– Хорошо. Только так мы узнаем, сможем ли сохранить отношения.
– Тогда пусть наше первое… свидание будет сегодня. У меня запланировано несколько встреч на сегодняшнее утро, но после них я буду свободен весь день. Давайте встретимся в одиннадцать. Оденьтесь поудобнее и принесите свитер и купальник – на всякий случай.
Свитер и купальник? Ханна была заинтригована, но вопросов задавать не стала.
– Хорошо. Я буду готова.
Ханна переоделась в белые льняные брюки, вязаный пуловер в бело-голубую полоску и темно-синий пиджак. В таком наряде она была похожа на морячку, но это была самая простая одежда, которую она смогла найти в гардеробе Эммелины. Она нехотя выбрала один из двух раздельных купальников Эммелины, сомневаясь, что сможет втиснуть свои женственные формы в малюсенькие кусочки ткани, но Зейл велел ей принести купальник, и она так и сделала.
Без пяти одиннадцать она спустилась вниз. Зейл уже ждал ее. Она думала, что к дверям дворца подъедет машина, но, к своему огромному удивлению, обнаружила вертолет, движущийся по огромной круговой подъездной дороге. Они взлетели над обнесенным стеной городом, прибрежными скалами, кипарисами и холмами, покрытыми россыпью домов с красными и оранжевыми черепичными крышами.
– Мы летим на мой личный остров, – сказал Зейл через десять минут после взлета. – Я нечасто туда летаю, уже несколько лет там не был, но, думаю, нам обоим не помешало бы отдохнуть вдали от дворца.
Следующие двадцать минут они летели над сапфировой водой, на поверхности которой изредка возникала одинокая лодка, баржа или яхта, пока внизу не появилось несколько скалистых островов. На островах почти не было растительности – лишь несколько деревьев, нависших над утесами. На одном из островов были каменные развалины, на другом – простой каменный дом. На этот остров они и собирались приземлиться.
Вертолет сел на площадку перед домом. Зейл открыл дверь, вышел сам и помог выйти Ханне.
– Почему вы так давно сюда не летали? – спросила Ханна.
– Не было ни времени, ни желания.
Теперь солнце было прямо над их головами. Ханне стало жарко, и она сняла пиджак:
– Мне нужно было надеть шорты или юбку.
– Очень скоро вы будете в купальнике – сейчас мы пойдем на пляж и перекусим там.
– Это еда для нашего пикника? – спросила Ханна, указывая на кожаную сумку Зейла.
– Нет. Тут мои плавки, полотенца и солнцезащитный крем.
– А как же еда?
– Хотите есть?
– Пить хочу.
– Тогда идем на пляж. Там уже все готово.
Они направились к лестнице, высеченной в утесе. Ханна медленно шла за Зейлом, боясь споткнуться на каблуках. Ее элегантные босоножки совершенно не подходили для крутого спуска, а края брюк запачкались. Но далеко внизу маняще поблескивала бирюзовая гладь моря, ласкающего песчаный пляж.
Зейл ждал ее внизу лестницы. Он снял ботинки и закатал рукава, обнажив загорелые мускулистые предплечья.
– Спускаться по лестницам больше не придется.
– Это хорошо. А то сейчас мне было страшновато, – ответила Ханна, снимая босоножки.
Она думала, что они уже на месте, но Зейл завернул за угол, и они оказались на другом частном пляже. На песке было расстелено большое разноцветное одеяло. С одного его конца стояла корзина с едой, а с другого – переносной холодильник.
– Шеф-повар позаботился обо всем. Тут вино, пиво, вода, сок. Что вы предпочитаете?
– Пиво, – ответила Ханна, садясь на одеяло.
– Пиво?
– Люблю выпить холодного пивка жарким летним днем. А вы?
– Я тоже, но мало кто из женщин любит пиво. – Он достал две охлажденные бутылки и стакан.
– Стакан мне не нужен, – сказала она, беря у Зейла из рук одну из бутылок. – Как сюда привезли все это? – Она указала жестом на корзину и холодильник.
– Мои охранники привезли их рано утром.
– Это семейный остров?
Зейл расстегнул рубашку, открывая перед Ханной свою загорелую грудь.
– Нет, я выкупил его, когда зарабатывал на жизнь футболом. Я хотел найти место вдали от толпы, папарацци и назойливых болельщиков.
Ханна едва удержалась, чтобы не облизнуться. Он выглядел великолепно – упругие грудные мышцы переходили в накачанный пресс.
– Вы привозили сюда своих подружек?
– Только одну, и ей не понравилось. Она сочла остров слишком пустынным.
– Так что же вы делаете, приезжая сюда?
– Сплю, читаю, отдыхаю.
– И что же вы читаете?
– Разное. Романы, биографическую и историческую литературу… Все, что мне удается раздобыть.
