– Мэйпс говорит, что постоялый двор переполнен, – сказал кучер маркизу. – Тут неподалеку проводят кулачные бои, и много людей застряло из-за грозы.
Проклятье, это чертовски осложнит ситуацию.
Нэйт кивнул.
– Возможно, владелец сумеет что-нибудь для нас найти. А пока что моя жена, миссис Уинстон, и мальчики останутся в карете.
– Хорошо, ми… сэр. – Кучер вовремя поймал себя за язык.
– Отсыпьте Бауэру достаточно деньжат, и он ради вас собственную матушку выгонит, – сказал Мэйпс вслед маркизу.
К счастью, Нэйт прихватил с собой объемистый кошель. Мистеру Уилсону, в отличие от маркиза Хэйвуда, сложно было добиться внимания трактирщика, особенно учитывая то, что в пивной было полно пьяных людей, которые громко вопили, требуя еще эля. Вначале Бауэр твердил, что ему очень жаль, но мест нет. Однако, увидев содержимое кошелька Нэйта, трактирщик сумел припомнить, что в задней части его заведения есть маленькая комнатка, о которой он совершенно случайно забыл.
Нэйт взял у него ключ и отправился забирать своих подопечных.
– Поторопитесь, – сказал маркиз, пропуская Анну и детей в дверь.
Вопль из бара, подкрепленный хрилым смехом, заставил Анну подпрыгнуть. Она и мальчики едва ли не бегом преодолели три лестничных пролета и узкий темный коридор, в конце которого располагалась нужная дверь.
– Отойдите, – сказал Нэйт, вставляя ключ в замочную скважину.
– Там что, чудовище? – спросил Эдвард, прячась за юбку Анны.
– Чудовищ не бывает, – произнес Стивен, но тоже спрятался за Анну.
– Нэйт, что тебя тревожит? – тихо поинтересовалась девушка.
– Владелец вначале сказал мне, что все комнаты переполнены, и я хочу удостовериться, что в нашей больше никого нет.
Он толкнул дверь, и они увидели крошечную комнатку. Потолок был низким – и снижался еще больше до самого пола. В комнате был маленький камин, единственное окно, почти не пропускавшее света и совсем не пропускавшее воздуха, и узкая кровать с самым тонким матрацем, который Нэйт когда-либо видел.
Но, по крайней мере, тут не было постояльцев.
– Что ж, хорошо – входите. Заприте за мной дверь, Анна, и никому не отпирайте, пока я не вернусь. А я пока добуду нам еды.
Анна кивнула и провела мальчиков внутрь. Нэйт дождался, когда раздастся скрежет ключа в замке, после чего торопливо сбежал вниз. Комната была ужасна, но выбора не было. С Божьей помощью, они проведут в ней не больше одной ночи. Но если дождь продолжится или мост действительно смыло водой…
Что ж, тревога не способна отремонтировать дорогу или вернуть солнце на небо, так что не было смысла давать волю мрачным мыслям. Сейчас перед Нэйтом стояла вполне насущная задача – накормить голодного пятилетнего мальчика.
Да и сам он тоже проголодался.
Нэйт вернулся в шумную и зловонную пивную, битком набитую пьяными мужчинами, и стал пробираться между ними к бару, чтобы сделать заказ Бауэру.
– Я скажу Бесси что-нибудь приготовить, как только у нее появится свободная минутка. – Бауэр устало кивнул на пышнотелую разносчицу, которая в данный момент флиртовала с мужчиной, невероятным образом напоминающим толстую крысу.
Ох, господи! Это же Теодор Трент, младший сын виконта Элвуда.
Нэйт отвернулся, чтобы Трент, взглянув в его сторону, увидел только его затылок.
– А побыстрее нельзя? – Нэйт дал Бауэру дополнительную монету. – Моя жена и сыновья голодны.
Бауэр уронил монету в карман.
– Ну хорошо. Полагаю, что можно.
Трактирщик пошел собирать заказанную Нэйтом еду.
Маркизу оставалось надеяться, что тот проявит расторопность. Нэйту не хотелось оставлять Анну и мальчиков одних надолго, особенно когда рядом ошивается негодяй вроде Трента; к тому же маркизу определенно не хотелось оставаться в этом море громогласных, дурнопахнущих, невоспитанных мужланов. Что, если…
Нэйт почувствовал, как ему на плечо опускается чья-то рука, а затем чертовски знакомый голос со всей мочи завопил:
– Эй, это же Хэйвуд! Друг мой, как ты тут оказался?
Проклятье, вот этого он вовсе не предусмотрел.
Нэйт повернулся лицом к сводному брату Баннингли Джорджу Хармону, чье место занял на проклятом домашнем приеме. Хармон покачивался перед ним, сжимая пустую кружку. Судя по виду – и запаху, – кружка была далеко не первая.
О Зевс! Он же не слышал, как я говорю о «жене и сыновьях», верно?
Нэйт отступил от бара, на тот случай, если Бауэр вернется и упомянет о его вымышленной семье.
