Завидев Карлотту, женщина поднялась на ноги.
– Золотце мое, ангелочек, с тобой приключилась беда!
– Я подвернула лодыжку, – ответила Карлотта. – К счастью, это всего лишь растяжение.
Она крепко держалась за руку Гектора. Он взглянул на Карлотту и тут же подумал, что она просто красавица.
Девушка сняла свою шляпку, и ее темные волнистые волосы тугими локонами упали на плечи.
У нее была ослепительно-белая кожа, а темные глаза ярко сияли.
Стройная фигура отличалась невероятным изяществом, и он решил, что есть в этой девушке некая странная, таинственная чувственность.
«Прямо экзотическая, – подумалось ему, – и самая шикарная из всех, кого я только видел».
Прежде чем сесть, Карлотта сняла пальто.
На ней было простое черное платье без всяких украшений. Гектору показалось, что ей больше бы подошли отороченные соболями шелка и бриллианты.
В Карлотте было что-то роскошное, и, глядя на нее, он заметил, что ей присуща особенная элегантность.
«Как она мила», – подумал он и чуть было не произнес эти слова вслух.
Толстуха Магда что-то воскликнула своим глубоким голосом, а Карлотта весело рассказывала о происшествии – о том, как Гектор ее спас, когда ее чуть было не затоптали до смерти! В ее повествовании это событие ожило и засверкало яркими красками.
От ее рассказа Гектор почувствовал себя так, словно принял участие в каком-то невероятном приключении.
Он забинтовал лодыжку Карлотты, как только ему удалось убедить женщин, что это необходимо сделать немедленно. Когда он закончил, Магда пригласила его к столу, и он с радостью согласился.
Ему достаточно было почувствовать запах выставленных на стол аппетитных блюд, чтобы понять, что Магда любит поесть. Пристрастие русских к сливкам, маслу и выпечке бросалось в глаза даже во время этого скромного ужина.
Гектор ломал голову, каким чудом Карлотте удалось сохранить фигуру, если обычно она ела подобную пищу.
– Ну как, сегодня зал был полон? – спросила Магда.
Гектору стало ясно, что Карлотта актриса.
– Где вы играете? – осведомился он.
– О, в ужасном спектакле, – ответила она. – Называется «Звездная лестница». Пьесу написал один из тех наивных молодых авторов, которые убеждены, что на них возложена некая миссия, но их никто не желает слушать. Боюсь, что этот спектакль скоро сойдет со сцены.
– Сейчас ни одна пьеса не идет долго, – сказала Магда. – Не успею я подобрать костюмы, как спектакль уже снят с репертуара. Но это хорошо с точки зрения финансов – пока нам платят.
– Доверьте это Магде, – вмешалась Карлотта.
– Деньги вперед, иначе никаких костюмов – вот девиз этого дома. – Магда рассмеялась глубоким грудным смехом. – С какой стати я буду работать задаром? – заявила она.
– Разумеется, ты права, – согласилась Карлотта. – Я просто рассказываю мистеру Маклеоду – или следует обращаться к вам «доктор»?
– Вы практикующий врач? – осведомилась Магда.
– Я работаю, чтобы получить лондонский диплом, после того как получил шотландский, – ответил Гектор. – Я всего неделю назад приехал сюда из Эдинбурга. Работаю в больнице Святого Антония.
– Это такая большая клиника, да? – спросила Карлотта.
– Одна из самых больших, – ответил он.
– Вам нравится работа врача? – поинтересовалась Магда.
– Я мечтал стать врачом с самого детства, – признался он. – Даже сейчас с трудом верится, что это не сон.
– Вот что значит быть счастливым, – заметила Магда. – Надеяться на то, что твоя мечта сбудется. Когда-то я тоже мечтала – но это было очень давно.
– Магда когда-то танцевала в балете, – пояснила Гектору Карлотта и указала на каминную полку.
Там, в самом центре, стояла пара розовых пуантов. Они были поношенными и выглядели как-то жалко в своей тюрьме из стекла.
– Я сломала ногу, – пояснила Магда. – После этого я уже не могла танцевать.
Гектор даже не нашелся, что сказать. В этих нескольких словах заключалась целая человеческая трагедия.
Просто невероятно, подумал он, как эти две женщины могут с помощью глаз и выражения лица передавать тончайшие нюансы настроения и наполнять разговор атмосферой, которая не может не задевать какие-то струны его души.
Он понимал, что это была душевная рана, не сравнимая ни с какими физическими страданиями, и не мог найти слов утешения. Ему оставалось лишь слушать и надеяться, что на его лице читается сочувствие, которое он ощущал.
Внезапно дверь открылась, и вошла еще одна женщина. Она была высокой и худой, с завитыми волосами того непонятного цвета, который можно назвать не то выцветшим золотистым, не то седым.
