— Я знаю, — доктор Ли Фонти покачал головой. — Напасть на свадьбу. Это позорная вещь. То, чего никогда бы не случилось в мое время.
— А вы, доктор? Как вы себя чувствуете? Я знаю, у вас, должно быть, много дел.
— Да. К счастью, раны не такие серьезные, и ожидается, что все полностью выздоровеют. — Он жестом указал на меня. — Если вы не возражаете, дорогая, мне нужно осмотреть рану.
Я быстро вытащила рубашку из брюк, обнажив повязку. Часть крови просочилась сквозь нее, ярко-красная и ледяная.
Доктор Ли Фонти нахмурился: — Я собираюсь перевязать ее. Это причиняло вам сильную боль?
— Это всего лишь царапина. Но да. Каждый раз, когда я двигаюсь или чихаю, рана болит.
— Она находится в очень сложном месте. — он осторожно пальцами отодвинул марлю и осмотрел окровавленную рану: — Да, — пробормотал он. — Я собираюсь очистить ее, снова. Потом перевяжу. У вас есть парацетамол?
— Я принимала тайленол.
Он кивнул: — Хорошо, хорошо. Продолжайте принимать. Рана будет болеть еще некоторое время, но, надеюсь, к следующей неделе она начнет рубцеваться. — доктор Ли Фонти аккуратно перевязал рану, стараясь не прикасаться ко мне. Когда он закончил, он неловко кашлянул. — Есть еще один вопрос, который нужно обсудить, моя дорогая.
У меня было чувство, что я уже знаю, что это такое. Доктор Ли Фонти, казалось, вернул себе профессиональное самообладание, как только начал говорить: — Поскольку вы сейчас ведете половую жизнь, вам нужно будет сдавать мазок каждые три года. Однако многие женщины в Наряде предпочитают делать это чаще. — Ведь кто знал, что приносят домой их мужья. — Я могу порекомендовать вам многих врачей, которые пользуются большим уважением и имеют высокий рейтинг в своей области.
Я почувствовала, как потеплели мои щеки: — Спасибо, док. Я воспользуюсь этими рекомендациями, — я подмигнула ему. — Если вы их рекомендуете, значит, они действительно талантливы.
Он одарил меня довольной улыбкой: — Я рад видеть, что замужество не ослабило вашего обаяния, моя дорогая. — доктор Ли Фонти уловил эти слова и слегка побледнел. — Я не имел в виду...
— Все в порядке, — мягко сказала я. — Я знаю, что вы имели в виду, и вы не хотели обидеть.
Он кивнул с облегченным видом.
По моему настоянию доктор Ли Фонти остался на чашку чая, прежде чем уйти. Взяв свое пальто, он остановился у лифта.
— Надеюсь, я не переступлю черту, миссис Роккетти.
Меня охватило любопытство. Что у него может быть на уме? Я надеялась, что ничего против Рокетти. Думаю, мой страх перед ними пересилил мою симпатию к доктору.
— Невозможно. Что у вас на уме? — я сделала свой тон ярче.
Доктор Ли Фонти покопался в своей сумке и вытащил горсть длинных коробок. На каждой из них было написано «Тест на беременность».
Мой живот скрутило.
— Вам следует взять их, моя дорогая. Если придет время, когда вам придется делать тест на беременность, вы сможете быть более конфиденциальной, чем если бы покупали его сами.
Я встретила его мудрый взгляд. Мы недолго смотрели друг на друга, прежде чем я взяла у него тесты: — Спасибо, доктор.
Он кивнул и ушел.
Я провела пальцами по тестам. Что он имел в виду? Означает ли это, что я могу быть более защищенной от наших врагов, которые могут скрываться в аптеке? Или от Роккетти, которые наверняка заинтересуются результатами теста?
Беременность еще не приходила мне в голову. Я была замужем всего два дня, и другие вещи занимали мои мысли, но это была тема, над которой мне нужно было серьезно подумать.
Я знала, что для того, чтобы выжить в этом браке, мне нужно забеременеть. Бесплодные жены была склонна к несчастным случаям. Тем более что я догадывалась, что единственной целью Роккетти, связавших меня с Алессандро, было продолжение их печально известного рода.
Я спрятала тесты на беременность в своей комнате. Не в ванной — это казалось немного очевидным. Но спрятала между рамой кровати и матрасом.