– То же самое я мог бы спросить у тебя, Джордж. Я думал, ты в Брайтоне.
– А, ну, выяснилось, что я перепутал даты. Тот матч будет в следующем месяце.
– То есть ты мог посетить прием у своего брата.
И избавить меня от новой встречи с мисс Дэвенпорт.
Нэйт думал, что разозлится.
Но испытал лишь облегчение оттого, что Джордж не избавил его от этой встречи.
О господи!
– Нет-нет. Баннингли настаивал на том, чтобы я каждую минуту охмурял мисс Дэвенпорт, дав ее отцу и Элеонор… – Мозг Джорджа наконец догнал развязавшийся язык, и он закашлялся. – Дело в том, что брат не отпустил бы меня смотреть бои.
– В итоге развлечение мисс Дэвенпорт повесили на меня. – Пускай Джордж думает, что время, проведенное с Анной, было для него тяжкой ношей.
– Да. – Джордж похлопал Нэйта по спине. – Давай я возьму тебе эля, в награду за труды и в виде извинения. – Он рассмеялся. – Ты решил сбежать с приема пораньше? Готов поклясться, этот прием должен был длиться до конца недели.
Нэйт совершенно не желал объясняться с Джорджем. Это было невозможно без упоминания о мисс Дэвенпорт. И хотя он мог бы заставить приятеля поклясться хранить молчание, маркиз знал, что тот не способен держать язык за зубами.
Так или иначе, он не хотел оставлять Анну и мальчиков одних так надолго.
– Возможно, в другой раз. А теперь извини.
Маркиз шагнул обратно к бару, чтобы проверить, собрал ли Бауэр еду. К несчастью, Джордж последовал за ним, и Нэйту пришлось наклониться вперед, чтобы иметь возможность понизить голос и надеяться, что Джордж его не услышит.
Но такой возможности не представилось.
– Я видел, что вы заняты, так что отправил поднос наверх, вашей жене и детишкам. – Бауэр ухмыльнулся. – Тот парень, что обслюнявил Бесси все платье, сказал, что отнесет.
Кровь Христова! Трент постучит в дверь, и Анна впустит в комнату пьяного мерзавца. Два маленьких мальчика никак не смогут ее защитить. Ярость, смешанная с паникой, вскипела в жилах у маркиза.
Но даже сквозь грохот в ушах он услышал голос растерянного Джорджа.
– Жена? Детишки?
– Позже, Джордж. – Нэйт развернулся и зашагал, точнее, побежал к лестнице.
Комната была очень маленькой и очень грязной. Сидеть было не на чем, кроме…
Анна взглянула на кровать и осторожно присела на краешек. Кровать устояла. Она оказалась неудобной ровно настолько, насколько можно было бы предположить, но выдержала вес Анны. И мальчиков. Они сели по обе стороны от нее.
А Нэйт…
Девушка покраснела. Ей не следовало думать о лорде Хэйвуде и кроватях.
– Мисс Анна, я голоден, – сказал Эдвард, прислоняясь к ней.
– Уверена, лорд Хэйвуд скоро вернется. – Зря она не засекла время его ухода. Но, с другой стороны, стрелки часов обычно двигались неестественно медленно, когда приходилось чего-то ждать.
– Мне не нравится эта комната, – сказал Стивен.
– Стивен, мне она тоже не нравится, но здесь хотя бы сухо… – Относительно сухо. Анна опасалась, что простыни окажутся сырыми. – И безопасно.
И это тоже было относительно. Анна сжала в ладони ключ. Возвращению лорда Хэйвуда она обрадуется не только из-за еды.
Но ее живот заурчал, заставив мальчиков захихикать.
Что ж, да, она тоже была голодна. Анна не ожидала от этого места особых изысков, просто надеялась, что еда окажется съедобной.
Загрохотала дверная ручка.
– Это дядя Нэйт! – Эдвард спрыгнул с кровати и пробежал два шага до двери. – Скорее впускайте его, мисс Анна, пока я не умер от голода.
– Не думаю, что от голода умирают так быстро, Эдвард, – со смехом ответила Анна, поворачивая ключ. – Хорошо, что… о!
За дверью был не Нэйт – там стоял большой, волосатый, зубастый мужчина, от которого разило элем и по́том.
– Вы ошиблись комнатой, сэр. – Анна начала закрывать дверь.
Мужчина толчком снова распахнул дверь и шагнул в их крошечную комнату.
– О нет, не ошибся. Я пришел взглянуть на Хэйвудову шлюшку, и я ее нашел. – Он смерил ее с головы до ног крайне неприятным взглядом и захлопнул за собой дверь. – Ну ничего, в смысле, ничего особенного.
А затем он улыбнулся, как могла бы улыбаться цыпленку лиса, готовясь вогнать в него зубы.
– Посмотрим, насколько ты красивей, когда юбки будут задраны до ушей.
Анна отступила на шаг. Никто никогда еще не смел говорить ей подобное.
