кошек и прочую лабуду.
Вижу по лицу случайной знакомой, что моя уверенность ее заражает. Но и это снова ненадолго. Она хмурится, кашляет. Освобождает свою руку и тянется к горлу…
Я бросаю нетерпеливый взгляд на витрину ресторана. За ближайшими столами Наума нет, но это ничего не значит. А мне страшно, что не дождется и уйдет. Я потом себя с потрохами съем.
– А вы же Айлин, правильно? Айлин Салманова?
Девушка спрашивает, очень резко возвращая меня в наше с ней общение. Внутри холодеет. В горле сохнет. Я хмурюсь и отдергиваю руки. А вот она улыбается. Сквозь слезы.
– Ну да… Вы же меня не помните… Это я вас…
– Мы знакомы?
Кивает. Оставляет взгляд внизу. А я пытаюсь вспомнить, но не выходит.
– Да. Мы встречались несколько раз на мероприятиях. Вы – жена Айдара Салманова. А я… – Она не договаривает. Снова нижняя губа трясется, она уводит взгляд в сторону, смотрит на асфальт… Но берет себя в руки и возвращается к моему лицу. – Это не вы виноваты, Айлин. Это я виновата. Увидела вас. Решила, что это шанс. Что бог мне шанс дает…
– Какой шанс, Люба? Я вас не понимаю…
Мне зябко и голова уже вскипает. Обнимаю себя и тру плечи.
– Ваш муж… Я не сомневаюсь, что он хороший человек, что честный, что добра всем нам хочет… Но даже хорошие же могут ошибаться, правда?
Я молчу, хотя и ясно, что Люба ждет ответа. Глаза сохнут от слез. Она вздыхает. Делает шаг ко мне и тоже касается плеча, внимательно смотря в мои глаза.
Сейчас я уже жалею, что первой позволила себе телесный контакт.
– Моего мужа арестовали недавно. Он в горсовете работает, Айлин. В секретариате горсовета. Он ни в каких схемах не участвовал. Ну я же знаю… Ну где мой Витя и коррупция? А к нам домой пришли… Его скрутили…
И я, и сама Люба, кажется, очень ярко представляем картину задержания. По моему телу пробегается крупная дрожь, девушка ускоренно дышит и в одном ритме гладит мое плечо и свой живот. Я все же аккуратно снимаю ее руку. Не нужно.
– Я вас увидела, подумала, что смогу донести. А вы уже господину прокурору… У нас маленький скоро будет, Айлин… А Вите там плохо… Ему нельзя в СИЗО. Там всем плохо… Его там бьют… Им нужно, чтобы он признался. А ему не в чем признаваться…
От волнения начинает тошнить. Сначала в ушах гул, потом вообще закладывает. Мне нужно переварить. И встретиться с Наумом.
– Простите, Люба. Но я сейчас не могу говорить.
Вижу, как в глазах гаснет надежда. Потом – снова вспыхивает.
– Можно я вам позвоню? Айлин…
Нет. Конечно же, нельзя.
Дрожь не проходит. Я не знаю этого человека. Не должна ее слушать. Верить ей. Помогать.
Ничего не должна, но киваю.
– Записывайте номер.
Как только Люба повторяет мой мобильный, сзади на мою поясницу ложится рука.
Это так неожиданно, что вздрагиваю и поворачиваю голову.
Вижу внимательный, предупреждающий даже, взгляд Наума, направленный на подошедшую ко мне девушку. Меня он царапает.
Люба под ним тоже как будто сморщивается.
– Простите, Айлин… Я вас наберу…
Она прячет мобильный в карман и пятится, быстро разворачивается и идет прочь, вжав голову в плечи. Мне вот сейчас становится ее еще жальче. А на Наума я злюсь. И за положенную на поясницу руку, и за то, что «отогнал»…
– Ты ее знаешь? – мужчина спрашивает, опуская взгляд на меня.
– Нет. Как и вас.
На мою колкость он отвечает улыбкой. А потом снова хмурится. Подталкивает вверх по лестнице. Открывает передо мной дверь.
– Бесплатный совет, госпожа Салманова. Не проникайтесь слезливыми историями незнакомцев. Что у нее? Льгот нет? Квартира сгорела? Муж при исполнении погиб? Просящих всегда будет слишком много. Ты всех не удовлетворишь...
Я ничего не отвечаю. Прикусываю язык.
Только советов от Варича мне и не хватало. Я пришла сюда не за ними, а за информацией.
***
Мы с Наумом не извиняемся друг перед другом за опоздание. Я не показываю, что взвинчена до предела. Наум выглядит так же, как при первой и второй нашей встрече – до бесячего расслабленным.
Долго выбирает по меню. Потом с улыбкой «пытает» подошедшую к нам официантку, одновременно с этим кокетничая. Меня даже подташнивает от того, как это очевидно, и как прекрасно работает.
Уверена, если после обеда Наум спросит у нее номер телефона, она непременно даст. И не номер тоже даст.
Злюсь не на то. Думаю не о том. Мотаю головой и прошу зеленый чай.
Хотела бы не реагировать ни на не самую приветливую улыбку официантки, ни на ироничное подергивание губ Наума, но я на взводе, поэтому сложно.
– И наполеон, пожалуйста… – Он просит за меня, чем злит. Но ему девушка с радостью кивает, делает пометку в блокноте и уходит.
После этого все внимание достается мне. Сейчас я уже не волнуюсь, как в день встречи под квартирой Айдара. Муж снова может узнать, что мы с Наумом встречались, но на сей раз мне есть, что ответить.
Я пытаюсь разобраться в том, что происходит вокруг. В чем мне вполне возможно предстоит захлебнуться.
– Не расстреливай взглядом, красавица. Салманов меня за одно место на дерево подвесит, если узнает, что даже не покормил.
Приподнимаю брови и демонстрирую взглядом скепсис. Конечно, действую не так впечатляюще, как умеет мой муж или его коллега, но реакцию все равно вызываю – Наум смеется и качает головой.
– Когда в первый раз тебя увидел, подумал: ну что за цветочек! Затопчут же… А сейчас вижу – с зубами. Не пропадешь.
– Я бы хотела поговорить о том, зачем вам понадобилась встреча со мной, Наум.
– Не любишь комплименты?
Мотаю головой. На черта мне комплименты? У меня в голове совсем другие мысли. На душе – чувства.
– Вы действительно проездом у нас?
Я успеваю спросить, а вот с ответом Наум не торопится. Нам приносят напитки и мой наполеон. Наум еще раз улыбается официантке. Манит пальцем, прося наклониться. Она делает это, он шепчет что-то на ухо — краснеет и смеется. Мне достается еще один недовольный взгляд: по ее мнению только дура может строить лицо морозильником в такой компании. Но мне без разницы. Наум провожает ее спину взглядом, только потом фокусирует его на мне.
На сей раз
