Мои щеки горят. Я забыла, что рассказала ему.
– М-м… Я, наверное, неправильно ее поняла. Телефон разъединился, и… – Отвожу глаза и тихо прибавляю: – Ну, понимаешь, я сама так додумала.
– Некоторые вещи никогда не меняются. – Шейн фыркает и трясет головой, потом оглядывается по сторонам. – Сейчас вернусь.
От его слов в груди разливается тепло. Шейн провел с моей семьей немало времени и понимает, каково мне. Он всегда занимал мою сторону. В этот момент я думаю, что родители с таким же успехом могли и не затевать вечеринку в честь помолвки. Пусть бы устраивали праздник только ради Рен. Все равно такое впечатление, что помолвку они пристегнули исключительно по обязанности. Как будто я какой-то незваный гость на особом событии Рен. Недостаточно хороша и не заслуживаю собственного праздника.
Обращаю внимание на столик-витрину с пинетками. Они вязаные, из шерсти, однако сделаны так, что похожи на миниатюрные настоящие ботинки. Когда я провожу по ним пальцами, унылая улыбка замирает на моем лице. Классные!.. Поднимаю взгляд и вижу, что Шейн подошел и наблюдает за мной.
– Такие крошечные, – умиляюсь я. – Можешь представить себе маленькие ножки и крохотулечные пальчики, которые в них влезут?
– Я много чего могу себе представить.
Я цепенею. Нежданная буря эмоций взрывается без предупреждения, захватывает меня в одно мгновение. Чтобы не встречаться с ним взглядом, смотрю на пинетки. На свои руки. На его руки.
Стоп.
– А зачем тебе сканеры?
В его глазах пляшут веселые искорки.
– Ну, у нас с тобой официальное соглашение. И это номер четыре по списку, так что я подумал…
– Что за номер четыре? – удивляюсь я. Но прежде чем достаю телефон проверить то письмо, он протягивает мне один из двух сканеров.
– Да, и если та девушка спросит, ты – Рен. – Он указывает головой вправо, где стоит работница «Фосси», которая смотрит на нас с любопытством.
По его лицу медленно расползается улыбка.
– Я – Рен? Я не могу регистрироваться вместо Рен! Она меня убьет. И откуда ты знаешь ее имя?
– Она вышла замуж за твоего брата, у них одна фамилия, так что…
Его сканер пищит.
Вытаращиваю глаза на предмет, который он просканировал. Огромный плюшевый монстр – не то свинья, не то гиппопотам, кислотных розового и зеленого цветов. О нет.
– Что ты делаешь? – Я морщусь в отвращении, рассматривая игрушку. – Ей такое не нужно.
В детской Рен определенно не будет места кислотным монстрам. Подхожу и отменяю сканирование.
Он сканирует заново.
Я убираю.
– Шейн, прекрати. Она ни за что не допустит такое в свою детскую.
Вновь отменяю сканирование и бросаю игрушку подальше, чтобы он до нее не дотянулся. Или я только что ее сосканировала?
Он сканирует все подряд. Я лихорадочно отменяю сканирование.
– Подожди, – встаю между его сканером и жутким покрывалом для колыбельки с точно такими же монстрами. – Я не хочу портить жене моего брата список подарков. И, уверена, такого эпизода нет в твоих фильмах.
Хотя… вообще-то, было в одном… Округляю глаза. «27 свадеб»?
Это ведь номер четыре, так? Они регистрировали вещицы, которые не понравились бы ее сестре. Но я не намерена так поступать с Рен. Не могу. Или могу? Мой собственный маленький монстр поднимает уродливую голову. Слышу голос Рен… «Ты ведь не хочешь, чтобы вид портили неухоженные кутикулы». «Угадай, что еще произойдет следующей весной».
Нет, я не могу испортить ей праздник независимо от того, насколько она испортила мой.
– Или это, или мы идем в бар, опрокинем несколько рюмашек и исполним песню «Бенни и Джетс». – Шейн приподнимает бровь и снова берется за сканер.
– Нет. Исключено!
После того эпизода персонажи оказались в постели… мы туда не идем.
Он наводит сканер на очередной ценник. Бип.
– Ладно, подожди. Стоп, – просматриваю регистрацию Рен, осененная новой идеей. – Как насчет того, чтобы просто добавить несколько предметов? Пару-тройку хороших вещей по разумным ценам?
Он проводит рукой по подбородку в притворном раздумье. Сощуренные глаза не отрываются от моих.
– Ладно. Давай. Это будет считаться.
Улыбаюсь с облегчением.
– Хорошо, а то я уже боялась, что ты заставишь меня конопатить бассейн с лебедями, – смеюсь я, вспомнив еще одну реплику из этого фильма.
– Девушка любит конопатить, – отзывается Шейн.
С трудом сдерживаю смех.
– Цитируешь «27 свадеб»? Неужели ты смотрел этот фильм?
Вообще-то, мне приятно, что он понимает, о чем я говорю.
Иначе вышло бы неловко.
Хотя… мне все равно неловко.
– Похоже, я подсел на романтические комедии сильнее, чем думал. Видишь, что ты со мной сделала? Ты меня испортила.
