– Речь идет не только о том времени, когда я отсутствовал, – начал он, нервно теребя край подушки. – Я должен был сказать правду еще тогда, в тот месяц до моего отъезда, когда мы не разговаривали. – Он замялся и посмотрел мне в глаза. С тяжелым вздохом плотно сжал губы. Затаив дыхание, я терпеливо ждала. – Я люблю тебя. – (Эти три простых слова, которых до него мне еще никто не говорил, заставили мое сердце биться еще сильнее.) – Знаю, я тогда повел себя как дурак. Зря я так на тебя разозлился. Прости. И вообще наговорил тебе лишнего и собственноручно вручил тебя Дрю Карсону. Что меня просто убило. – Я собралась его перебить, но он, не дав мне и слова сказать, продолжил: – Не спорь, Эмма. Я знаю, это именно так. И пусть тебя не мучают угрызения совести. Но самым страшным было для меня ждать в больнице и не знать, что с тобой такое. Не могу без содрогания вспоминать, как ты лежишь бездыханная на полу спортзала. – Глаза его были полны такой муки, что я поспешно отвела взгляд. – Это был самый страшный момент в моей жизни. А потом, когда ты не захотела меня видеть… – Эван остановился, чтобы собраться с силами. Я украдкой взглянула на него. Он опять принялся нервно теребить подушку. – Я понимаю, что сам все изгадил. Если мне нельзя было быть рядом с тобой… Если ты не хотела, чтобы я был рядом, то тогда мне здесь вообще нечего было делать. И я уехал. Но все перечеркнуть не смог. Я продолжал общаться с парнями, и твое имя всплывало каждый раз, когда они рассказывали, что произошло за неделю. Они или упоминали о том, что видели тебя на вечеринке, или говорили об успехах вашей баскетбольной команды. Они знали, что мы были близки, потому и рассказывали о тебе… А я жадно слушал. Ну… за исключением одного раза. – Он не смотрел на меня, но у меня внутри сразу все похолодело. – У тебя с ним все кончено?
– С Дрю?! – Я не верила своим ушам.
– Да.
– Я с ним порвала. Окончательно и бесповоротно, – горько рассмеялась я.
– А может, это онс тобойпорвал? – спросил Эван.
– Мне все равно, что думают другие, – призналась я, посмотрев ему в глаза. – Впрочем, как и кое-кому еще, кого я хорошо знаю, – произнесла я, но, похоже, мои намеки до него не дошли. – Я прекратила все отношения… точно так же, как в свое время это сделал ты, – заявила я и, заметив, что он по-прежнему не врубается, объяснила: – Когда поняла, что у меня не всекончено с тобой.
– Значит, ты не… – пристально посмотрел мне в глаза Эван; он явно не знал, как закончить фразу.
Но я прекрасно знала, что он имеет в виду, и от возмущения у меня глаза чуть не выскочили из орбит.
– Занималась с ним сексом?! Нет! – отрезала я, почувствовав, что кровь бросилась мне в лицо.
– Прости, – облегченно улыбнулся он. – Я просто слышал…
– Да. Не только ты, но и вся школа. Это было ужасно, – вздохнула я, а когда Эван отрывисто рассмеялся, сердито фыркнула: – Приятно, что ты во всем умеешь найти смешную сторону. Даже в том, что меня опозорили.
– Извини. Я представил твое лицо, когда ты узнала, что о тебе говорят. Наверное, оно у тебя было точь-в-точь как сейчас, – хихикнул он.
Я попыталась нахмуриться, но у меня ничего не получилось.
– В истории с Дрю ты совершенно не виноват, – мягко, но очень серьезно, серьезнее, чем хотелось бы, произнесла я. Эван внимательно слушал. – Я разозлилась. У меня разыгралась фантазия. И я увидела то, чего вовсе и не было между тобой и Хейли…
– Я… – начал Эван.
– Знаю, – перебила его я. – Прости, что плохо о тебе подумала. И с чего я взяла, что она тебе нравится?! И ничего бы не было, если бы я… Мне показалось, что ты меня ненавидишь. – (При этих словах у Эвана испуганно округлились глаза.) – Когда ты увидел, как я целуюсь с Дрю, мне показалось, что между нами все кончено. Что тебе неприятно даже рядом со мной находиться. И я проклинала себя за то, что сделала. Могу себе представить, что ты тогда чувствовал. Мне так стыдно! – Я смахнула слезы, поскольку только сейчас поняла, что рана, образовавшаяся в моей душе после той вспышки ярости в женском туалете, до сих пор кровоточит.
Эван соскользнул с дивана, посадил меня к себе на колени и заглянул в глаза.
– Я не ненавидел тебя, – ласково сказал он. – Я неспособен тебя ненавидеть.
А потом наклонился и прижался губами к моему рту. И когда наконец оторвался, то я с трудом перевела дух.
– Так что теперь? – прошептала я.
– Я здесь, с тобой… если ты этого хочешь, – нежно улыбнулся он, а когда я стукнула его по руке, добавил: – Что?! Я просто хотел удостовериться.
– Конечно, я этого хочу, – ответила я.
– И последнее. – Тон его вдруг стал серьезным. – Я знаю, ты никогда не скажешь мне, что происходит у тебя дома. Мне не стоило на тебя давить, и я наговорил тебе тогда лишнего. Ты намного сильнее, чем я думал. И я прекрасно понимаю, почему тебе так трудно это обсуждать. Сара тоже жаловалась, что ты даже с ней практически не делишься домашними проблемами. Но я знаю…
Мне было нелегко выслушивать его речь. У меня внутри все словно застыло. Лучше бы он не затрагивал тему моих семейных отношений.
– И даже если ты не захочешь или не сможешь сказать мне правду, что ж, я пойму. Но ты должна знать, что я просто не переживу, если мне опять придется ждать в приемном покое местной больницы.
– Я упала… – попробовала объяснить я.
– Не надо, – остановил меня Эван. – Я все знаю. Вы с Сарой могли мне ничего не говорить. И если не можешь сказать правду, тогда, по крайней мере, не лги. Не надо их защищать и делать вид, что все хорошо. Потому что ничего хорошего нет. И я не позволю им еще раз так с тобой обойтись. Предупреждаю, если подобное повторится, то я тебя увезу…
– Эван, – перебила я его, – я в порядке. Честное слово. После того случая моя жизнь стала вполне терпимой. Они теперь меня почти не замечают, а выходные я провожу у Сары. Обычно ночую у нее с субботы на воскресенье, но иногда получается захватить и вечер пятницы. Все изменилось, так что давай не будем. Идет? – (Он не ответил.) – Идет? – повторила я.
– Да, – прошептал он.
И тогда я погладила его по щеке, мне так хотелось, чтобы он мне верил. Он взял меня за руку и нежно поцеловал в ладонь, отчего у меня побежали мурашки по всему телу.
– Ну что, мир? – спросила я.
