Ознакомительная версия.
Когда Небо́, стараясь говорить мягким тоном, отклонял приставания одной из девушек, та отправлялась к другим клиентам со словами досады.
– Теперь ты, Бретонка, – сказал один сержант. – Узнай, как тебя встретят эти щеголи.
Девушка направилась к молодым людям уверенно и без жеманства, словно солдат, выполняющий приказ командира.
Эта высокая и сильная девушка, на лице которой читалось упрямство, показалась Небо́ непохожей на остальных.
– Садитесь, – сказал он. – Я чувствую, что вы отличаетесь от других.
Она молча села.
В эту минуту в зал с шумом ворвалась группа пехотинцев, толкавших впереди себя товарища.
– Ты досаждаешь нам с твоей женой! Ты исхудал – она тем временем бездельничает!
Поль увидела, как бретонка побледнела.
– Что с вами?
– Мой муж, солдат, которого привели, он убьет меня! Что же будет с детьми, пока не закончится его служба?
Небо́ тотчас понял, какая страшная трагедия вот-вот разрешится у них на глазах. Едва он задумался о том, как предупредить кровавую драму, свидетельницей и участницей которой могла стать принцесса, когда один из пехотинцев вырвал несчастного из оцепенения.
– Погляди на эту красавицу – бьюсь об заклад, твоя землячка!
Солдат резко выпрямился, кровь прилила к его щекам. Закрыв лицо руками, чувствуя, как рассудок покидает его, он выговорил, запинаясь:
– Моя жена – в доме терпимости!
Внезапно смятение сменилось яростью – выхватив штык, он бросился к столу.
Нескольким мужчинам удалось остановить его и отобрать оружие.
Вперед вышел полный светловолосый мужчина в бархатном сюртуке и кружевной сорочке. На пальцах его рук сияли перстни – это был хозяин притона.
– Перед вами – гражданин, обладающий правом избирать и быть избранным, законопослушный налогоплательщик и обладатель государственной лицензии на торговлю женщинами, – сказал Небо́, обращаясь к Поль.
Преодолевая отвращение, он заговорил вновь.
– Бретонка – жена этого солдата. Назавтра он может привлечь к вам еще больше внимания. Я предлагаю вам разрешить ему приходить сюда к своей жене. Мы с другом станем подниматься в спальню вместе с мужем.
Солдат неистовствовал, пытаясь вырваться и выкрикивая проклятия.
– Мсье, – ответил хозяин притона. – Передавая мне это заведение, мой достопочтенный отец наказал: «Дорогой сын, чтобы быть на хорошем счету, всегда соблюдай правила. Нахождение в одной спальне не более двоих является полувековым правилом».
– Я – врач-психиатр, – ответил Небо́, – и солдат в ярости являет редкий случай, который я желаю изучить. Я заплачу цену шести спален.
– Нет, мсье, – ответил любезный сводник. – Мы с вами – единомышленники – оба стремимся облегчить людские страдания. Пожмите мою руку – и вы вольны изучать этих двух пациентов всю ночь.
Хозяин притона протянул ему руку.
Небо́ не ожидал подобного вероломства от негодяя, сознававшего свое преимущество и отказавшегося от денег ради того, чтобы унизить его на глазах своих клиентов. Философ медлил лишь мгновение – рукопожатие сопровождалось выражением глаз, которое испугало Поль, но осталось не замеченным сводником.
– Ступайте в свою спальню, – сказал Небо́ бретонке.
Склонившись к солдату, он прошептал:
– Ты хочешь убить жену – подумай вначале о том, что она здесь ради твоих детей.
– Боже мой! Боже мой! – рыдал обуреваемый гневом солдат.
Двое мужчин подхватили его под руки и поднялись на третий этаж. Дверь в одну из спален была открыта – бретонка стояла на коленях, держа в руке квитанции от денежных переводов.
Дрожа всем телом, утратив рассудок, мужчина не решался ни простить, ни проклясть.
Не вставая с колен, бретонка заговорила:
– Ивон, ты взял меня в жены шестнадцатилетней. Я давала тебе в год по ребенку – священник говорил, что Пресвятая Дева Мария благословляет большие семьи. Когда ты ушел служить, у нас было четверо детей, старшему шел пятый год, я была вновь беременна. Я не научилась никакому ремеслу, я пасла скот, ты присылал мне семь су в неделю. Дети умирали от голода, и я спросила совета у старухи, живущей в низине. Она сказала: «Жизнь четверых детей стоит дороже, чем твоя честь. Ступай в город и спроси дом терпимости. Мужчины станут осквернять твое тело каждую ночь, но ты сможешь присылать мне деньги. Клянусь тебе на распятии, что воспитаю твоих детей». Я пошла в город и устроилась в публичный дом, затем меня привели сюда, где мне больше платят – дети спасены. Я прошу тебя лишь об одном – оставить меня в живых до окончания твоей службы. Когда ты станешь работать, ты сможешь меня убить, но убив теперь, ты обречешь меня на вечные муки – ведь я продала свою душу, не сумев спасти детей!