Продолжая смотреть мне в глаза, он обходит столик с товарами.
Отворачиваюсь. Ему не втянуть меня в очередное путешествие по улице воспоминаний. Я выхожу замуж, а Шейн… Пусть идет куда хочет.
– О, смотри! – Шейн указывает на жуткую копилку в виде овцы.
– Банк, в который Рен будет складывать детские деньги, – не задумываясь, отвечаю репликой Джеймса Марсдена из «27 свадеб».
Он сканирует ценник копилки.
– Нет, Шейн! Я просто повторила строчку из фильма, Рен такое не нужно!
Бип-бип-бип. Он сканирует все подряд: игрушечные поезда, жирафов и даже серебряную черепаху-копилку.
Иду за ним. Он сканирует так много вещей и так быстро, что я не успеваю заметить, что именно добавляется в список.
– Что это? – Шейн держит в руках желтую подушку в форме буквы «С».
Я хмыкаю. На такие подушки кладут ребенка во время грудного кормления. Пожимаю плечами, делая вид, что не знаю.
– Может, детская дорожная подушка?
– Ага, младенцам тоже нужен комфорт в самолете. – Он прикладывает подушку к своей шее, но она слишком широкая. – В Америке такие крупные дети?
Округляю глаза и иду дальше между полками.
– И сколько же? – вдруг спрашивает Шейн, рассеянно перебирая пеленки и одеяла.
Замираю со сканером в руке и пытаюсь сообразить, сколько пеленок им может потребоваться.
– Детей. Сколько детей? Наверняка вы с Брэдли это уже обсуждали. Дай догадаюсь: он хочет статистические два с половиной. Я угадал? – Шейн сканирует набор покрывал, лежащий в детской кроватке.
Внутри у меня все переворачивается.
– Я хотела бы… м-м…
Как-то неправильно мне обсуждать с ним такие вопросы. Разглядываю фоторамку, затем отворачиваюсь.
– Ясно. Ну и когда же свадьба? Вы с мистером «То, что надо» уже выбрали дату?
Во мне закипает гнев. Какое вообще ему дело?
– Мы только что обручились и… ну, весной, может быть…
– Что ж, кольцо, по крайней мере, настоящее, – вполголоса говорит Шейн, и его сканер опять бикает.
– Подожди. Что ты имеешь в виду? – разглядываю серебряную погремушку в форме медведя, которую он держит в руке, и кисло улыбаюсь. – И убери это из списка.
Шейн останавливается и поворачивается ко мне. Он чешет сканером затылок, вроде как обдумывая, что ответить.
– Тебе нужен только ритуал. Не супружество, а свадьба.
– Что?! – выпаливаю я. Да кем он себя возомнил?
Однако на его лице ухмылка, он приподнимает бровь.
Погодите-ка…
Что-то знакомое.
– Я говорю: не супружество, а свадьба. А ты говоришь… – Он склоняет голову набок и машет рукой, предлагая подхватить. – У меня все реплики на карточках записаны, дать тебе?
Он лезет в карман.
Он серьезно? Точно, достает из кармана карточки. Я в изумлении трясу головой.
– Держи. Или, если хочешь, могу суфлировать. Давай сначала. Я сказал…
– Я поняла, поняла. Просто… – прокручиваю в голове ту сцену с главными персонажами фильма. – Ладно. Ты сказал: «Я думаю, тебе нужен только ритуал… бла-бла-бла…», а я говорю: «Да что тебя гложет?» – улыбаюсь, вспоминая тот диалог. – «Ты планировал шикарную свадьбу, а невеста бросила тебя у алтаря… или что-то вроде того?»
Произношу реплику без выражения, просто чтобы ему подыграть. Несколько строчек из фильма – не такая уж высокая плата за важный контракт.
– В яблочко, – веско отвечает Шейн.
И больше ничего не говорит.
Это была реплика из фильма.
Молчание.
Забываю, что дальше. Потому что озадачена странным выражением его лица.
Которое я не могу разгадать.
Его губы чуть дрогнули.
Мысленно повторяю только что произнесенные реплики. «Невеста бросила тебя у алтаря… или что-то вроде того?»…
Ох! В том кино персонажа Кевина Дойла бросили у алтаря. Шейн намекает, что я тоже…
– Шейн, я… я думала, мы просто повторяем строчки из фильмов. Я не хотела…
Уголки его губ поползли вверх.
Прищуриваюсь.
– Ты меня подкалываешь? – возмущаюсь я.
Его улыбка все шире. Тянусь к полке, хватаю с нее гигантскую детскую дорожную подушку и с размаху ударяю его по голове.
– Эй! Она не такая уж и мягкая! – говорит он со смехом, отскакивая подальше, чтобы я до него не достала.
Но я достаю.
И опять по голове. Затем сую подушку под мышку, принимаю серьезный вид и разглядываю безделушки на столике. Ему еще повезло, что это были просто строчки из фильма, потому что, если бы он говорил всерьез – что я хочу свадьбу, а не брак, – он перешел бы черту. Мне нужен брак! И ничего нет плохого в том, чтобы при этом хотеть большое свадебное торжество. Чего я не хочу, так это неоновых гиппопотамов.
