Все, что угодно, подумала она, лишь бы прикрыть их платья, столь неуместно элегантные и вовсе не подходящие для путешествия.
Чемоданы уже снесли вниз. Было четверть третьего, и Ивонна не переставая ворчала о том, что она не успела все упаковать как следует.
– Туфли для голубого платья; я не уверена, что я их положила.
– Неважно, – сказала Гардения, – их можно будет прислать позже.
Она не имела представления, что Жанна положила в ее собственный чемодан; это был все тот же ободранный, старый чемодан, с которым она приехала в Париж. Наконец все вещи были уложены на багажник, она помогла тете Лили сесть в машину и уселась рядом с ней.
– На Северный вокзал, – сказала она громко, и машина тронулась с места, оставив позади кучку слуг, стоявших на ступенях и смотревших им вслед.
Гардения планировала пересесть из машины в такси в каком-нибудь подходящем месте, но сейчас она поняла, что они уже не успевают. Упаковка багажа и прощание со слугами отняли много времени. Было уже двадцать пять минут третьего. Им следовало спешить, иначе они могли не успеть на поезд.
Она подняла переговорную трубку.
– Я перепутала, – сказала она шоферу, – везите нас на Лионский вокзал.
– Слушаюсь, мисс, – ответил он по-английски.
У тети Лили было два шофера; один из них, Артур, служил у нее уже давно. Она наняла его, когда купила свой первый «Роллс-Ройс», и сейчас именно он вел машину. К тому же им посчастливилось, и их не сопровождал лакей. Когда они отъезжали, мажордом пробормотал что-то насчет того, что не было времени одеть лакея в ливрею и что он надеется, ее светлость извинит его.
Гардения подумала, что удача их не покинула. Артур был англичанином, ему можно было доверять.
Она пересела на маленькое сиденье, расположенное напротив, и отодвинула стеклянную перегородку, находящуюся за спиной шофера.
– Послушай, Артур, – тихо сказала она. – Поезжай как можно быстрее, крайне важно, чтобы ее светлость успела на поезд, отходящий в два сорок пять. Она направляется в Монте-Карло, а не в Англию. У нее очень большие неприятности, и мне нужна твоя помощь.
– Конечно, мисс, – это был медленный, невозмутимый голос хорошего английского слуги.
– Да, Артур. Очень большие неприятности. Будут задавать вопросы. Когда ты вернешься в Мабийон-хаус, возможно, там уже будет французская полиция. Ты прослужил у ее светлости довольно долго. Готов ли ты теперь помочь ей?
– Я сделаю все, что в моих силах. Она была хорошей хозяйкой.
– Тогда слушай, Артур. Тебе придется поклясться, как бы упорно они ни допрашивали тебя, что ее светлость отправилась на Северный вокзал. Я хочу, чтобы они думали, будто она направилась в Англию, ты понимаешь? По крайней мере, до тех пор, пока мы не прибудем в Монте-Карло.
– Я все понял, мисс.
Последовала небольшая пауза, а затем слуга спросил слегка извиняющимся тоном:
– Это как-то связано с немецким бароном, мисс?
Гардения подумала, что слуги всегда все знают.
– Да, Артур.
– Я всегда его недолюбливал, – сказал он почти про себя.
– В таком случае говори то, что я тебе сказала, – снова попросила Гардения. – Все слуги в доме думают, что ее светлость уехала в Англию.
– Они ничего от меня не узнают, мисс. Можете не беспокоиться, – твердо заявил Артур.
Гардения повернулась и собралась было снова задвинуть стеклянную перегородку, когда он добавил:
– Знаете, мисс, у меня есть идея. Когда я отвезу вас, я отправлюсь на Северный вокзал и немножко пооколачиваюсь там в надежде, что кто-нибудь из зевак приметит машину. Вы же знаете этих полицейских, они очень дотошные.
– Отличная идея, – согласилась Гардения.
Она почувствовала себя немного лучше, потому что им помогал один из ее соотечественников.
Она снова села рядом с тетушкой.
– Мы уже почти приехали, тетя Лили. Положитесь во всем на меня. Когда я куплю билеты, как можно быстрее идите к поезду. Нам надо постараться, чтобы нас не заметили.
Было уже два тридцать пять, когда они приехали на Лионский вокзал. Гардения купила билеты; к счастью, поезд не был переполнен и им удалось получить купе в спальном вагоне. Затем, еле поспевая за носильщиком, толкающим тележку с их багажом, они почти бегом направились по длинной платформе. Они успели войти в вагон за несколько секунд до отправления.
– Не забудьте это, мисс, – послышался почтительный голос Артура, и он протянул ей несессер ее тетушки.
Гардения взяла его, отметив про себя, что он был украшен огромной герцогской короной.
