Нечто темное и возбуждающее уже происходило. Грудь Анны стремилась высвободиться из ткани. Живот наполнялся жаром. Нет, не живот, ниже… Самое сокровенное место ее тела внезапно показалось Анне одновременно отяжелевшим и пустым.
Она всегда считала связанное с размножением действо стыдным и ужасно неудобным, но в этот момент внезапно осознала его привлекательность.
Лорд Хэйвуд приподнялся на руках, чтобы не давить на девушку весом своего тела. Приподнялся всего на дюйм, но и это было слишком много. Анна вскинула бедра, чтобы прижаться к его приятно длинной и твердой выпуклости на бриджах.
Ощущение было чудесным.
И лорд Хэйвуд, похоже, тоже так считал. Его язык еще настойчивее проник в ее рот, а бедра начали прижиматься к ней, словно пульсируя… О! От его движений ее… гм… воодушевление стало еще насыщенней и напряженней.
Анна скользнула рукой под его камзол и провела пальцами по мускулистым ягодицам.
Лорд Хэйвуд застыл.
Вот оно что! Наверное, она нарушила какое-то правило. И Анна тут же уронила руки, надеясь, что он вернется к своему прежнему занятию.
Маркиз приподнял голову – и при этом опустил бедра, вжавшись своим… гм… выступом между ее ног, в самом чувствительном месте. Девушка закрыла глаза, прикусила губу и потерлась о…
Нет. С приглушенным проклятием лорд Хэйвуд скатился с нее с такой скоростью, словно ее тело вдруг вспыхнуло ярким пламенем.
В некотором смысле Анна действительно горела, но, отстранившись, маркиз погасил это пламя. Она села и отбросила волосы с лица. На неведомой стадии процесса шпильки предпочли распрощаться с ее волосами.
– Я сделала что-то не так?
– Не так? – Лорд Хэйвуд вскочил на ноги. – Не так? Боже милостивый, женщина, ты распласталась на спине в кустах, ты трогала мой зад, а твой язык был в… – Он сжал губы. – И при этом ты интересуешься, не сделала ли ты что-то не так?
То приятное возбуждение, которое Анна все еще ощущала, было похоронено под огромной горой жуткого стыда. Щеки девушки вспыхнули от унижения.
– Ваше поведение возмутительно для любой воспитанной юной женщины, – напыщенно продолжил маркиз.
Да кто он такой, чтобы ее отчитывать? Он ведь первым повел себя недостойно. Лорд Хэйвуд затащил ее в сад, увлек в кусты и сунул свой язык туда, где ему было совершенно не место.
Анна так разозлилась, что зашипела.
Хотя нет, шипела Поппи. Кошка выскочила из-за кустов и атаковала правый сапог лорда Хэйвуда.
– Эй! Это еще что такое? – Маркиз нагнулся, чтобы поймать Поппи за шкирку.
Но кошка не собиралась этого допускать. Она ударила его когтями по пальцам, еще раз рванула сапог на прощанье и сбежала.
Лорд Хэйвуд хмуро уставился ей вслед.
– Чертова с… кошка.
По крайней мере, он пытается следить за своим языком… Анна покраснела. О языке пока что лучше не думать.
– Это новые сапоги.
– Уверена, вы можете позволить себе еще одну пару. – Девушка попыталась подняться, но ее ноги запутались в юбках.
– Позвольте помочь вам, мисс Дэвенпорт. – Лорд Хэйвуд склонился к ней, но она отбросила его руку в сторону.
– Не тр-рогайте меня!
Оставалось только надеяться, что ее заикание он примет за ярость, а не за отчаянную попытку сдержать слезы. Ох уж эти жуткие юбки! Они что, завязались узлом? И словно нарочно пытаются удержать ее в этом унизительном положении!
Анна вновь попыталась подняться и на этот раз наступила на подол и совершила весьма неизящный полет – носом в землю.
– Мисс Дэвенпорт, прошу вас… Позвольте вам помочь.
– Нет. Я предпочту лежать в грязи, но не позволю вам ко мне прикоснуться.
– Да бога ради.
Лорд Хэйвуд, похоже, исчерпал запасы своего терпения. Он схватил Анну за руки и потянул на себя. Оказалось, что он очень силен: девушка буквально взлетела с земли и тяжело упала ему на грудь. А он обхватил ее руками, чтобы поддержать.
И это было так приятно…
Но он считал ее вертихвосткой!
Анна уперлась руками в его очень твердую грудь и оттолкнулась. Но маркиз не отпустил ее.
Девушке пришлось запрокинуть голову и обратиться снизу вверх к его волевому подбородку:
– Лорд Хэйвуд, немедленно отпустите меня!
Она попыталась возмущенно фыркнуть, усиливая эффект, но, к несчастью, звук вышел больше похожим на всхлип.
