– У вас с Алексом день вдвоем, – ответила Дженни. – Ты что, в расписание не смотришь?
Она указала на листок на холодильнике, разделенный на дни недели и размеченный маркерами пяти разных цветов для меня, Алекса, Дженни, мамы и папы. Да, в него я не смотрела. Я думала, это график забора мусора из разных контейнеров. Боже мой!
– А не веселее будет купить платья вместе? – предложила я как можно мягче. – Я очень хотела бы присутствовать. Решайтесь, будет классно!
Я сознавала, что рискую жизнью, меняя план. Еще я точно знала, что никакого веселья не будет, если все пойдет, как во время поиска свадебного платья. А ведь обязательно так и пойдет, только вместо одного платья предстоит купить два, причем для женщин, которые ненавидят друг дружку и обладают диаметрально противоположными вкусами. Удовольствие еще то! Дженни сверлила глазами подчеркнуто скромное платье Луизы длиной до колен, а Луиза не сводила взгляда с завязанной узлом футболки Дженни и узких, как леггинсы, джинсов. На любой другой они выглядели бы ретроприкидом «назад в девяностые», но на Дженни сидели до неприличия сексуально. Ничего, мы обязательно отыщем то, что понравится обеим. Правда же?
– На моем девичнике, – начала Луиза, – мы устраивали охоту на мусор, было очень весело. Можно организовать что-нибудь подобное.
– Извините, мы что, в детском лагере? – Стало быть, Дженни не купилась на охоту на мусор. – Нам что, по четырнадцать лет? Может, еще и в бутылочку сыграем?
– Так, решать буду я. – Пора было брать дело в свои руки. И перебить Луизу, прежде чем она подтвердит, что да, мы действительно играли в бутылочку. С какими-то парнями, которых встретили в «Тигр, тигр». У тех как раз был мальчишник. Ладно, не будем об этом! – Мы пойдем в «Селфридж» выбирать платья для вас и туфли для всех нас. Затем в «Ритц» пить чай, потом на мюзикл и в конце на караоке. Довольны?
Глядя на их лица, можно было подумать, что я предложила провести день в угольной шахте, где мы могли бы стегать бичами сирот и поедать бутерброды со свиным салом.
– Тогда я пошла одеваться. – Я решила засчитать молчание за согласие. – И сразу отправляемся. Хорошо? Хорошо.
Так-то вот. Сегодня командую я.
* * *
– Ты шутишь, что ли? – Луиза повернулась ко мне, всплеснув руками. – Скажи, она шутит?
Закрыв глаза, я сидела в углу примерочной, потная, в мятой одежде. С одной стороны, я впервые с воскресенья увидела улыбку на лице Дженни, и мне хотелось как-то сохранить у нее это выражение лица. С другой – я плохо представляла, как красное, глянцевито блестящее платье-труба сойдет за наряд подружки невесты. На Дженни оно выглядело провокационно и в то же время элегантно, зато Луиза как будто пришла на кастинг «Красотка-2. Везет не каждой».
– Не шутит, – сказала я, отпив воды из бутылки. – Но она прекрасно знает, что я никогда этого не позволю. Снимай его, Дженни.
– Оно хотя бы интересное! – Дженни вжикнула молнией и осталась посреди примерочной в одних трусах. Хотя Луиза с удовольствием выставляла свои груди, когда приходилось кормить Грейс, ей явно неловко было видеть Дженни, расхаживавшую полуголой в процессе исполнения обязанностей подружки невесты. Признаться, я тоже не была от этого в восторге, просто привыкла. – То выглядело как половая тряпка.
– Это «Дольче и Габбана», – запротестовала Луиза, защищая свое платье с цветочным рисунком, которое прекрасно подошло бы для выпускного вечера. – Как оно может быть половой тряпкой?
Это продолжалось уже больше часа (речь идет только о примерке). Мы пришли в «Селфридж» в одиннадцать, а теперь часы показывали два. Первый час был потрачен на пререкания в торговых залах. Дженни назвала все, что выбрала Луиза, «скукотищей», «старушатиной», а то и просто «дрянью». А Луиза отвергла все, что предлагала Дженни, как «вызывающее» или «транссексуалам впору». Сложилась нелепая ситуация: обе мои подруги одевались безупречно, каждая в своем стиле, а Дженни, черт ее побери, и вовсе работала стилистом и при желании даже Снуки могла одеть элегантно. Я видела, она доводит Луизу чисто из спортивного интереса, но сейчас было не время и не место. Мне нравилось снова видеть блеск в ее глазах, но возрастал риск, что разозленная Луиза погасит его одним хорошим ударом.
– Так. – Я подхватила свою потрепанную сумку и показала на груду отвергнутых платьев посреди примерочной. – С меня хватит. Я пошла искать вам платья, заодно в туалет и купить кофе, а когда я вернусь, будете мерить то, что я принесу. А потом мы поедим. Я, кажется, уже смогу что-нибудь проглотить.
