моя команда знает. Он для них такой же эталон и пример для подражания, каким когда-то был для него я. Автографы в свои восемнадцать уже направо и налево раздает. Звезда наша.
– Ну я пойду, Ярослав Викторович?
– Иди, Семен. Папе я наберу. И еще раз поздравляю с пополнением.
– Пасиб! Пока, Дим. До свидания, Ярослав Викторович! – ныряет в раздевалку Кольцов.
Остаемся с сыном наедине. Переглядываемся. За шею его обнимаю и макушку ерошу:
– Наконец-то наш ребенок о нас вспомнил! – ворчу в шутку. – Задницу надеру за то, что так редко появляешься дома! Понял?
– Так точно, Ярослав Викторович, – гогочет мелкий. Который уже, конечно, давно не мелкий. Под два метра ростом вымахал! Восемьдесят килограмм мышц и мускулов. Виски бреет. На скулах щетина. На шее татуху набил. Я его тогда, кстати, чуть не прибил! Потому что сделал он эту пакость в шестнадцать и ничего нам с Птичкой не сказал. Долго ему этот финт еще припоминал. Пока не понял, что лучше пусть так бунтарский дух свой проявляет, чем другими, менее легальными способами.
С тех пор малой успел забить рукав на правой руке и проколоть бровь. Разбить с десятки девичьих сердец, при этом ни с одной не познакомив нас с Птичкой, и научиться гонять на байке. Соприкосновение с последним увлечением Димке пришлось минимизировать после подписания бумаг со столичным клубом хоккейной лиги. Угроза здоровью, экстремальные виды спорта и прочая лабуда были запрещены по контракту.
В общем, вырос у нас с Авой внешне типичный хулиган. Только с душой цветочка. Особенно рядом с сестренкой и матерью. С женщинами эта детина напрочь плывет! Мужик, одним словом.
– Я на самом деле на пять минут заскочил, бать, – кается ребенок. – Через два часа треня. А мне еще домой заскочить надо, с Ральфом погулять.
– Что-то стряслось?
– Все пучком. Потрещать с тобой хотел просто. Новость у меня есть.
– Надеюсь, хорошая?
– Скажем, неоднозначная. Смотря с какой стороны подойти.
– Пойдем в кабинет, – киваю, подталкивая сына в сторону лестницы. – Там поболтаем.
Поднимаемся на второй этаж. Прямо по коридору, предпоследняя дверь. Открываю и пропускаю Димку вперед, врубая свет. Сын скидывает куртку и падает в мое рабочее кресло. Закидывает руки за голову, а ноги на стол.
– А ничего тут у тебя, бать, – смеется. – С таким кабинетом на фиг вообще решил взять на себя тренерство? Сидел бы себе спокойно, руководил.
– Ага, – хмыкаю, – руками водил, – скидываю спортивную кофту, переодеваясь. – До моих годиков дорастешь и поймешь, что за сорок лет ко льду так привыкаешь, что просиживать зад, перебирая бумажки и гоняя на спонсорские встречи, уже не твой формат.
– Уф, – морщит нос сын.
– Ну, чего у тебя там за новости? Рассказывай.
Димка садится ровно. Нервно постукивает пальцами по столу. Собравшись с духом, говорит:
– Короче, я сегодня подписал очень жирный контракт с канадским клубом.
– Да ладно?! Серьезно? НХЛ, значит?
– Н-да. Значит, НХЛ.
Я подлетаю и обнимаю его. Гордость родительская распирает, аж вдохнуть полной грудью не получается!
– Я безумно за тебя рад, сынок. Поздравляю!
– Спасибо.
– Образцов таки дожал их?
– Я бы даже сказал, что Стас выжал из них все соки, – хмыкает Димыч. – Он с ними так бодался по каждому пункту и за каждый доллар, что они, по-моему, уже просто задолбались спорить.
– Стас не меняется, – улыбаюсь. – Что обещают?
– Команда – хороший стабильный середняк, с перспективами. Деньги хорошие. Квартиру служебную дадут. Пока подписались на год, но если все пойдет как надо, то будем продляться. С нашей лигой Образцов тоже уже все уладил, тем более контракт у меня этим летом заканчивается. Короче, все тип-топ.
– Летом, значит, улетаешь?
– Похоже на то, – слегка хмурится сын.
– Это очень крутая новость, Дим. По поводу новой обстановки, команды, языка – не парься. Все приложится. Да, не сразу, но…
– Да по этому поводу я спокоен. Тем более Гордей вроде сказал, что готов полететь и первые пару месяцев меня, так сказать, ввести в курс дела.
Я киваю. С минувших в прошлом событий у всех у нас более-менее выстроились здоровые, нейтральные отношения. Димка Гордея, конечно, близко к себе не подпускает, но и отталкивать не отталкивает. Не сказать что терпит, просто не испытывает трепетных чувств в плоскости «сын-отец», какие испытывает ко мне. Знаю это, потому что мелкий проболтался как-то. Гордей для него – приятель. Знакомый. Дальний родственник. Не более.
Гордей, в свою очередь, завязал со всем дерьмом и встал на путь исправления. С хоккеем, к сожалению, братцу тоже пришлось покончить. По здоровью не вывозил. Медики запретили давать нагрузки на сердце. Но младшенький удачно нашел себя в бизнесе. Ресторатором крутым стал. Первый открыл в Питере и неплохо поднялся. За пять лет заимел еще пять точек по стране, одна из которых в Москве. В следующем году, насколько нам говорила моя мать, Гордей собирался выходить со своими ресторанами на европейскую площадку. Очевидно, планы поменялись.
Канада, значит? Неплохо.
– Ну и вообще отлично, – сжимаю плечо сына, – чего тогда нос повесил?
– Мама, – вздыхает, – блин, пап, даже не знаю, как ей сказать. Как думаешь, расстроится?
– Да брось. Она за тебя только рада будет. Да, взгрустнет, потому что Канада – это не соседний район Москвы и просто так на чай в гости не сгоняешь, – улыбаюсь. – Но, поверь, она знала, что рано или поздно это произойдет. Она поймет.
– Думаешь?
– Знаю.
– Может, я тороплюсь?
– Нет, Дим. Нет. У тебя сейчас такой возраст, когда в хоккее самое время рвать. Нужно хвататься за предоставленный шанс и переть. Иначе все «до» было пустое. Мы с тобой это знаем. Мама знает. И знает, как сильно ты играть за океаном хотел. Поэтому даже не сомневайся – мы поддержим тебя в любом случае. Любыми посильными и непосильными способами.
– Чет страшно так, – нервно хохочет Димка. – Я последний раз так трясся, наверное, когда надо было вам про разбитую тачку рассказать. Думал, звездюлей мне таких навешаете…
– О, ну тогда ты ходил по тонкой грани.
– Да я частенько так хожу.
Посмеиваемся.
Мы тогда с Птичкой и дочуркой уехали в гости к Людмиле и Марку. Димке вот-вот исполнилось шестнадцать, и он первый раз остался дома один. Когда он набрал мне посреди ночи, чуть сердце не остановилось. В итоге отделались легким испугом. И мы с Авой, и сын. Оказалось, он позвал парней из команды. Парни вечеринку устроили. Дурачились на улице и каким-то немыслимым образом зарядили в мой «Ровер» шайбой, разнеся к хренам лобовое стекло. Шок был. Злость была. Но главное, ребенок позвонил и честно
