У нее вырвался вздох облегчения.
– Ушли! – прошептала она.
Но Рудольф ничего не ответил, и она снова в испуге уставилась на него.
– Вам плохо? Что же нам делать? – спросила она растерянно.
– Думаю, где-то поблизости есть деревня. Надо попытаться любой ценой добраться до жилья.
В первую минуту Тильда хотела возразить ему, сказать, что в деревню никак нельзя, потому что там люди. А любая встреча с незнакомыми людьми чревата в их положении серьезной опасностью. Но потом спохватилась. Ведь он же ранен. К тому же перспектива провести ночь под открытым небом, замерзая от холода под порывами ледяного ветра с гор, тоже совсем не воодушевляла.
Правда, пока они карабкались на гору, она так разогрелась, что сейчас ей было даже жарко. Но тут она вспомнила, что шагала в куртке Рудольфа, а тот все время шел в одной рубашке. Наверное, именно его белая рубашка и послужила заметной мишенью для стрелявшего полицейского.
– Хорошо! – произнесла она вслух. – Значит, отправляемся на поиски деревни. Обопритесь на мое плечо!
Ей показалось, что он уже готов отказаться от ее помощи, но в последнюю минуту он передумал и подчинился. Они побрели вдоль склона, уже не карабкаясь вверх, а пытаясь нащупать в темноте дорогу, которая вывела бы их к селению. Рудольф едва волочил ногу, потом он поджал ее и стал прыгать на одной.
– О нет! – воскликнула она протестующе. – Так дело не пойдет! Вы ведь не сможете прыгать всю дорогу.
– Что-нибудь видно впереди?
– Ничего.
Они сделали еще несколько шагов; Тильда понимала, что каждый следующий дается ее спутнику ценой невероятных мучений.
Она видела это по выражению его лица, по горьким складкам в уголках губ. Она чувствовала, как свинцовой тяжестью наливается его рука, которой он обхватил ее за плечи.
Внезапно деревья расступились, и у нее вырвался радостный возглас.
– Я вижу дом! Совсем рядом! Прямо перед нами!
– Надеюсь, я смогу доковылять до него. Если нет, придется звать кого-нибудь на помощь.
– Давайте вначале попробуем сами, без посторонней помощи!
Подпрыгивая на одной ноге, а вторую волоча по земле, Рудольф кое-как дотащился до видневшегося внизу домика. И хотя он был в двух шагах от них, Тильде показалось, что они добирались до него целую вечность.
Домик действительно был крохотным. В отличие от большинства баварских усадеб он был одноэтажным, с небольшой верандой, что делало его похожим скорее на летнюю дачу, чем на жилой дом. Но аккуратная черепичная крыша, свежая побелка, цветочные ящики на окнах по обе стороны от входа, в которых росли цветы, все указывало на то, что в доме живут.
Рудольф в изнеможении оперся о стену.
– Стучите! – скомандовал он Тильде.
Девушка внимательно огляделась и, не найдя дверного молоточка, принялась барабанить в дверь кулаком. Безрезультатно! В доме было по-прежнему тихо. Она осторожно сошла с крыльца и подошла к одному из окошек. Занавески были раздвинуты, за стеклом виднелась небольшая кухонька, и там было пусто.
Девушка вернулась к Рудольфу.
– У меня такое чувство, – сказала она ему, – что в доме никто не живет.
Она снова постучала в дверь, потом энергично взялась за дверную ручку, намереваясь подергать ее.
Но к ее удивлению, дверь легко распахнулась. Переступив порог, Тильда очутилась в небольшой кухоньке, которую уже видела через окно: раковина, стол, два стула, печка в углу и самый простой набор посуды, которой, судя по всему, пользуются хозяева, когда занимаются стряпней.
Наверное, они сейчас крепко спят в другой комнате, решила она.
Из кухни в жилые помещения вела лишь одна дверь, и Тильда решительно постучала в нее. И снова никакого ответа.
Она вошла в комнату и увидела, что большую часть небольшого помещения занимает огромная кровать. Окна в комнате тоже не были завешаны, что косвенно указывало на то, что хозяев нет дома.
Как бы то ни было, решила она, а время не ждет: надо немедленно заняться раной Рудольфа.
Она выскочила на улицу. Он так и стоял, прислонившись к стене. Глаза его были закрыты, и даже в темноте было видно, как он неестественно бледен.
– Идемте в дом! – сказала она ему. – Там никого нет, и я смогу осмотреть вашу ногу.
С большим трудом она дотащила его до кровати и осторожно посадила на постель. Сможет ли он вообще ходить, подумала она с ужасом, представляя себе самые страшные последствия ранения.
