– Наш брак какое-то время сохранялся в тайне, – объяснил лорд Ротвин, – и я буду вам весьма признателен, если вы не станете упоминать об этом в разговоре с его королевским высочеством, пока он не получит от меня письмо.
– Не сомневайтесь, ваша светлость! Вы же хорошо знаете, что я сама осмотрительность!
Лорд Ротвин улыбнулся.
– Мы оба знаем, что регент очень раздражается, если узнает что-то о своих близких друзьях из третьих рук.
– Воистину так, – согласился сэр Уильям.
– Но я не хочу задерживать вас. Уверен, вы очень заняты, – сказал лорд Ротвин. – Пройдем в мою спальню?
– Конечно, милорд!
Как показалось Лалите, мгновение лорд Ротвин колебался, а затем проговорил:
– Давайте, Лалита, пожелаем друг другу доброй ночи. Я не хотел бы задерживать вас допоздна. Впереди у нас утомительный день. Мы уезжаем в полдень, если вас это устраивает.
– Я буду готова к этому времени, – ответила Лалита, и лорд Ротвин поднес ее руку к губам.
Затем они вместе с сэром Уильямом вышли, и Лалита услышала, как они поднимаются по лестнице.
Она была разочарована, как ребенок, которому не дали досмотреть до конца театральное представление.
Но Лалита подумала о том, что завтра они возвращаются в Рот-Парк. Они будут вместе, и их беседа с лордом Ротвином сможет продолжиться с того момента, на котором их прервали.
Она открыла папку. Кто бы мог подумать, что он подарит ей нечто столь прекрасное! Она не сомневалась, что такие рисунки стоят огромных денег.
Но важнее было то, что он нашел нечто, так полно соответствующее ее вкусу. Ей казалось, что он пытался что-то сказать, и рисунки имели к этому непосредственное отношение.
Она еще раз взглянула на голову ангела. У нее возникло чувство, сходное с тем, что она испытала, когда его губы коснулись ее руки.
Откуда он знал? Как он догадался, что рисунки взволнуют ее гораздо больше, чем картина, что она всегда жаждала обладать ими?
Ей так много хотелось сказать ему, и так многое хотелось услышать!
Почти машинально она поправила подушки на диване, как делала это в доме мачехи. Затем взяла папку и поняла, что в ней нет того листка, на котором она написала стихотворение лорда Хадли. Лорд Ротвин, должно быть, взял его с собой.
Был ли он доволен результатом ее стараний?
Ей хотелось рассказать ему подробно, как трудно было соединять разрозненные обрывки строк, о словах, которые ей так и не удалось найти и которые она вставила сама, проникнувшись смыслом того, что было написано столетия назад.
Лалита медленно стала подниматься по лестнице. Вечер был замечательный, но ее не оставляло чувство, что он мог бы быть еще лучше, если бы сэр Уильям не прервал их. Что собирался сказать ей лорд Ротвин?
Она подошла к своей спальне, но там не было ни Нетти, ни старшей горничной Робинсон. Ее ожидала молоденькая горничная. Лалита вспомнила ее имя.
– Добрый вечер, Элси, – сказала она. – А где Нетти?
– Няня почувствовала себя плохо, миледи, и мисс Робинсон тоже. Я думаю, они съели что-то за ужином, миледи.
– Надеюсь, с Нетти все будет в порядке, – проговорила Лалита. – Я могу подняться, чтобы повидаться с ней?
– Думаю, она предпочла бы остаться одна, миледи. Люди не любят, чтобы их видели, когда они больны.
– Возможно, вы правы, – согласилась Лалита, – но здесь доктор. Он мог бы осмотреть няню. Вдруг это серьезно?
– О нет, миледи! – ответила Элси. – Наверное, просто рыба была несвежая. И няня, и мисс Робинсон жалуются на расстройство желудка. Но со мной все в порядке, хотя я ела из того же самого блюда.
– Ну, будем надеяться, что дела у них не так уж плохи, – улыбнулась Лалита.
Она подошла к туалетному столику, чтобы снять алмазное ожерелье. Не может быть, чтобы лорд Ротвин подарил его ей. Возможно, она неправильно его поняла.
От всех впечатлений сегодняшнего вечера она словно утратила способность мыслить отчетливо. Ее существо переполняли сложные чувства: он был так близок ей, а его низкий голос пробуждал неведомое волнение.
Она вынула алмазные звездочки из волос, положила их в коробку, затем сняла браслет.
В это время раздался стук в дверь.
– Наверное, это Роял, – сказала Лалита Элси.
Один из лакеев повел Рояла на прогулку, и его не было уже довольно долго.
Элси пошла к двери. Она поговорила с кем-то, а затем возвратилась к Лалите.
– Боюсь, миледи, что с Роялом произошел несчастный случай!
– Несчастный случай? Где? Что случилось?
