу.
– Что больше любишь, зиму или лето? – вдруг интересуется.
– Из крайности в крайность? Почему выбор между ними?
– Не знаю. Просто вы, девчонки…
– Какие девчонки? – что-то мне уже разговор не нравится.
– Да я в общем имею в виду. Никого конкретно. Обычно все выбирают лето.
– Кто все? – не отступаю.
– Диана, ты зачем к словам придираешься? Я же никого не имел конкретно в виду.
– Ты сказал «девчонки», значит, кто-то конкретно…
– Как же трудно… – с придыханием шепчет себе под нос Дэв.
– А никто и не обещал, что будет легко, – вторю ему. И вроде первая мелкая ссора, но меня почему-то тянет улыбаться, что я и делаю, отвернувшись к окну.
– Вредина, – посмеиваясь, добавляет Дэв и целует мою руку, – но моя!
Улыбаюсь ему в ответ, но ничего не говорю. Бабочки в животе совершают полёт, а частые взмахи их крыльев перебивают подачу кислорода, отчего дышу через раз.
– Кстати, – вдруг вспомнив, с энтузиазмом начинаю говорить, – пока «моя вредина» проснулась…
– А когда она засыпала? – шутя перебивает меня Дэв.
С паузой на усмешку продолжаю:
– Задам вопрос: так почему ты себя ненавидишь?
Он сначала непонимающе смотрит на меня. После обдумывает мой вопрос, следит за дорогой, а дальше с усмешкой произносит:
– Люблю тебя.
– Нет, нет, – не унимаюсь, – требую достоверности хронологии событий. Как это было сказано.
– Ну, блин, ну Диана, – умоляюще произносит Дэв.
– Да, да, требую объяснений.
– Я тогда сгоряча ляпнул, не подумав…
– С тех пор достаточно времени прошло, и теперь ты можешь, проанализировав своё поведение и речь, сказать…
– А вредина не хочет в отпуск? В тёплые страны? Может, рванём на недельку?
– Уважаемый мистер Аюнц, наверное, забыл, что давеча мисс Диана вернулась из Майами, штата Флорида, расположенного на побережье Атлантического океана.
– Ладно, уела. Не отстанешь ведь?
Отрицательно машу головой.
– Бля, Диана… Вот любите вы, девчонки, всякие высокопарные слова…
– О, да! МЫ, – подчеркиваю высокой интонацией, – ДЕВЧОНКИ, любим ушами… и снова вернулись на место, с которого начинали… Что за девчонки?
– Ох,
