Мисс Милбурн в ужасе уставилась на леди Шерингем.
– Они уже уехали? А ты сидишь и преспокойно завтракаешь, словно ничего… И после этого ты называешь меня бессердечной?
Геро, весело захихикав, ответила:
– О, но ведь волноваться решительно не о чем! Джордж пообещал мне, что с головы Шерри не упадет и волос, так как он выстрелит в воздух. Поэтому я и сохраняю спокойствие.
– А что будет, – сдавленным голосом поинтересовалась мисс Милбурн, – если Шерри убьет Джорджа?
– Что ж, я думала и об этом, – призналась Геро. – Но Джордж заверил меня: с расстояния в двадцать пять ярдов Шерри не сумеет попасть в него, а я полагаю, в таких вещах он должен разбираться. Позволь мне предложить тебе кофе, Изабелла!
– Спасибо, не надо. Насколько я понимаю, ты действительно заезжала к Ротему на квартиру?
– Да. А что еще мне оставалось после твоего отказа помочь? Право же, я очень сожалею, что побеспокоила тебя, Изабелла, поскольку в том не было ни малейшей нужды: Джордж сразу же заявил мне, что я могу не волноваться о Шерри. А Джил настаивал, чтобы я попросила тебя никому не говорить об этом, но я забыла, как всегда.
– Успокойся: я не намерена распространяться о подобных вещах! – безжизненным голосом отозвалась мисс Милбурн. – Но больше я не могу задерживаться. Очень рада тому, что мое вмешательство не понадобилось.
Геро сообразила, что допустила бестактность, и нервно затараторила:
– Да, но… я надеюсь, ты не думаешь, будто… Видишь ли, Джордж сказал, что не имел ни малейшего намерения убивать Шерри, так что мое вмешательство тоже было излишним, скорее всего.
– Очень может быть, – ответила мисс Милбурн. – Что ж, недаром говорят: «Все хорошо, что хорошо кончается».
– Да, вот только… Изабелла, прошу тебя, не думай, будто я Джорджу не безразлична, потому что все это – просто вздор!
Мисс Милбурн рассмеялась негромким журчащим смехом.
– Дорогая моя, – сказала она, – если я и надеюсь на это, так только ради твоего собственного блага, уверяю тебя! Мне решительно все равно, о ком он заботится, а кто ему безразличен. А теперь мне и в самом деле пора, потому что я должна съездить кое-куда с мамой! Полагаю, мы с тобой увидимся в «Олмаксе». Ты идешь на прием к Кауперсам? Хотя, пожалуй, можно не спрашивать об этом! Там будут все, включая его супругу!
Подобная беззаботная жизнерадостность настолько оглушила Геро, что у нее едва хватило мужества проводить подругу до двери и, запинаясь, пожелать ей всего хорошего. Она начала подозревать, что оказала бедному Джорджу медвежью услугу; и, пока в холле не раздались шаги Шерри, при звуках которых все мысли, кроме самых радостных, тут же вылетели у нее из головы, Геро сидела и размышляла, как помочь несчастному влюбленному.
Шерри беззаботно вошел в гостиную и, когда она вскочила на ноги, взяв ее за плечи, легонько потряс.
– Котенок, маленькая ты негодница, как ты додумалась просить Джорджа не убивать меня? – воскликнул виконт.
– Но ведь я действительно не хотела, чтобы он убил тебя, Шерри! – рассудительно отозвалась Геро. – А что еще мне оставалось делать? Вот только, боюсь, я очень рассердила Беллу и теперь не знаю, что мне делать!
– Черт возьми, а какое отношение ко всему этому имеет Белла? – спросил виконт.
– Понимаешь, я попросила ее поговорить с Джорджем, но она… Словом, она, похоже, не больше тебя понимает, почему Джордж поцеловал меня, и потому отказалась, а теперь…
– Ты попросила Изабеллу повлиять на Джорджа ради меня? – ахнул Шерри, и его довольную улыбку как ветром сдуло.
Геро в смятении уставилась на мужа.
– О боже, – произнесла она, – наверное, мне не надо было говорить об этом! Прошу тебя, Шерри, не огорчайся!
– Не огорчаться? Да ты хоть понимаешь, что выставила меня на посмешище перед всем городом?
– О нет, Шерри, ни в коем случае! Изабелле было ничуть не смешно, и она даже не улыбнулась!
Он, вперив в Геро тяжелый взгляд, спросил:
– Это Джил и Ферди надоумили тебя?
– Нет-нет! – поспешно воскликнула она. – Это была моя собственная идея!
– Ты заслуживаешь того, чтобы я надрал тебе уши!
