Она настороженно присела на краешек одного из низких кресел. Вивьен любила эту комнату, веселые оттенки кремового и желтого в ее отделке, удобную мебель, обитую ситцем в цветочек. Грудь пронзила жгучая боль сожаления, стоило вспомнить, как она завтракала здесь с Аденом, болтала с ним за кофе, мешая читать газету, и с каждым днем все сильнее в него влюблялась.
Но в этих воспоминаниях нет никакого толку, они только дразнят ее.
Брат опустился в кресло напротив, беспокойно глядя на князя Ивана, и открыл рот, собираясь что-то сказать, но Вивьен его опередила.
– Как вы нашли меня, Сайрус?
Он вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– По письму, которое ты написала Киту.
– Кит не мог меня предать!
Сайрус горько рассмеялся.
– Конечно, нет. Он клялся и божился, что знать не знает, где ты, но я видел, что он врет. Этот идиот думал, что защищает тебя, хотя на самом деле вел нас прямо к краху. – Сайрус с вызовом посмотрел на Вивьен. – Он не оставил мне выбора. Пришлось обыскать его комнату и найти письмо.
Вивьен прижала руку к груди. Аден предупреждал, чтобы она никому не писала, но она знала, что Кит будет вне себя от тревоги, пока не убедится, что с ней все в порядке. И написала всего один разочек и строго-настрого велела никому ничего не рассказывать.
– Ты не имел на это права, – скованно произнесла она.
– А ты не имела права убегать, ничего не сообщив семье, – огрызнулся Сайрус. – Мама была просто вне себя, как ты можешь себе представить. Мне две недели пришлось терпеть ее истерики, я уж не говорю про кредиторов.
Вивьен впилась ногтями в мягкие подлокотники кресла.
– Будь ты действительно любящим братом, ты берег бы меня, а не использовал, как средство погашения своих долгов и упрочения карьеры. Папа пришел бы в ужас, увидев, как ты с нами обращаешься.
– Наш отец был таким же болваном, как и все прочие в этой семье, – презрительно бросил Сайрус. – А чего ты от меня ожидала? Что я буду стоять в стороне и смотреть, как вы все мараете грязью фамильное имя? Должен добавить, что и твое поведение больше подобает какой-нибудь шлюхе.
– Довольно, лорд Сайрус! – Ледяной голос князя Ивана хлестнул, как плеть. – Вы не смеете оскорблять мою будущую жену, даже если она приходится вам сестрой.
Сердце Вивьен пропустило удар. Она знала, чего хочет Хованский, но когда услышала, как дерзко он объявляет это вслух, у нее перехватило дыхание.
– Извинитесь перед леди Вивьен, – приказал Хованский, не отводя от Сайруса глаз.
Брат взглянул на нее, затем на князя. Очевидно, то, что он увидел, испугало его так же сильно, как Вивьен. Он скупо кивнул и обиженно произнес:
– Прости меня, Вивьен.
Ее мозг наконец-то преодолел безумие момента.
– Князь Иван, я не соглашалась выйти за вас. Я вернусь в Лондон, если должна, но вы не можете принудить меня к замужеству. Угрозы или избиение моих слуг не помогут вам достичь желанной цели. Ни один священник не обвенчает нас, узнав, что мое согласие было получено под давлением.
Князь Иван склонил голову набок, окинул ее сальным взглядом, вытащил из внутреннего кармана позолоченную табакерку. Неторопливо угостился понюшкой, отряхнул руки и только потом снизошел до ответа.
– О, но вы дадите свое согласие с радостью, миледи. Видите ли, я держу в своих руках все состояние и будущее вашей семьи.
Вивьен потрясенно уставилась на брата.
– Сайрус, о чем он говорит?
Тот отвел глаза. Она схватила его за рукав и тряхнула.
– Это правда?
Лицо брата на мгновение страдальчески исказилось, и сердце Вивьен гулко стукнуло. Но Сайрус уже стряхнул ее руку и надменно посмотрел.
– Его высочество великодушно взял на себя бремя долгов мамы и Кита. Как тебе хорошо известно, они просто чрезмерны. В сочетании с закладной на Блейк-Хаус…
– Которая тебе потребовалась, чтобы профинансировать твою чертову карьеру! – пылко воскликнула Вивьен.
– …и стоимостью восстановления имения в Сомерсете, – продолжал Сайрус, – мы пришли к разорению. Без помощи князя Ивана мы все окажемся в долговой тюрьме.
– Сколько мы ему должны? – перепуганным шепотом спросила Вивьен.
Сумма, названная Сайрусом, ошеломляла. Голова Вивьен закружилась, ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы усмирить панику.
– Так что, как видите, дорогая моя леди Вивьен, – произнес князь Иван, глядя на нее с омерзительно собственническим блеском в глазах, – ваша семья в дальнейшем обязана своим положением в обществе, да и существованием в целом только мне. Разумеется, когда вы станете моей женой, ваша семья станет частью моей, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы она процветала. Собственно, это будет моим самым заветным желанием, поскольку знаю, что это доставит удовольствие вам.
Она смотрела в выпуклые жабьи глаза и видела в них триумф. Стены комнаты словно надвигались на нее, и она с трудом дышала.
– Зачем вам это? – прошептала Вивьен. – Наверняка на свете много женщин, которые будут только рады вашему вниманию.
Одна бровь взлетела вверх.
– Мне казалось, это очевидно. Я люблю вас.
– Значит, вот как вы проявляете свою любовь – угрожая моей семье и шантажируя меня? Это поведение мерзавца, сэр, а не почти принца! – воскликнула Вивьен.
Она ожидала, что он возмутится ее оскорблением, но жабье лицо растянулось в леденящей душу улыбке, а злобность во взгляде вызвала жжение в животе.
– Ах, леди Вивьен, не могу рассказать, как сильно я жду нашей свадьбы. Вы такая пылкая, но вам нужно научиться покорности мужу. Думаю, получу огромное удовольствие, пока буду школить вас, превращая в безупречную супругу.
К горлу подступила дурнота. Вивьен пришлось подавить ее, чтобы не захлебнуться; она кинула отчаянный взгляд на брата.
– Мама никогда на это не согласится.
Сайрус мрачно сунул руку в карман пальто, вытащил конверт и протянул ей.
Вивьен нетерпеливо разорвала конверт, а мгновением позже трясущимися пальцами сминала мольбу матери выйти за князя Ивана.
– Сайрус, что ты сделал? Как ты заставил ее согласиться на это? Мама знает, что я про него думаю!
– Просто рассказал ей правду, – ответил брат.
– Это значит, ты ей угрожал, – с горечью заключила Вивьен. – А Кит? Он не будет просто стоять в стороне и смотреть, что происходит!
Сайрус гадко рассмеялся.
– У него нет выбора. Кит уже на полпути в долговую тюрьму, а то и к чему-нибудь похуже.
Вивьен посмотрела на скомканную бумагу в кулаке. Разум, потрясенный предательством, отторгал слова брата. В отчаянии она уцепилась за то последнее, что еще могло ее спасти.
– Нет. Капитан Сент-Джордж никогда…
Князь Иван вскинул руку, едва не ударив ее по лицу.
