боялась.
Потому что мне было больно. И я знала, что если он схватит меня за руку, и я закричу от боли, он взбесится.
Я снова ударился лбом о дерево. «Тупой идиот», — шепчу я на этот раз.
Он там терзается из-за чего-то, что даже не является правдой.
Я отталкиваюсь от двери.
Хорошо, что я не такая хрупкая, как он думает.
* * *
Телефон звонит дважды, прежде чем на него отвечают.
«Привет, Саванна».
«Неро». Я вздыхаю. «Мне нужна услуга».
Его смешок не такой пугающий, как я помню. «Я думал, ты никогда не попросишь».
ГЛАВА 90
Кинг
Тепло проникает в моё существо, и мое подсознание наслаждается этим чувством.
Я все еще нахожусь в том состоянии между сном и бодрствованием, в том состоянии, где реальность не может причинить мне вреда, и все же я знаю, что это самое комфортное состояние, в котором я когда-либо был…
Мой разум сопротивляется мне, говоря, что не стоит думать об этом.
Желая сохранить это счастье, фальшивое или нет, я позволяю своему разуму победить. Выталкивая плохие мысли, пока я погружаюсь в спокойствие. Крепче прижимаю Саванну.
Моя хватка…
Медленно, словно плывя сквозь мед, я собираю все воедино.
Тепло настоящее.
Чувство принадлежности реально.
Саванна в моих руках настоящая.
Мои глаза резко открываются. И вот, на моей груди, рассыпаны золотистые волосы.
Мне следует оттолкнуть ее. Или отстраниться, выскользнуть из кровати и уйти.
Мне следует держать ее крепче.
И это то, что я делаю.
Я прижимаю ее к себе так крепко, как только могу.
Я прижимаю ее к себе и держу там, где она есть.
Я вдыхаю ее. Позволяю ее нежному аромату наполнить мои легкие.
Потому что она здесь.
Со мной.
Она здесь, и я даже не знаю, как.
Я убедился, дважды перепроверив, что доступ в эту комнату имею только я.
Неро. Конечно, это был Неро.
Но даже если это всего лишь мимолетный момент. Мимолетный момент, когда Саванне было достаточно плохо, чтобы я мог предложить ей утешение, я приму его.
Я возьму его с жадностью.
Ее левая рука лежит у меня на груди, а ее корсет покоится на мне.
Свободной рукой я провожу пальцами по контуру неприятного твердого материала.
Я оставил окна открытыми, и комната наполняется ранним утренним светом.
Не знаю, как долго она здесь, но у меня такое чувство, будто я наконец-то уснул впервые за целую вечность.
Я провожу по одной из толстых застежек-липучек.
Я не могу выносить тот факт, что она все еще ранена. Что она будет нести эту травму еще несколько недель. Если бы я мог поменяться с ней местами, обменяться телами, взять на себя всю ее боль, я бы это сделал. Но поскольку я не могу, я просто благодарен, что это не ее другая рука. Я недоволен тем, как сильно она напрягает себя в студии, но я рад, что у нее все еще есть эта отдушина. Потому что если бы она не могла рисовать… она бы не была Саванной.
«Звук был худшей частью». Ее тихий голос заставляет меня замереть. Он тихий, но не сонливый. Как будто она все это время не спала. «Прямо перед тем, как ты пришел». Ее кончики пальцев вдавливаются в мою кожу. «Прямо перед тем, как ты пришел и остановил его, мое запястье соприкоснулось с лестницей, и я услышала это прежде, чем почувствовала. Это был ужасный хруст, и я знала, что оно сломано».
Я сглатываю и опускаю руку на матрас, не желая случайно причинить ей еще большую боль.
Она продолжает. «Когда ты потянулся ко мне…» Мое тело напрягается от ее слов. «Прекрати», — мягко отчитывает она меня, потирая руку небольшим кругом. «Когда ты потянулся ко мне, это была моя сломанная рука, которая была поднята. Я не боялась тебя, Кинг. Даже когда мы встретились, когда я, вероятно, должна была тебя бояться, я не думаю, что боялась». Я не отрываюсь взглядом от ее макушки. Желая увидеть ее побольше, но благодарен, что она не может меня видеть. «И та часть меня, которая не была в процессе отключки, подумала, что ты, вероятно, потеряешь рассудок, если прикоснешься ко мне, и я закричала от боли. Поэтому я отстранилась. Оглядываясь назад, я должна была просто позволить тебе чувствовать себя плохо из-за того, что причинил мне боль, вместо… всего этого».
Ее слова имеют смысл.
И я хочу ей верить.
Но… я не знаю, смогу ли.
«Ты позволишь мне показать тебе кое-что?» — ее вопрос тихий, и я чувствую, как она готовится к моему отказу.
Я киваю, и хотя она меня не видит, она, должно быть, чувствует мое согласие.
Мои руки автоматически ложатся ей на плечи, чтобы помочь ей сесть, так что она не использует руку. И я понимаю, что она носит… мою одежду.
Тот же наряд, в который я ее одел, когда забирал из больницы домой.
Гнилой орган внутри моей груди сжимается.
Я потратил две недели, убеждая себя, что она меня ненавидит.
Является ли это возможным…
Без дальнейших объяснений Саванна идет через комнату, прижимая большой палец к замку. Дверь открывается, и она оставляет ее так, выходя в коридор.
То, что она хочет мне показать, должно находиться где-то в другом месте.
Не знаю, почему моей первой мыслью было, что она хочет показать мне еще одну травму. Не то чтобы я не каталогизировал каждую царапину на ее теле, когда мы были в больнице.
Схватив пару спортивных штанов, похожих на те, что носит Саванна, я спешу натянуть их на ноги, потому что, какой бы разговор нам ни предстоял, мне кажется, что на мне должно быть надето что-то большее, чем красные шелковые боксеры.