– Привет, Леолия! – поздоровалась с ней Карлотта. – Познакомься с доктором Маклеодом. Это он привез меня домой.
– А что случилось? – спросила женщина.
Карлотта вновь поведала о своем приключении. Гостья присела за стол. На вид Гектор ей дал около шестидесяти. Было в ее внешности нечто странное. То есть она была англичанка, но не совсем типичная.
Манера говорить выдавала в ней женщину образованную, что прекрасно сочеталось с ее внешностью.
– Мисс Пейн живет здесь, со мной, – пояснила Магда.
– Помогает вам в ваших делах? В вашем бизнесе? – поинтересовался Гектор.
Леолия Пейн рассмеялась.
– Если бы я помогала, тут не было бы никакого бизнеса! Нет, Магда управляется сама. Я просто живу здесь и помогаю по хозяйству, когда Карлотта выступает в провинции или развлекается с молодыми людьми.
Карлотта рассмеялась.
– Послушать тебя, так я прямо-таки вертихвостка какая-то! Уверяю вас, доктор Маклеод, обычно после спектакля я сразу же отправляюсь домой.
– И поступаете абсолютно правильно, – ответил Гектор, – если для вас важна ваша карьера.
– И да, и нет, – со вздохом произнесла Карлотта.
– Современные девушки лишены всяких амбиций, – заметила Магда. – А вот я только об этом и думала. Кроме балета, для меня больше ничего не существовало. Нас муштровали у станка до тех пор, пока пальцы на ногах не оказывались сбитыми в кровь. И, по-твоему, мы возражали?
– Хватит, дорогая, – перебила ее Карлотта. – Ты же знаешь, что эти времена уже давно отошли в прошлое. Сейчас на такие подвиги никто не способен.
– Если не считать Нормана Мелтона, – негромко заметила Леолия Пейн.
– Да, наверно, Норман именно таков, – согласилась Магда.
Раздался бой часов. Гектор поднялся, чтобы пожелать хозяевам спокойной ночи. Он удивился, увидев, что уже так поздно.
– Может, зайдете завтра? – спросила его Карлотта, протягивая руку. – Утреннего спектакля у меня нет, и мне бы очень хотелось, чтобы к вечернему представлению нога у меня была в полном порядке.
Карлотту разбудил телефон, стоявший у изголовья кровати. Она сонно пошевелилась, затем протянула руку и взяла трубку.
– Алло! – сказала она.
– Личный звонок вам, мисс, из Мелчестера, – раздался в трубке голос молодого человека с телефонной станции.
Карлотта поудобнее устроилась на подушках. Она поняла, кто побеспокоил ее звонком.
– Мисс Карлотта Леншовски? – спросил голос на другом конце провода.
– Да, это я. Слушаю вас, – ответила она.
– Пожалуйста, не вешайте трубку. С вами сейчас будет говорить сэр Норман Мелтон.
И в следующий миг она услышала голос Нормана.
– Доброе утро! – сказала она. – Я уж подумала, что вы обо мне забыли.
– К сожалению, вчера вечером я не смог вам позвонить, – объяснил Норман. – У меня было совещание, которое затянулось почти до полуночи.
– А, так вы все-таки получили контракт? – догадалась Карлотта.
– Да. Получил.
В голосе собеседника прозвучали торжествующие нотки.
– Поздравляю, – сказала Карлотта. – Я ни минуты не сомневалась, что вы его получите. Когда вы, Норман, ставите перед собой какую-нибудь цель, то всегда добиваетесь своего, правда же?
– Могу я попросить вас доказать свою веру в меня? – произнес он, а затем, словно решив, что сказал лишнее, поспешно добавил: – Вы не поужинаете со мной сегодня вечером, после спектакля?
– С удовольствием, – ответила Карлотта. – В том случае, если пойду в театр.
– Что вы хотите этим сказать?
– Просто не могу описать, какой у меня молоденький и очаровательный шотландский доктор, – сказала она. – Он обещал сегодня ко мне заглянуть.
– Что за вздор! – ответил сэр Норман. – Обратитесь к сэру Гарри Эндрюсу – это единственный стоящий врач. Я лечусь только у него.
– Я абсолютно доверяю своему шотландцу, – заявила Карлотта и на протесты Нормана только рассмеялась. – Не беспокойтесь, – добавила она. – Если до вас не дойдет весть, что я в больнице, ждите меня без четверти минут двенадцать.
– Хорошо, – пообещал он, – и берегите себя, дитя мое.
– Буду стараться, – ответила Карлотта и повесила трубку.
Она долгое время лежала тихо, глядя на солнечные лучи, что пробивались сквозь трепещущие на легком ветерке шторы. Все ее мысли занимал Норман.
