Личная служанка Мартины все еще сидела в салоне вместе с Жаном и детьми. Жан от счастья, что у него есть сын, совсем забыл о времени. Он, все еще потный и грязный с дороги, сидел на полу и играл с ребенком. Юлия с любовью наблюдала за этой сценой. Вот о чем она всегда мечтала.
– Жан! Я рада, что вы вдвоем так прекрасно понимаете друг друга, однако я считаю, что тебе не мешало бы помыться, – нежно сказала она.
В этот момент Генри протянул к ней свои ручонки. Сердце Юлии подпрыгнуло, и слезы радости выступили у нее на глазах. Он не забыл ее! Она уже начала всерьез беспокоиться, что ребенок из‑за долгого отсутствия будет воспринимать ее как чужую. Юлия подошла к Генри и взяла его на руки. Она нежно потерлась носом о его щеку. Какой у него приятный запах!
– Ты так считаешь? – Жан с любовью посмотрел на них и встал. – Я скоро вернусь, маленький мужчина. Обещаю. И мы снова будем играть.
– Ну же, Жан, оторвись от него. Ты должен быть красивым ради своего сына, – поддразнила его Юлия.
Однако ей не удалось полностью вытеснить тревогу из своего сердца. Жан тут же почувствовал, что что-то не так.
– А в остальном все в порядке? У тебя не очень довольный вид, – произнес он, в то время как Юлия выпроваживала его в коридор.
– У Кири родовые схватки. Мартина тяжело больна и лежит наверху. Я не знаю, что произошло. Для начала я должна узнать, что случилось. – Она указала на сидящую в салоне Лив.
– Может быть, я… Я могу остаться с вами, если хочешь.
– Нет, все в порядке. Сначала я хочу поговорить с ней наедине.
– Хорошо. Но потом ты мне все расскажешь, да?
– Да, конечно.
Жан вышел через заднюю дверь во двор, где был колодец и стояла лохань для купания.
Юлия вернулась в салон. Генри она усадила на пол, дала ему игрушку в маленькие пальчики, а затем с серьезным лицом уселась напротив Лив в кресло.
– Итак, Лив, теперь спокойно расскажи мне, что случилось.
Служанка сразу же испугалась.
– Миси Джульетта не должна сердиться. Масра Питер был очень злой… Мы… Я ни в чем не виновата, – заикаясь, стала объяснять она.
– Нет, Лив, я знаю, что ты тут ни при чем. Но все же расскажи мне, пожалуйста, с самого начала, что случилось, хорошо? Иначе я не смогу помочь. Почему миси Мартина захотела уехать в город?
Лив подробно рассказала ей, что произошло в Розенбурге. О заболевших рабах, о новых медицинских опытах Питера, об умерших мужчинах, о многочисленных ссорах между масрой Питером и миси Мартиной.
– Масра Питер даже бил миси, – тихим голосом сообщила служанка.
А дальше она поведала о том, что случилось с Йенком и что Амру сильно изменилась, а потом миси Мартина тоже заболела, но, несмотря на это, приказала ехать в Парамарибо. Масра Питер уже появлялся в городе и устраивал скандалы, даже приводил полицию, однако сестра Клара, миси Валерия и миси Эрика его…
Юлия пришла в бешенство, однако улыбнулась, представив себе, как высокая Клара встала на пути у Питера, что ему явно не понравилось. Однако затем гнев все же взял верх.
Этого не должно было произойти. Бедная Амру!
– Джульетта! Джульетта! – Эрика вбежала в дом. – Началось!
Юлия вскочила на ноги.
– Лив, все в порядке, вы все сделали правильно, – настойчиво произнесла она. – Теперь все будет хорошо! – уверила она рабыню и побежала вслед за Эрикой к постели Кири.
Через полчаса Кири родила девочку. Та была очень маленькой и слабенькой, но у нее был сильный голос и очень курчавые черные волосы. Более курчавые, чем у Кири.
– Какая красивая девочка! – Юлия вложила в руки родильницы только что вымытого ребенка. У Кири был счастливый вид. – Ты уже знаешь, как ее назвать?
Кири внимательно посмотрела на дочку, а затем ее лицо просияло.
– Да, миси Джульетта, я назову ее Карини.
– Карини! Какое прекрасное имя! Дэни будет очень рад увидеть свою дочь.
По лицу Кири пробежала тень, но затем она пробормотала:
– Да, Дэни будет рад.
Состояние Мартины ухудшалось с каждым днем. Теперь и Валерия проводила много времени у постели своей племянницы.
– Я бы могла забрать ее к себе, – виноватым голосом объяснила она Юлии. – Однако тут, – она окинула Эрику, Сузанну и Фони благодарным взглядом, – ей лучше. Кроме того, Мартина непременно хотела остаться здесь, чтобы не пропустить твой приезд, она повторяла об этом с самого начала. Я очень боюсь за нее.