Несмотря на боль в боку, мне претила мысль о том, что я буду весь день сидеть в квартире. Поэтому я написала Оскуро и быстро облачилась в толстое пальто и шарф. Я как раз натягивала свою шапку с помпоном на макушке, когда Оскуро вышел из лифта.
— Как дела? — спросила я, подойдя к нему.
— Хорошо, мэм. — Оскуро был в своем обычном черном, но в зимним пальто. Я знала, что под ним он прячет внушительное количество боеприпасов. — Доктор ушел?
— Ушел. У бедняги так много дел, — я жестом указала на лифт. — Пойдем?
Оскуро последовал за мной, когда мы спустились в вестибюль, молчаливый и стоический, как всегда. Его молчание раздражало меня и заставляло говорить гораздо больше, чем обычно. Всю дорогу вниз я подробно рассказывала ему о маршруте на день. Мы собирались пообедать с Еленой и Беатрис, а затем поехать к моему папе.
— Сегодня не так много дел, как вчера, — сказала я, когда мы прогуливались по улицам. — Я быстро избавлю тебя от холода.
— Я не против холода, мэм.
Я улыбнулась ему: — Ты раздражающе хороший спортсмен. Кто-нибудь когда- нибудь говорил тебе об этом?
На его лице промелькнул намек на улыбку. Или, возможно, он просто дернулся: — Да, мэм.
Мы с подругами решили пообедать в небольшом ресторанчике с видом на реку. Деревянные столики были расставлены вдоль окон, и там уже было многолюдно. Внутри было тепло, и я поспешила снять с себя все слои одежды. Оскуро просто уставился на официантку, когда она предложила взять его пальто.
— Хочешь посидеть со мной и девочками? Я не могу обещать, что мы не будем дразнить тебя, — спросила я Оскуро.
— Нет, мэм. Я буду ждать вас у входа, — он жестом указал на небольшое место для отдыха.
Я вздрогнула: — Ты уверен, что не хочешь что-нибудь поесть?
— Я не ем на работе.
— Конечно, — я улыбнулась ему. — Я постараюсь освободиться побыстрее.
Я заметила свою кузину, Беатрис, сидящую за столом в центре зала. Беатрис заметила меня и помахала в знак приветствия. Беатрис была так прекрасна, что ее можно было сравнить только с цветами и чаепитием. Я не знала ни одного человека, который мог бы сказать о ней плохое слово.
У Беатрис было кукольное личико, милое и безупречное. Ее светло-каштановые волосы были собраны в свободный пучок сзади, а милые локоны ласкали ее круглые щечки. Глаза у нее были как у лани, круглые, добрые и светло-карие.
Когда ее выдавали замуж, я помню, что меня так тошнило от волнения, что я не могла заснуть, пока не убедилась, что с ней все в порядке.
— Привет, привет, — пропела я.
Беатрис встала и поцеловала меня в щеку. От нее пахло свежесрезанными цветами.
— Как ты? — спросила я, когда мы сели.
— Как ты? — она нежно прижала руку к моему запястью.
Я ободряюще улыбнулся ей: — Я в порядке.
На мгновение мы уставились друг на друга, ни один из нас не хотел выдавать друг другу информацию.
— Как хорошо, что ты теперь живешь так близко от меня, — сказала Беатрис.
— Знаю, — согласилась я. — Когда все уляжется, Пьетро и ты должны придти на ужин.
Ее глаза слегка расширились.
— Или мы можем пойти куда-нибудь, — добавила я.
Беатрис кивнула, слегка покраснев от облегчения: — Звучит прекрасно.
Не успели мы договорить, как в ресторан ворвалась Елена Агостино. Она сразу же заметила нас и приветственно помахала рукой. Через мгновение она уже сидела за столом и проклинала дороги. Елена жила на окраине города со своей семьей, поэтому ее поездка было намного хуже, чем у нас с Беатрис.
— Не могу поверить, что я последняя одинокая девушка, — пробормотала Елена, перебрасывая свои прямые темно-каштановые волосы через плечо. В последнее время они стали невероятно длинными и больше напоминали занавес, чем волосы.
В отличие от Беатрис, у Елены было гораздо более резкое лицо. Она меньше походила на куклу и больше на эльфа из фильмов, которые так любила Кэт. Елена действительно выглядела так, словно она появилась из леса, такая гибкая, с прекрасной оливковой кожей и темно-зелеными глазами. У Елены действительно был подходящий дикий темперамент, чтобы выжить в лесу, если бы она этого захотела.