– Не надо! – покаянно взмолилась девушка. – Изабелла не станет никому ничего рассказывать: она сама мне это пообещала! Но, Шерри, я боюсь, она уверилась в том, будто он флиртует со мной! Ты не мог бы сделать мне одолжение и сказать ей, что это не так?
– Чтоб мне провалиться на этом месте, я и не заикнусь о таком! – провозгласил виконт. – Честное слово, я даже боюсь представить, о чем ты меня попросишь в следующий раз!
– Но если бы она знала, что ты не возражаешь против того, что Джордж поцеловал меня…
– Но я возражаю и даже очень! – вспылил его светлость.
– Правда, Шерри? – с надеждой спросила Геро.
– Разумеется, возражаю! Хорош бы я был, если бы не возражал, нечего сказать!
– Я больше так не буду, – пообещала она.
– Ты уж постарайся, право слово! И, раз уж мы заговорили на эту тему, чертенок, ты больше не будешь наведываться в апартаменты к другим мужчинам!
– Я знаю об этом, Шерри, но все вышло так неудачно! Ведь Джордж не хотел приходить сюда, так что я просто не видела другого выхода.
– Все это замечательно, – суровым тоном заявил Шерри, – но ты не должна была отправляться к нему в собственном экипаже. Неужели ты не сообразила нанять фиакр для такого случая?
– Это мне даже в голову не пришло! – наивно призналась она. – Как глупо с моей стороны! В следующий раз я буду умнее. Я так рада тому, что у меня есть ты, Шерри, ведь ты можешь научить меня таким вещам, потому что кузина Джейн никогда не говорила мне ничего подобного.
Его светлости пришло в голову, что тот здравый совет, который он только что дал своей новобрачной, был совсем не тем, что он хотел сказать. Но после всех треволнений сегодняшнего утра виконт не чувствовал себя способным углубляться в этические и моральные аспекты того, что, как он знал совершенно точно, было абсолютно невинным и безвредным визитом на квартиру к Джорджу. Он еще раз сказал, что она ни в коем случае не должна повторять ничего подобного, и разговор на этом был закрыт.
Облегчение, испытанное Шерри на месте дуэли, когда Джордж выстрелил в воздух, было настолько велико, что даже визит его поверенного не смог приглушить чувства воинственного оптимизма, которое испытывал виконт. Шерри был твердо уверен: вскоре все непременно наладится, потому что было бы наивно полагать, будто его неудачи могут длиться вечно. Но мистер Стоук, не разделявший радужных надежд своего нанимателя, оказался настолько любезен, что перечислил ему несколько случаев, опровергавших подобную убежденность. Однако виконт, нетерпеливо выслушав жутковатую историю об одном искателе приключений, который, проиграв даже собственный сюртук, повесился на уличном столбе, пока счастливый соперник ожидал в сторонке, когда же можно будет забрать предмет его туалета после того, как он сведет счеты с жизнью, триумфально предъявил доказательства в поддержку собственной теории. Они состояли в том, что три дня назад он, поставив на победителя забега между индюком и гусем, выиграл. Однако виконт несколько опешил, увидев общую сумму своих обязательств, и согласился с тем, что было бы чертовски неправильно постоянно распродавать собственную долю государственных процентных бумаг.
– А следующим шагом, о чем, как я уверен, мне необязательно говорить вашей светлости, – мягко напомнил ему мистер Стоук, – станет распродажа ваших земель.
Виконт неоднократно высказывался в том духе, что его родовое гнездо, Шерингем-Плейс, нагоняет на него тоску, и проявлял лишь поверхностный интерес к вопросам управления собственными владениями, но при этих словах поверенного глаза его загорелись нехорошим огнем и он непроизвольно воскликнул:
– Распродажа моих земель? Да вы, любезный, спятили, если даже можете предполагать такое! Я никогда не соглашусь на это!
Мистер Стоук окинул Шерри задумчивым взглядом; заинтересованное выражение лица этого господина странным образом контрастировало с его смиренным тоном, когда он сказал:
– В конце концов, вашей светлости нет дела до Шерингем-Плейс.
Виконт в изумлении уставился на поверенного.
– Будь я проклят, но какое отношение к делу это имеет? – спросил он. – Это ведь мой дом, не так ли? Боже мой, Верельсты проживали в Шерингем-Плейс с незапамятных времен, и даже мой дед не продал и пяди земли, а ведь такого мота было еще поискать! Только потому, что мне нравится это место… – Он вдруг оборвал себя на полуслове, вспоминая детские годы, еще до того, как к нему домой заявился дядюшка Паулетт, когда он объезжал поместье верхом вместе с отцом или охотился, вооружившись легким дробовым ружьем. Приятные воспоминания встали перед его внутренним взором. Шерри покраснел.
– Кроме того, оно мне вовсе небезразлично! – коротко заявил он.