– Спасибо тебе, Артур, – сказала она. – Ты нам очень помог. Я уверена, что ее светлость очень тебе признательна.
– Желаю удачи, мисс, – поспешно сказал Артур, и в это мгновение поезд тронулся с места.
Гардения быстро помахала ему рукой, затем вошла в свое купе и закрыла дверь.
Ее тетушка полулежала на сиденье, обхватив голову руками.
– Мне очень жаль, тетя Лили, – сказала Гардения. – Могу я что-нибудь для вас сделать?
– Бренди, – пробормотала герцогиня. – Мне нужно немного бренди.
Гардения позвонила, и спустя некоторое время стюард принес бутылку «Курвуазье» и два бокала. Он поставил все это на столик.
– Будете ли вы ужинать, мадам? – поинтересовался он. – Первая смена в шесть часов.
– Мы будем ужинать в купе, – поспешно ответила Гардения. – Я позвоню позже.
– Слушаюсь, мадемуазель. Я приготовлю постели после того, как мы проедем Аньон.
Он вышел из купе, и Гардения налила бренди и протянула бокал тетушке.
– По крайней мере, нам удалось уехать, – сказала она. – Но все равно мы не можем чувствовать себя в безопасности, пока не пересечем границу завтра утром. Интересно, в какое время это будет?
– Около семи утра, – ответила ее тетушка. – Я часто ездила этим поездом.
– Еще почти шестнадцать часов! Неужели полиция за это время нас не обнаружит? Они могут послать телеграмму, и нас снимут с поезда на одной из станций.
Гардения принялась размышлять, не лучше ли было направиться в Бельгию или Голландию, но это означало, что им пришлось бы уезжать с Северного вокзала. Она пришла к выводу, что Берти был прав и в Сюртэ считают, будто они направятся на север.
Тетя Лили снова протянула свой бокал. Она выпила вторую порцию бренди с такой же скоростью, как и первую, и постепенно на ее лице стал появляться румянец, и она больше не выглядела такой подавленной.
– Давайте, я помогу вам снять шляпку и плащ, – сказала Гардения. – Нас уже никто не видит, и мы с таким же успехом можем устроиться поудобнее.
– Ты уверена, что барон покинул Париж? – спросила ее тетушка. – Я должна была попытаться связаться с ним, чтобы быть уверенной, что он в курсе всего происходящего.
– Мистер Каннингэм сказал, что он совершенно точно уехал, – холодно ответила Гардения.
– Я всегда чувствовала, что так и случится, – пробормотала герцогиня, разговаривая скорее сама с собой, чем со своей племянницей. – Я никогда не доверяла этому Пьеру Гозлену.
– Кто бы смог ему доверять? – презрительно спросила Гардения. – Он был отвратительным типом.
– Но Генрих говорил, что он очень, очень умен.
Гардения судорожно глотнула воздух.
– Тетя Лили, как могли вы шпионить против Франции? – решительно спросила она. – Как вы, англичанка, могли опуститься до этого?
Ее тетушка взглянула на нее, как будто впервые осознав, с кем она разговаривает.
– Я ничего не признаю! – сказала она почти сердито. – Барон знал, что делал. Пьер Гозлен все наврал… наврал, ты слышишь меня? Если он сказал что-нибудь против Генриха или меня, это все неправда!
– Вы понимаете, что все ваши счета будут заморожены? – спросила Гардения. – Мистер Каннингэм так сказал, и они опечатают ваш дом, по крайней мере, до суда. У вас есть какое-нибудь имущество за пределами Франции?
Герцогиня поставила бокал на столик и широко раскрытыми глазами уставилась на Гардению.
– Никакого, – тихо ответила она. – Свое состояние я получила от мужа, и все оно вложено во французские ценные бумаги. Мне не приходило в голову менять что-либо.
– Тогда на что же мы будем жить? – практично спросила Гардения.
На какое-то мгновение на лице герцогини показалась озабоченность, затем она решительно передернула плечами.
– Генрих обо всем позаботится, – сказала она. – Он так умен, он как-нибудь умудрится спасти хотя бы часть моих денег, я уверена в этом.
– Он уехал в Германию, – сказала Гардения, – а у нас с собой не так уж много наличности.
Она раскрыла свою сумочку и вытащила деньги, оставшиеся от той суммы, которую дал ей месье Груаз. Она тщательно пересчитала их.
– Пятьсот сорок девять франков, – сказала она. – Мне это кажется целым состоянием, но боюсь, этого хватит ненадолго.
– Это все, что Груаз дал тебе? – резко спросила герцогиня. – Что за вздор! В доме всегда хранится не одна тысяча франков на случай, если они мне понадобятся.
– Он собирался пойти завтра в банк, – пояснила Гардения. – На завтрашний вечер намечался большой прием, разве не так?