Еще недавно женщинам удавалось поить Мартину водой с ложечки, но теперь ее горло распухло так, что можно было вливать в нее лишь несколько капель, выжимая их из тряпочки на губы.
Клара покачала головой, когда после дальнейшего обследования она вышла к Юлии и к Валерии:
– Мне кажется, что такое состояние долго не продлится.
Юлия пришла в ужас:
– Неужели мы больше ничего не сможем сделать?
Клара покачала головой:
– Теперь все в руках Божьих.
Юлия снова села рядом с кроватью Мартины и взяла падчерицу за руку. Она долго сидела так и раздумывала, пока вдруг не почувствовала, что Мартина очень слабо сжимает ее ладонь. Юлия даже испугалась – ведь Мартина в последние дни почти не подавала признаков жизни.
– Мартина? – прошептала она, – Мартина, ты меня слышишь?
– Дорогая… Мы тоже здесь. – Валерия подошла к Мартине и нежно погладила ее по голове.
– Джульетта… Тетя Валерия, – тихо прошептала Мартина.
– Да, мы здесь, Мартина.
– Джульетта, ты должна… Мартин… Прошу тебя, я не хочу, чтобы… Питер.
– Тсс… Мартина, тебе нельзя волноваться.
Юлия положила руку на лоб своей падчерице и почувствовала, что та словно горит изнутри. Она даже на короткое время подумала, не бредит ли Мартина. Но затем та открыла глаза и не отрываясь посмотрела на Юлию. Теперь слова Мартины были слышны намного четче, хотя по ней было видно, каких нечеловеческих усилий ей это стоит.
– Джульетта, позаботься о Мáртине, пожалуйста! И не отдавай Питеру плантацию, обещай мне это! Тетя Валерия, ты должна ей помочь! Джульетта, борись за плантацию. Питер не имеет на нее прав…
Глаза Мартины снова закрылись. Ее дыхание участилось и стало поверхностным.
– Мартина… Мартина! Я обещаю тебе это! Я буду заботиться о твоем сыне. А плантация…
– Мне так жаль… Мне так жаль!
– Мартина, все хорошо. Тебе не надо ни о чем сожалеть и ни за что извиняться.
Юлия никогда бы не подумала, что смерть Мартины так тронет ее душу. А может быть, на ней сказалось нервное напряжение последних месяцев или, скорее, последних лет?
Когда Мартина сделала последний вдох, Юлия отрешенно смотрела на нее. И лишь когда Эрика взяла подругу за плечи и осторожно вывела из комнаты, по щекам у Юлии побежали слезы.
Юлия все плакала и плакала. Она никому не разрешала утешать себя, даже Жану. Но наступил момент, когда слезы иссякли. Юлия легла на кровать и стала смотреть в потолок, пока ее не сморил сон.
Она спала два дня и две ночи. На третий день она проснулась, когда утреннее солнце осветило комнату. Юлия уселась на постели и стала наблюдать за тем, как маленькие пылинки танцуют в солнечных лучах. Она еще в детстве любила наблюдать за этим. В детстве…
Юлия позволила себе предаться воспоминаниям, и теперь перед ее внутренним взором пробежала вся ее прежняя жизнь: потеря родителей, пансион, ненавистный дядя, знакомство с Карлом, путешествие в Суринам. Итог был отрезвляющим. Ей было почти двадцать два года, однако за всю жизнь она еще никогда не делала ничего по своей воле. Ну, может быть, только в последнее время. А в остальном всегда другие люди решали, как ей поступить. Однако теперь она была свободной, у нее за спиной больше не было дяди, который командовал бы ею, и не было мужа, который принуждал бы ее делать то или это. У нее прекрасный ребенок. И еще у нее есть Жан. Ей принадлежала часть плантации, пусть даже Питер думал иначе, потому что плантация частично финансировалась ее деньгами, наследством ее родителей. Теперь, глядя на танцующие пылинки, Юлия решила: она будет бороться за Розенбург! Ради себя, ради Генри и Мартина, а также ради многих других людей, жизнь которых зависела от этой плантации. Судьба распорядилась так, что Розенбург стал их родиной, и теперь она так просто от нее не откажется. Какой бы привлекательной ни была идея Жана о том, чтобы начать все сначала… Да, они начнут новую жизнь, но – в Розенбурге!
И Жану придется согласиться с ней. Или он будет помогать ей, или… Нет! Никаких «или» быть не могло… Он будет держаться вместе с ней, в этом она была уверена.
Жан запротестовал, когда Юлия решила ехать на плантацию одна, чтобы сообщить Питеру о смерти Мартины.
– Джульетта, это опасный человек! Может быть, будет лучше, если я поеду с тобой? – настойчиво заявил он.