У примерочной сидела мать, набирая что-то на своем мобильном.
– Они закончили, дорогая? – спросила она, не отводя глаз от экрана. – Мы уходим?
– Нет, но уже почти закончили. – Я вынула из сумки айфон и проверила, нет ли сообщений от Алекса. – Все в порядке?
– Я играю в слова с твоей теткой Морин, – ответила мать, не глядя на меня. – Я выигрываю.
– Как всегда. – Когда мать не может выиграть, она жульничает. – Вернусь через минуту.
Луиза и Дженни перемерили почти все имеющиеся в наличии модели на нашем этаже «Селфриджа», и у меня началась какая-то кутюрная слепота, когда смотришь и не видишь. Средство от этого было только одно – чем-нибудь перебить платья. Сумки и туфли. Сумки и туфли. Когда я ехала вниз на эскалаторе, мое внимание привлекла ярко-оранжевая сумка, поставленная на зеркальный шкафчик. Лучше для Дженни и не придумаешь! А рядом красовалась классическая модель из коричневой кожи, которая тактично намекала, что подходила бы Луизе. Я перекинула собственную сумку на спину, чтобы не видела соперниц, и направилась вперед. Идеальные подарки для подружек невесты. Я люблю сумки, Дженни любит сумки, Луиза любит сумки. А сумка-портфель – английская по сути и одновременно достаточно модная, чтобы Дженни захотелось блеснуть ею на манхэттенских улицах. Не слишком большая, чтобы бесцеремонно мешать в метро, но и не слишком маленькая – Луиза сможет найти в ней место для пары запасных подгузников и упаковки детских салфеток. Я старалась не думать о всякой всячине, которой сама набила бы такую сумку. Безусловно, там поместился бы айпад. Идеальна для деловых встреч. Такая новая и блестящая…
– Не волнуйся, – прошептала я своей «Марк Джейкобс». – Я не ищу тебе замену.
Можно подумать, ее возможно заменить.
* * *
– Прелесть, не правда ли? – Откуда-то подбежала продавщица и, сняв оранжевую сумку, повертела ею у меня перед носом. Грязная соблазнительница. – Практичная, классическая…
– Все нормально, – остановила я ее соловьиные трели. – Я уже очарована. Можно мне по одной в оранжевом и коричневом цветах?
– Знаете, мы сегодня получили еще вот эти. – Продавщица достала из-под прилавка черную сумку из лаковой кожи и принялась наклонять ее под разными углами, чтобы в свете магазинных ламп она очаровала меня блеском. Я почувствовала себя Маугли. – Мне нравится этот глянец.
Я взглянула на свою сумку с потертыми золотыми застежками, на поцарапанную, вытертую кожу. Она не испорчена, сказала я себе, все это даже придает сумке характера. Это называется искусственно состаренный вид. Хотя, может, появись у нее лаковая британская кузина, она смогла бы частично оправиться. Я продлю жизнь одной сумке, купив другую. Не успела я закончить спорить с собой, как моя выжатая до капли кредитка застонала под бременем трат – и все три сумки стали моими. Это оказалось очень легко.
Покрутившись у прилавков с косметикой и ненароком наведавшись в кондитерский отдел, я стала значительно спокойнее и беднее. Пора снова погружаться в пучину ада. Я встала на эскалатор и поехала наверх. И тут я увидела его – идеальное платье подружки невесты. Которое держал кто-то другой.
– Извините, – постучала я счастливицу по плечу и широко улыбнулась. – Не подскажете, где висят эти платья?
Счастливица была высокой брюнеткой с волосами, стянутыми в узел, и густо накрашенными губами. На меня у нее не было ни секунды. Она держала два одинаковых платья цвета слоновой кости, с острым вырезом и черным поясом, завязанным на талии большим бантом. Рюши из органзы чуть-чуть перекрывали друг друга, заканчиваясь красивым подолом с фестонами, который, по моим прикидкам, и Дженни, и Луизе должен быть примерно по колено. Я почувствовала себя Терминатором: цель установлена и подтверждена.
– Это «Нотте» от «Марчезы», – соизволила ответить дама, явно считавшая общение со мной ниже своего достоинства. Надеюсь, у меня в волосах не застрял кусочек шоколада, а то и остатки рвоты. Я бы не удивилась, если бы подруги ничего мне не сказали: лично я опасаюсь дерзить человеку с фингалом. Кто его знает, в каком виде ходит его оппонент! – Они дизайнерские.
– Не могли бы вы указать мне, в каком направлении находится отдел? – Я улыбалась изо всех сил, сделав вид, что не слышала последней фразы. Намек был прозрачен: это дорогие дизайнерские платья, которые мне не по карману. Если я одета как бродяжка, это не значит, что у меня нет наличных подкрепить мои вопросы. Мадам что, «Красотку» не смотрела? Разве обязательный просмотр «Красотки» еще не прописан в законе?