– Ничего серьезного, миледи, но не хотите ли вы на него посмотреть?
– Да, да, конечно, Где же он?
– Следуйте за мной, миледи.
Элси пошла не по главной лестнице, а по другой, которая вела к задней стороне дома. «Это самый короткий путь к саду», – подумала Лалита с тревогой, едва поспевая за быстро спускавшейся Элси.
Роял всегда был подле нее, даже спал на ее кровати, хотя Нетти говорила, что его следует держать в корзине. Везде, куда бы ни пошла Лалита, как тень, следовал за ней верный песик.
– Что с ним могло случиться? – думала Лалита. Лакеи всегда водили его на поводке. Только с ней Роял гулял на свободе, потому что прибегал по первому ее зову.
Теперь Элси вела ее по коридору к той части дома, где она никогда прежде не бывала. Казалось, здесь не было ни души. Вероятно, большинство слуг уже спали. Они подошли к какой-то двери, и Элси открыла ее.
Снаружи стояла карета. Это была дорожка, которая далее вела к двери кухни.
«Неужели Рояла переехали!» – подумала она с ужасом.
Около дверцы кареты стоял лакей.
– Роял внутри, миледи, – сказала Элси.
Лалита подошла и заглянула внутрь кареты. Там было темно. Неожиданно ей на голову набросили какую-то ткань. Задыхаясь, она пробовала сопротивляться, но ее втащили в карету и грубо швырнули на заднее сиденье.
Лалита услышала, как закрылась дверца, и лошади тронулись.
В первое мгновение девушка не могла поверить в то, что с ней произошло. Она рвалась изо всех сил, но ткань, которая окутывала ее, была очень толстой. Потом она почувствовала, как чьи-то грубые руки связывают ее. Ткань натянули так, что она плотно облегала тело девушки от макушки до талии.
– На помощь! – попробовала закричать она. – На помощь!
Грубый голос произнес:
– Не шумите, не то я вам так задам, что мигом станет тихо!
Ею овладел почти уже забытый страх перед побоями. Она лежала, совершенно беспомощная, в углу кареты.
Незнакомец связал ей лодыжки, и веревка больно врезалась в кожу.
– Так-то лучше! – сказал он. – А если вы только пикнете, я вас изобью в кровь, ясно?
Лалита не осмелилась ответить, и ее похититель довольно захихикал. Связав ей ноги, он сел возле, и Лалита почувствовала запах дешевого табака.
Что с ней будет? Куда ее везут? И при чем здесь Роял?
Потом она поняла, что песиком просто воспользовались как приманкой, чтобы выманить ее из спальни и заставить подойти к карете похитителей.
Но зачем? Что это значит? Куда ее везут?
Постепенно ужасная мысль прокралась в ее сознание.
Это были люди, о которых ей рассказал лорд Ротвин, те, кто похищал молодых женщин и торговал ими как белыми рабами. Лалита попыталась отвергнуть эту мысль как плод ее разыгравшегося воображения, но эта идея не покидала ее.
Это не могли быть грабители: она уже сняла драгоценности. Да и кто мог знать, что она наденет их сегодня вечером?
Лалита подумала об Элси. Она казалась довольно приятной девушкой, но не было похоже, что она из семьи, члены которой служили в доме крупного землевладельца в течение нескольких поколений.
Сначала вторая или третья судомойка, затем кухарка, буфетчица, помощница поварихи, повариха – такова была судьба деревенской девочки, взятой в господский дом.
Что же, Элси поднялась уже от пятой или четвертой до второй горничной? Или она солгала, когда сказала, что Нетти и мисс Робинсон отравились за ужином? Как ни страшно было Лалите, она понимала, что если ее и вправду похитили торговцы белыми рабами, то кто-то должен был стоять за ними, спланировать ее похищение.
Был лишь один человек, который люто ненавидел ее, желал отомстить ей, потому что по вине Лалиты рухнули его планы.
Этого человека она боялась больше всех на свете.
Ее мачеха!
Лорду Ротвину показалось, что кто-то позвал его. Он прислушался. Где-то заскулила собака. Потом раздался громкий лай, и лорд Ротвин понял, что это Роял.
Он был в комнате Лалиты, смежной со спальней Ротвина. Дверь между ними была закрыта с тех пор, так как девушка прибыла в Ротвин-Хаус.
Лорд Ротвин еще некоторое время прислушивался, но потом забеспокоился: песик не стал бы скулить, если бы рядом была Лалита. А если бы она спала, лай, несомненно, разбудил бы ее.
Лорд Ротвин поднялся, зажег свечу и надел шелковый халат. Потом тихонько постучал. В ответ раздался громкий лай Рояла. Подождав минуту, лорд открыл дверь. В комнате было темно, и он вернулся, чтобы взять свечу. Роял нетерпеливо подпрыгивал у его ног.