– Я говорил вам, Поль, что гражданин Французской республики может жениться до двадцати четырех лет только в случае, если он богат.
– Ивон, обними свою жену и подыми ее с колен. Последуй моему примеру, – Поль коснулась невинными губами лба падшей женщины.
Рыдая, обездоленные мужчина и женщина бросились друг к другу.
Спустя некоторое время Небо́ разнял их объятие.
– Через час вы должны покинуть этот дом. Сколько вы должны?
Услышав этот вопрос, бретонка вздрогнула.
– Три тысячи франков, – в ошеломлении прошептала она.
– У вас нет при себе такой суммы, Небо́? – спросила Поль с тревогой.
– Нет, – ответил он.
Небо́ открыл окно – на нем стояла железная решетка. Достав из металлического футляра флакон, он выплеснул по капле жидкости на каждый прут. Едкое вещество растворило камень у основания поперечины.
– Ивон, – велел Небо́, – вырви верхний прут.
Несколькими рывками могучий солдат достал железный прут – они были свободны.
– Оденьтесь как можно благопристойнее. Вы, Ивон, свейте из простыней веревку.
Ивон повиновался.
– Сколько времени вам осталось служить?
– Полгода.
– Смиритесь и закончите службу. Если бы вам оставалось полтора, я дал бы вам денег и помог дезертировать.
Он обратился к девушке:
– Здесь четыре сотни франков – все, что у меня есть при себе. Вместе с Ивоном вы выберетесь через это окно. Маленькие ворота, ведущие на улицу Юзин, легко открыть – на всякий случай возьмите кинжал, чтобы выломать замок. Вас будет ожидать фиакр, который отвезет вас на Западный вокзал, где вы первым же поездом отправитесь в свою деревню. Теперь отведите меня в любую спальню, кабинет или кладовую напротив, куда я могу войти, не вызвав подозрений.
Внимательно отмеряя длину, Небо́ прикреплял фитиль к флакону с гремучей смесью. Бретонка отвела его в некое подобие бельевой. Отсутствие Небо́ вызвало у Поль тревогу – догнав его, она увидела, как он поливает стены бесцветной жидкостью.
– Вы готовы? – спросил он, вернувшись в спальню, и стал привязывать перекрученную простынь.
– Но кто вы? – спросила бретонка.
– Провидение направило нас спасти вас, обездоленных.
– Стало быть, вы – ангелы, – она бросилась целовать их руки.
– Стань на колени, Ивон, – сказала женщина мужу. – Пусть они благословят нас. Должно быть, это сами архангелы Михаил и Гавриил, которым я столько молилась.
Мужчина и женщина опустились на колени, не позволив Небо́ уклониться от благодарности.
– Поспешите!
Солдат выбрался сквозь узкое окно первым, затем по скрученным простыням спустилась его жена.
Небо́ и Поль увидели, как они пересекали сад, взломали замок на воротах и исчезли. Небо́ втащил простыни обратно в спальню, развернул их и, положив на постель небольшой сверток, зажег фитиль.
– Что вы делаете, Небо́?
– Изгоняю дьявола! Бежим!
Он запер дверь и забрал ключ с собой.
Хозяин притона поджидал их внизу.
– Ну что же, доктор?
– Меня обманули – симптомы вскоре исчезли, – ответил Небо́. – Мой диагноз оказался неверным – солдат и его жена…
– Нашли общий язык, – закончил сводник с улыбкой.
– Деньги за ночь, – Небо́ протянул ему луидор.
– Я не беру денег сам, мсье. Имея доход в тридцать тысяч ливров, я могу позволить себе держать кассиров.
– Рассчитайте мсье! – позвал он.
Взяв Небо́ под руку, Поль молча шла вперед. Они миновали мост Иена и поднялись на холм Трокадеро, где Небо́ посмотрел на часы.
– Посмотрите в сторону улицы Гренель.
– На улице Гренель ради благого дела вы отступили от своих принципов, коснувшись руки этого человека.
– Коснувшись его руки, я осудил его за его единственное чувство – жажду наживы.
Один за другим в ночной тишине раздались два взрыва. Над улицей Гренель поднялись столбы дыма и вспыхнули языки пламени – дом под номером 27 горел огнем.
– Огонь смывает грехи! – сказал Небо́ изумленной принцессе.
– Настал мой черед спросить вас – кто вы?
– Ученый, решивший восстановить справедливость и не желающий разврата в доме, где верующим привиделись архангелы!
Принцесса опустилась на холодную землю и обхватила голову руками.
Ознакомительная версия.