Осмотревшись, Тильда обнаружила на столике у изголовья кровати свечу в подсвечнике, а рядом коробок со спичками. Она опустила шторы на окнах на случай, если полиция все же вернется и заметит свет в окнах дома в такое неурочное время, а потом зажгла свечу и пошла на кухню. Там она поставила свечу на кухонный стол и стала внимательно изучать помещение. На полке возле умывальника она нашла еще две свечи, зажгла их от горящей свечки и отнесла в комнату раненого. Рудольф сидел на кровати, подавшись всем телом вперед, опираясь локтями на колени и обхватив голову руками.
Тильда поставила свечу на пол рядом с кроватью и с трудом сдержала крик ужаса. Молодой человек немного приспустил чулок, и стало видно, как обильно сочится кровь из икры. На полу уже натекла небольшая лужица.
Так, надо немедленно вспомнить все, чему ее учили на занятиях по оказанию первой медицинской помощи. Принцесса Присцилла в свое время настояла на том, чтобы перед отъездом из Англии дочь получила практические навыки, как обращаться с ранеными, как перевязывать раны и прочее.
– Путешествие по Европе будет долгим, – сказала она Тильде. – Мало ли что может случиться в дороге! Вдруг авария, поломка, еще какое-нибудь несчастье с ушибами и ранами. А если ты не будешь знать, что следует делать в таких случаях, то не сможешь помочь ни себе, ни подать дельный совет другим.
Принцесса ни словом не обмолвилась еще об одной весьма серьезной опасности. Но Тильда хорошо понимала, что мать в первую очередь волнует разгул анархизма, охвативший Европу, которая буквально сотрясалась от бесчисленных покушений на правящих монархов.
У всех на памяти было неудавшееся покушение на королеву Викторию, которую в буквальном смысле прикрыл своим телом ее муж, принц Альберт, храбро шагнув навстречу террористу. А год тому назад аналогичная попытка была предпринята и в отношении немецкого кайзера Вильгельма I.
Словом, всегда может случиться самое худшее. И Тильда старательно училась тому, что и как делать в подобной ситуации. В глубине души она искренне надеялась, что если какой-нибудь террорист бросится с бомбой на ее будущего мужа, князя Максимилиана, или будет стрелять в него из пистолета, то она уж не посрамит супруга и тотчас же придет к нему на помощь.
Но полученные знания пригодились гораздо раньше, и теперь нужно на практике продемонстрировать все свои умения и навыки. Прежде всего следует подумать, чем перебинтовать рану. Она снова побежала на кухню в надежде, что отыщет там пару кухонных полотенец, порвет их на ленты и сделает из них некое подобие бинтов.
Как жаль, думала она, лихорадочно обыскивая ящики стола и буфета, что я не всегда была внимательна к тому, о чем говорил и что показывал мне инструктор. А уж все его рассуждения об особенностях анатомии человека, обо всех этих артериях и мышцах и вовсе казались такими скучными, что я пропускала его объяснения мимо ушей.
Полотенца, которые она обнаружила рядом с раковиной, ее не устроили. Негигиенично перебинтовывать рану полотенцами, которыми наверняка уже вытирали посуду или руки, рассудительно решила она, возобновив поиски.
В самом углу комнаты примостился высокий белый шкаф. Она открыла его и на одной из полок обнаружила все, что нужно: стопку чистых полотенец и салфеток, бинты, ватные тампоны и прочий перевязочный материал. Вот это действительно настоящая удача, обрадовалась она находке. Наверное, хозяин, а скорее всего, хозяйка дома – медсестра. Не исключено, что и хозяин работает спасателем или проводником в горах. А там во время переходов тоже может случиться что угодно. Тильда слышала, что проводники, направляясь с очередной группой туристов в горы, обязательно берут с собой в дорогу бинты и бренди.
Прихватив все необходимое, Тильда заторопилась к раненому. Лужица крови на полу стала еще больше.
– Сначала попытаемся остановить кровь! – сказала она бодрым тоном, словно речь шла о каком-то пустячном деле.
– Вот, доставил вам кучу хлопот! – проговорил Рудольф, морщась от боли.
Она опустилась на пол и стала расшнуровывать тяжеленные ботинки, в которые он был обут, потом стащила башмак со здоровой ноги и принялась за вторую. С большими предосторожностями, чтобы не причинить Рудольфу лишней боли, она управилась и с этим, аккуратно, стараясь не задеть рану, стащила чулок, насквозь промокший от крови, и бросила его в заранее приготовленный таз.
Мысли в голове путались от напряжения, но Тильда хорошо помнила, что после того, как она закончит перевязку, больного надо обязательно уложить в кровать. Конечно, не мешало бы промыть рану, вот только чем? Взглянув на обильно струившуюся кровь, она решила, что если вокруг раны и была какая-то грязь, то кровь уже давно ее смыла. Насколько можно было судить по внешнему виду, рана была неглубокой и сквозной: пуля прошла через икру по касательной, не задев кость. Впрочем, утверждать это наверняка Тильда бы не решилась. Лишь врач сможет сказать, так ли это на самом деле.