– У вас есть любимый автор?
– Да, но, я думаю, он уже лет двадцать как ничего больше не пишет. Его зовут Джеймс Клавелл, он написал «Сёгун», «Тай-Пэн», «Благородный дом»…
– «Король крыс», – добавила Ханна с улыбкой. – Мне очень нравились его книги, из-за них я много лет хотела выучить японский язык.
– И выучили?
– Нет, потому что не нашла курсов японского у нас в Ба… – Ханна осеклась, потому что чуть было не произнесла «Бандера» – так назывался ее родной город в Техасе. – Вместо этого я выучила испанский и итальянский.
– Вы свободно говорите на обоих?
– Да. Вы тоже – я читала, вы знаете больше языков, чем любой другой современный представитель королевских семей. Вам легко даются языки?
– Я работал над их изучением – так же как и над техникой игры в футбол. Без труда ничего добиться нельзя.
– Не каждый готов усердно трудиться.
– Я никогда не боялся тяжелой работы.
С каждой минутой он все больше нравился Ханне. Он бы как раз в ее вкусе – красивый, мускулистый и в то же время умный. Она со страхом подумала, что он даже слишком привлекает ее…
– Не хотите ли искупаться? – спросила она.
– Хорошая мысль. – Он указал на грот в ближайшем утесе. – Там, в скале, есть пещера, где вы можете переодеться. Но если вы не любите пещеры, можете переодеться прямо здесь – я отвернусь.
– Пещера – это здорово, – ответила Ханна.
В гроте она переоделась в ярко-оранжевое бикини Эммелины. Крошечные кусочки ткани почти ничего не закрывали, и Ханна втянула живот, чтобы казаться стройнее. Ей пришлось собрать всю свою смелость, чтобы вернуться к Зейлу в одном купальнике.
Он стоял у воды. Пока ее не было, он успел переодеться в красные с черным серферские шорты. Он и сам был похож на серфингиста – стройный, загорелый, мускулистый.
– Мне нравятся ваши шорты. Вы занимаетесь серфингом?
– Да. – Он помолчал. – Вернее, занимался в юности – мой брат Стефан был очень хорош в этом деле. Но я уже несколько лет не ездил в те места, где можно по-настоящему заняться серфингом.
Ханна зашла в воду – она показалась ей прохладной.
– А куда бы вы поехали?
– Туда, где хорошие волны. Пуэрто-Рико, Бразилия, Индонезия, Коста-Рика… – Он провел рукой по волосам. – Я скучаю по серфингу, и по футболу тоже. Мне тяжело постоянно находиться в помещении, сидя за рабочим столом.
– И как вы справляетесь? – спросила она, заходя в воду по плечи. Теперь ей было теплее.
– Я очень много бегаю и тренируюсь.
В его голосе послышалась горечь, и сердце Ханны сжалось. Все в нем было таким настоящим, таким земным… Здесь, на острове, он был мужчиной, а не королем, и этот мужчина казался ей невероятно привлекательным. Ее инстинкт самосохранения велел ей быть осторожнее – позволить себе чувства к нему было бы опасно. Но перед Зейлом было трудно устоять. Кто еще мог похвастаться таким сочетанием накачанных мускулов, загорелой кожи, живого ума и честолюбивых стремлений?
– Вам нужен хороший отдых, чтобы по-настоящему расслабиться и развеяться.
– Было бы неплохо.
– Так почему вы не возьмете отпуск?
– Я думал, что таким отпуском станет наш медовый месяц.
Ханна резко вдохнула. Мысль о том, что Зейл женится на Эммелине и отправится с ней в свадебное путешествие, ранила ее чувства.
– Напомните мне, какие у нас с вами планы на медовый месяц? – спросила она, ругая себя за ревность.
– Мы проведем десять дней на моей яхте в Греции, а потом поедем на несколько дней в Париж, чтобы вы могли походить по магазинам.
– Мне кажется, вам такой отдых не по душе.
– Но так решили вы.
То есть так решила Эммелина.
Ханна покачала головой, испытывая необъяснимую злость. Зейл и Эммелина плохо подходят друг другу. Более того, Эммелина даже замуж за него выходит из чувства долга, а не по собственному желанию. Как этот брак может быть счастливым? Но она не могла сказать ничего из этого – она всего лишь заменяла Эммелину. Но даже это ее злило.
Зейл не может быть с ней. Зейл никогда не будет с ней. Она должна помнить об этом и не позволять своим чувствам затмевать обещание, данное Эммелине, – даже если это обещание причиняет ей страдания.
Ханна перевернулась на живот и поплыла к берегу, где, сидя на песке, ее ждал Зейл.
– Вы хорошо плаваете, – заметил он, когда она выходила их воды. Он медленно окинул ее взглядом, задержавшись на маленьких треугольниках ткани, едва закрывавших ее полную грудь.
