Ознакомительная версия.
– Этот вопрос не обсуждался. К сожалению, я не присутствовал на допросе, а Ньюману не пришло в голову спросить об этом.
– Роуз наверняка знала о ребенке! – воскликнула Франческа. – Это могло стать мотивом. Роуз должна быть в ярости, что Дейзи забеременела от Харта! Ребенок связал бы их навсегда и стал бы причиной отдаления Дейзи от Роуз. – Она отметила про себя, что стоит немедленно поговорить с Роуз о беременности ее подруги. – Тебе удалось узнать, где проживают Джордж Гольштейн и Дэвид Мастерс?
– Оба мужчины отвергали факт связи с Дейзи – сначала. Я сам их допросил. Они оба с ней встречались, и у обоих есть алиби, Франческа. Мастерс провел тот вечер с женой, братом и дюжиной гостей, собравшихся по поводу дня рождения супруги.
– Получается, в нашем списке подозреваемых три человека, – резюмировала Франческа. – Рик, я хочу, чтобы в нем не было Харта.
Он приподнял бровь и посмотрел на нее:
– Ты не слишком ему доверяешь? Интересно, если вы никогда не будете вместе, по-прежнему станете относиться друг к другу с такой же теплотой и преданностью?
Франческа старалась не думать о будущем без Харта.
– Он заслужил такое мое отношение.
– Да?
– Ты не объективен к нему.
– Это дело кажется мне непростым. Искренне надеюсь, что Харт ни при чем, но не могу не учитывать, что у него был такой мотив, какой невозможно исключить.
– Как и у Роуз. Ты обязан признать, что у нее есть несомненный мотив и причины для такого поступка! Она провела с Дейзи большую часть вечера – возможно, и весь вечер. Харт оставался дома еще несколько часов после преступления. Это и есть алиби. – Франческа раскраснелась.
– Таковы его показания, – неуверенно признал Брэг. – И Альфреда тоже.
Ей казалось, он знает, что Альфред солгал ради спасения Харта. Сердце в очередной раз сжалось от щемящего чувства вины за участие в обмане.
Брэг внимательно следил за ее реакцией.
– Ты что-то хотела сказать?
– Только то, что Колдер не убийца.
– Опять. Только не это. В любом случае мы продолжим работать с Гиллеспи. Я сообщу тебе, когда мы узнаем, что он в городе.
– С удовольствием займусь этой версией, – уверенно заявила Франческа. Она чувствовала себя так, словно чудом избежала разоблачения в ужасной, но такой необходимой лжи, на которую она толкнула Альфреда. Однако рано или поздно ей придется признаться во всем Брэгу. Сможет ли он понять ее и простить?
Она всмотрелась в красивое лицо Рика. Даже при неярком свете в гостиной сомнений в том, что он выглядел усталым и напряженным, не возникало. Франческе стало больно. Он изо всех сил борется за свой брак, ей об этом известно.
– Как дела у Ли Анны, Рик?
В ответ он покачал головой, словно был не в состоянии подобрать слова.
Франческа взяла его за руку.
– Ты что-то не договариваешь?
– Не хочу еще больше отягощать тебя.
– Ах, прошу тебя, оставь это благородство! Что-то, связанное с Майком О’Доннелом, я права?
Брэг вздохнул.
– Я был уверен, что он потребует денег – даже провоцировал его. Но он оказался умнее. Ни намека на вымогательство, продолжает настаивать, что имеет право видеться с девочками. Я не могу арестовать его и положить конец этому кошмару, пока он не совершит какое-либо правонарушение.
Франческа смотрела на него, широко раскрыв глаза. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он имеет в виду.
– Получается, он затеял с тобой игру?
– Да, игру. Но когда-то он все равно заговорит о деньгах.
– Рик, боже, как Ли Анна все это выдерживает?
Он помрачнел еще больше:
– Она расстроена и напугана. Я за нее переживаю. Она ведь еще не смирилась с тем, что никогда не сможет ходить, ей не нужны новые проблемы.
– Да, не нужны. – Она колебалась. – Арест, разбирательства и судебное слушание лишь усугубят ситуацию, Рик.
– Что ты предлагаешь? – Его взгляд стал острым.
– Заплати ему, чтобы он навсегда уехал из города – избавь Ли Анну от дальнейшего беспокойства.
Брэг ответил не сразу.
– Мне неприятно это признавать, но я тоже об этом думал. Необходимо, чтобы неприятности скорее закончились и Ли Анна смогла прийти в себя после аварии. Я хочу вновь видеть ее счастливой и веселой.
Франческа понимала, что у Брэга нет возможности избавиться от О’Доннела, если это именно то, что он задумал. Как у официального лица, доход его был весьма скромен, у Ли Анны, несомненно, тоже. Разумеется, семья Брэг более чем состоятельная. Как и Колдер.
