– Да… Да… конечно.
– И вы сказали мне, что эти рисунки больше вдохновляют вас, что вы смотрите на них взором вашей души.
– Да… это так и было.
– Я купил эти три рисунка, потому что каждый из них напоминал мне вас.
– Меня?
– В них скрыто многое, что не лежит на поверхности. «Бегущий юноша» воплощает присущую вам радость жизни, особенно теперь, когда вы снова здоровы. Пейзаж – это ваш очаровательный ум, которым невозможно не восторгаться. А «Ангел» Леонардо да Винчи воплощает духовность, которая никогда не может наскучить.
– Я… не… понимаю…
– Я скажу вам, моя дорогая, – мягко произнес лорд Ротвин, – что вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в моей жизни. Ваша красота восхищает и вдохновляет меня, и мне никогда не наскучит смотреть на вас!
– Этого… не может быть… – прошептала Лалита. – Неужели вы… искренне… говорите это… мне?
Лорд Ротвин посмотрел в ее лицо и очень нежно проговорил:
– Разве вы еще не догадались, что я люблю вас?
Внезапно необычный внутренний свет хлынул из огромных широко открытых глаз девушки.
– Когда я увидел, как ужасно с вами обращались, я думал, что мое чувство к вам – всего лишь жалость. Я испытывал непреодолимую потребность вернуть вам здоровье, бодрость и веру в себя. Я думал, что хочу вечно воссоздавать, восстанавливать и возрождать вас. – Он обнял ее крепче и продолжал: – Я интуитивно чувствовал, что шрамы на вашем теле скрывали бесценное сокровище красоты! – Лорд Ротвин еще ближе привлек ее к себе и проговорил: – Вы звали меня на помощь, Лалита, и это был тот зов сердца, какой и есть на самом деле зов любви!
– Вы… уверены? – Она запнулась. – Вы… совершенно, совершенно в этом… уверены? Может, все это сон?
Он улыбнулся почти ребяческому ужасу, который послышался в ее голосе.
– Вы не спите, – ответил он, – но я боялся раньше признаться вам в этом, моя драгоценная. Боялся напугать вас еще больше. Но я люблю вас! И я не могу потерять вас еще раз!
Лалита взглянула ему в глаза и поняла, что он говорит правду.
С невнятным восклицанием она снова спрятала лицо на его плече.
– Я могу уверить вас только одним способом, – продолжал лорд Ротвин, – вы должны быть со мной везде и всегда, днем и ночью, Лалита, как моя жена.
Она не отвечала, но он чувствовал, как бешено бьется ее сердце.
Очень нежно Ротвин взял ее за подбородок и приподнял ее лицо.
– Я люблю вас, моя бесценная! – нежно сказал он. – Скажите, а какие чувства вы испытываете ко мне?
Мгновение Лалита не находила слов, но потом проговорила:
– Я люблю… вас! Я думаю… я полюбила вас… как только вы… впервые поцеловали меня, но я никогда не думала… я никогда… не смела даже мечтать, что я могу… что-нибудь значить… для вас!
– Я не забыл прикосновение ваших губ, – сказал лорд Ротвин. – Они были нежны и дрожали от страха, но даже в тот момент я почувствовал, что этот поцелуй отличается от любого другого, который я когда-либо прежде ощущал на своих губах! – Он наклонился к ней и ласково спросил: – Могу ли я удостовериться в том, что он столь же замечателен, как я помню?
Ее губы ждали его. Это было чудо, экстаз, любовь ослепила ее, любовь настолько возвышенная, что казалась прикосновением к чему-то божественному.
Это было то, о чем она мечтала, никогда не надеясь испытать.
Губы лорда Ротвина были нежны и властны.
Чувствуя, что Лалита отвечает на его поцелуй, что его внутренний огонь зажигает и в ней пламя желания, он стал более требовательным.
Любовь придала невиданную доселе красоту лицу девушки.
– Моя бесценная! Моя любимая! – произнес лорд тихим прерывающимся голосом. – Я сделаю вас счастливой, я буду защищать вас и заботиться о вас, и никто никогда не причинит вам вреда!
– Я люблю… вас! – шептала Лалита. – Но вы так… значительны… так… великолепны! Я… боюсь… разочаровать вас!
Лорд Ротвин улыбнулся.
– Вы не должны бояться этого! Вы нужны мне, как никогда не была нужна ни одна другая женщина! Женщины всегда чего-то хотели от меня. Я был готов дать им то, что они требовали, но всегда чувствовал, что в этом что-то не так. Той ночью в лесной хижине я понял, почему испытывал такое чувство. Женщина, когда любит беззаветно, дает и мужчине чувство защищенности. Мне кажется, что вы любите меня именно так. Проснувшись, я увидел, как вы обнимаете мою голову, лежащую на вашей груди, и я понял, что никогда ни одна женщина не касалась меня с такой любовью!
– Я лишь… хотела, – нерешительно произнесла Лалита, – спасти вас… от всего… неприятного и… злого в жизни. Я думала… – Она замолчала, стесняясь поднять на него глаза. – Вы были… словно мое… дитя, – прошептала Лалита, – которое я должна… была… защитить от… несчастий и… одиночества.
– Моя драгоценная! Моя любимая! – воскликнул он. – Я чувствовал, о чем вы тогда думали. В глубине души я всегда, не облекая это в слова, бессознательно стремился найти в женщине именно это!
Его губы искали ее, но прежде, чем позволить ему поцеловать ее, Лалита сказала мягко:
– Тогда это был… возможно… зов моего… сердца, обращенный к… вашему сердцу.
– И я услышал его, это был зов любви, которая пребудет в наших сердцах до конца наших дней!
Он поцеловал ее, и Лалите показалось, что его губы стали настойчивее, требовательнее, жарче, чем прежде.
Он чего-то ждал от нее. И хотя Лалита не вполне понимала, чего именно, всем существом своим она страстно стремилась подчиниться его воле.
Она принадлежала ему – мыслями, телом и душой, – и она чувствовала, что и он тоже целиком отдается ей.
Они стали единым целым. Светлое, возвышенное чувство переполняло их. Сердце каждого из них откликнулось на зов любящего сердца.
Полсоверена – золотая монета достоинством в 10 шиллингов. – Примеч. пер.