Маркиз вздохнул и отстранил от себя Анну, продолжая держать ее за плечи.
– Мисс Дэвенпорт, приношу свои извинения. Я не должен был так говорить.
– Вы не должны были так думать.
Он снова вздохнул и уронил руки.
– На самом деле я так не думаю. Я всего лишь… – Маркиз отвернулся. – Я был… расстроен… сложившимися обстоятельствами.
– Обстоятельствами, которые вы сами же и создали. – Анна решила быть честной до конца. – Да, я споткнулась и упала, но всё остальное было делом ваших рук.
Ну, возможно, не всё и не рук, но тон определенно задавал он.
– Я всего лишь пытался сделать так, чтобы нас не обнаружили мисс Болтвуд, которые, как мне известно, являются местными сплетницами.
В Ловз Бридже сплетничали все, несмотря на недостаток интересных тем, однако сестры Болтвуд действительно вознесли это мастерство до невиданных высот.
Хм-м. А если бы сестры Болтвуд обнаружили в кустах Кэт и герцога, это была бы сенсационная тема.
Или… о господи! Если бы они увидели то, чем она сама занималась в зарослях с маркизом!..
– Надеюсь, вы никому об этом не расскажете? – с тревогой спросила Анна.
Брови лорда Хэйвуда поднялись – он явно был потрясен, – а затем сошлись над переносицей.
– Конечно же нет. За кого вы меня принимаете? Все это, – он указал на траву в том месте, где они недавно лежали, – было для того, чтобы избежать разоблачения.
Так значит, единственным мотивом лорда Хэйвуда была попытка избежать внимания сестер Болтвуд? По какой-то неведомой причине это разозлило Анну.
– И для этого обязательно было меня ц-целовать? – Она снова почувствовала, что краснеет. Это ведь был не просто поцелуй.
Маркиз смотрел на нее, задрав свой аристократический нос.
– Если вы не забыли, вы собирались закричать. Что привело бы к катастрофе. Сестры Болтвуд немедленно бы нас обнаружили.
Да, и это было бы ужасно. Однако…
– Если вы не забыли, я пыталась закричать оттого, что ваши руки оказались… гм… чуть ниже моей спины. – И при этом его драгоценную задницу ей, как выяснилось, трогать не дозволяется. Это типично. Мужчины устанавливают правила, а женщинам приходится им следовать.
Но эта женщина не позволит диктовать ей правила!
– Я вынужден был это сделать, чтобы остановить вас. Ваше колено намеревалось опуститься… – Лорд Хэйвуд отвел взгляд и прочистил горло: – На весьма чувствительную часть моего тела.
О! Анна вспыхнула. Она не осознавала…
Хотя минуточку. Впоследствии его мужское достоинство не подвергалось ни малейшей угрозе. Он был сверху.
– Я не собиралась ни кричать, ни наносить вам урон, когда вы засунули свой язык в м-мой рот. – Лицо девушки горело так, словно действительно было охвачено огнем – от смущения, конечно же. – И винить в этом сестер Болтвуд вы не можете. К тому моменту они уже удалились.
* * *
Нэйт смотрел на мисс Дэвенпорт. На ее лице отражалась интереснейшая смесь ужаса и желания убить. Что вызывало у него…
Желание. И больше ничего.
Возможно, это была не совсем правда, но смущение не позволило ему как следует поразмыслить над этим вопросом.
– Я мужчина, мисс Дэвенпорт…
– Я это заметила, лорд Хэйвуд.
Стоило этим словам сорваться с ее губ, как лицо мисс Дэвенпорт залилось густым румянцем. Она, как и он, наверняка подумала о том, благодаря чему это произошло.
Тело Нэйта снова предательски напряглось, стремясь освежить ее воспоминания на тот случай, если девушка позабыла какие-то детали.
Прекрати. Такая реакция неуместна. Мисс Дэвенпорт – девушка знатного происхождения. Она девственница. Она не для тебя.
Его мужское достоинство было с ним не согласно.
– Мужчины реагируют на женщин определенным образом, мисс Дэвенпорт. Это основной инстинкт, который мы не в силах контролировать. – Чертов орган!
Девушка поджала губы.
– Вы хотите сказать, что ничем не лучше животного?
– Нет, это совершенно не то, что я пытаюсь сказать. – Хотя его слова и могли прозвучать именно так, на самом деле Нэйт имел в виду совершенно иное. – Дело всего лишь в том, что мужские тела порой реагируют способом, которого не одобряет их разум.
О Зевс! Кажется, он только что еще больше все испортил.
– О? Что ж, я тоже не одобряю происшедшего, лорд Хэйвуд. А теперь прошу меня извинить. Я оставлю вас и ваш инстинкт, – эти слова она практически выплюнула, – в этом проклятом саду и пойду домой.