Франческа задумалась, не помогло бы это примирить двух братьев.
– Я могу тебе помочь. – Она понизила голос. – Если ты решишь откупиться, я сумею найти необходимую сумму.
– Ты очень щедрый человек, Франческа, но если я решу заплатить О’Доннелу, предпочту банковский заем.
Франческа понимала, что для него это дело принципа. Но ведь Харт может помочь брату – брату, к которому испытывал ревность, – что, возможно, случится впервые в жизни.
– Рик, я бы очень хотела помочь.
Он наконец улыбнулся.
– Есть ли что-то, что ты не смогла бы сделать для человека, попавшего в трудное положение, Франческа?
Она ласково улыбнулась в ответ:
– Даже не хочу об этом думать.
Они помолчали. Франческа чувствовала, что связана с Риком очень прочными невидимыми нитями и они никогда не порвутся.
– Сэр, вам лучше пройти в холл, – раздался голос инспектора Ньюмана.
Франческа удивилась тому, что даже не услышала, как тот вошел. Она повернулась к двери и увидела печальное выражение лица инспектора. За его спиной стоял Харт и с грустью смотрел на нее и Брэга.
Брэг поспешил к выходу, Франческа последовала за ним. Она украдкой взглянула на Харта и почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Взгляд Харта был холодным и подозрительным. Разумеется, в подобной ситуации ей нужно радоваться тому, что он не смотрит на нее с безразличием, но ее всегда раздражала его ревность и несдержанный нрав.
– В чем дело? – на ходу спросил Брэг.
Ньюман кивнул в сторону молодого офицера, тот вышел вперед и протянул комиссару нож с большим лезвием, покрытым бурыми пятнами. У Франчески закружилась голова.
– Это охотничий нож? – Она уже не сомневалась, что так и есть, как не сомневалась и в том, что на лезвие пятна засохшей крови.
– Да, – сказал Брэг. – Упаковывайте.
Харт вышел вперед.
– Где вы это нашли? Это не мой нож.
Брэг повернулся к молодому офицеру, щеки которого покрылись ярким румянцем.
– С-сэр… господа… мэм, – залепетал тот. Глаза его стали похожи на две буквы «О». – Я обнаружил нож в большой карете у конюшни, под сиденьем.
В холле повисла тишина.
«Этого просто не может быть», – подумала Франческа.
– Сэр? – первым заговорил Ньюман.
Брэг вздрогнул и повернулся к Харту:
– Боюсь, тебе придется провести ночь у нас. Наденьте наручники.
Четверг, 5 июня 1902 года. 10:00
Франческа сидела за секретером в гостевой спальне в доме сестры и никак не могла заставить себя сосредоточиться на лежащих перед ней банковских документах Дейзи. Все ее мысли были лишь о событиях прошлого вечера, когда Харта увезли из дома в наручниках под охраной для дальнейшего допроса и содержания в участке до получения результатов экспертизы найденного у него ножа.
Харт был в бешенстве, но не стал в очередной раз настаивать на своей невиновности. Когда Франческа бросилась к нему, чтобы успокоить, просить не волноваться, сказать, что она едет с ним, он повернулся к Брэгу:
– Я не желаю, чтобы она ехала с нами. Не желаю, чтобы она принимала в этом участие. Я говорю серьезно, Рик.
Франческа дрожала, провожая его взглядом, пока Брэг убеждал ее, что будет лучше, если она не поедет в управление. Брэг прав – она ничем не могла помочь Харту. Потрясенная, она поехала к сестре. Все домочадцы уже спали, ее впустили слуги. Франческа сама прошла в гостевую спальню и, уже лежа под воздушным персиковым балдахином, пришла к выводу, что дело против Харта было кем-то умело сфабриковано.
Ночью она так и не сомкнула глаз. Расследование выходит из-под контроля, а Харт тем временем лишь все глубже увязает в деле об убийстве Дейзи. Но ведь он невиновен. Его не могут арестовать. Очевидно, что все кем-то подстроено – и сделано это весьма умно. Франческа была убеждена, что преступление совершено в приступе ярости, тогда как убийца хладнокровно и расчетливо спланировал свое злодеяние заранее.
Больше остальных на эту роль подходит Роуз. Именно она с первого момента обвиняла во всем Харта, и ненависть к нему была достаточно велика, чтобы все подстроить. У Роуз был мотив и возможности. У нее нет алиби, она была в доме до убийства и сразу после него.
Однако Брэг склонен подозревать и Гиллеспи. Разумеется, не стоит вычеркивать судью из списка подозреваемых, хоть он и был искренне шокирован сообщением о гибели дочери.
Но укладывается ли в эту схему поведение жены Марты и дочери Лидии? Почему Дейзи уехала из дома при таких странных обстоятельствах? Вот о чем следует подумать в первую очередь.
Ознакомительная версия.
