Алессандро наклонился к моему уху, и я постаралась не напрягаться.
— Держи голову выше, — пробормотал он. — Ты теперь Роккетти, а Роккетти не показывают слабости.
Я кивнула.
Когда мы выходили, я повернулась и встретилась взглядом с папой. Он смотрел на меня со странным выражением лица, как-будто не видел меня на самом деле.
Я снова быстро повернулась вперед.
Когда мы вышли на улицу, меня обдало холодным зимним воздухом. Но мои мысли быстро переключились на полицейские машины и сгрудившихся гостей. Полицейские стояли с Доном Пьеро, но повернули головы в мою сторону, когда Алессандро повел меня вниз по лестнице. Каждый полицейский с любопытством наблюдал за мной, но ни один не осмелился подойти ко мне для дачи показаний.
Я подняла подбородок и позволила мужу вывести меня на улицу.
Черный Range Rover ждал у обочины, незаконно припаркованный на тротуаре. Алессандро открыл дверь и отступил назад, чтобы я могла забраться внутрь. Маневрировать, опираясь на пропитанные кровью юбки, было трудно, но в конце концов я оставила все попытки устроиться поудобнее и положила голову на спинку сиденья.
Алессандро захлопнул за собой дверь.
— Веди, — рявкнул он.
Водитель, человек, которого я не узнала, завел машину и молниеносно выехал на улицу. На пассажирском сиденье сидел Оскуро с ружьем на коленях.
Я ненадолго закрыл глаза.
Адреналин начал уходить из моего тела, оставляя после себя лишь усталость. Рядом со мной Алессандро отдавал приказы по телефону. Я уловила несколько имен, но мой мозг с трудом улавливал реальность и окружающий мир. Не успела я опомниться, как мы въехали в темный подземный гараж.
Машина была припаркована сзади, между черным Lamborghini и вторым огромным Range Rover. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что это частная коллекция автомобилей Алессандро.
— Вот твой нож, — я протянула лезвие.
Алессандро не посмотрел на него: — Оставь его себе.
Как только машина остановилась, они все вышли, и я поспешила за ними. Мои окровавленные юбки хлюпали в моей хватке.
Мы поднялись на частном лифте в пентхаус. В лифте было тихо, несмотря на густой запах крови и пота, исходящий от нас с мужем. Алессандро угрюмо смотрел на свой телефон, а Оскуро и безымянный мужчина стояли молча и настороженно.
Я попыталась улыбнуться незнакомому мужчине: — Я София. А вы?
— Беппе Роккетти, мэм.
Я знала его имя. Беппе был сыном Карлоса — младшего. Рокетти и его любовницы. Он вырос с фамилией Роккетти и их темными глазами, но ему не разрешалось занимать официальное положение в семье. Он выглядел как остальные члены семьи, но его волосы были на тон светлее и заплетены сзади в косичку. Как и Оскуро, он был хорошо сложен, с руками, которые могли бы свернуть мне шею, и мускулами, которые были больше моих бедер. Мускулистый мужчина, значит.
Я улыбнулась в знак приветствия.
Лифт звякнул, и Алессандро первым вышел из него.
Я последовала за ним, задыхаясь от тихого удивления, когда осматривала пространство.
Резиденция была красивой. Пентхаус с видом на Чикаго, с прекрасным видом на реку. Большие стеклянные окна тянулись вдоль задней стенки, а потолки были высокими. Когда вы впервые входите в дом, вы оказываетесь в современной серо-коричневой гостиной, слева от которой находились кухня и обеденный стол. Рядом с кухней была дверь, должно быть, кабинет, подумала я.
Справа была лестница, ведущая наверх. Но второй этаж был построен таким образом, что балкон выходил на нижний этаж, создавая ощущение одного огромного открытого пространства.
Несмотря на свою красоту, пентхаус был холодным. Он был декорирован до бесчувственного совершенства, в углах не было ни малейшего намека на индивидуальность. Все представляло собой жесткие линии и острые углы. Даже книги на полках и кофейном столике, казалось, стояли для украшения, а не для удовольствия. Стены не украшали никакие картины, у раковины не стояли пустые тарелки.
Я чувствовала больше тепла от могилы моей сестры, чем от квартиры Алессандро Роккетти.
— Ческо (прим. сокращение от Франческо) проводит тебя в твою комнату, — сказал Алессандро, прежде чем развернуться и отправиться в кабинет. Беппе последовал за ним.
— Сюда, миссис Роккетти.
Я последовала за Оскуро вверх по лестнице. Со второго этажа я могла видеть Алессандро в его кабинете, с телефоном в руке.
Наверху было так же круто и современно. В стене было несколько углублений, в конце коротких коридоров были двери. Оскуро подвел меня к двери в самом конце.
— Это ваша комната, мэм, — он жестом указал на нее. — Если вам что-нибудь понадобится, просто спуститесь вниз.
— Спасибо, Оскуро, — я натянуто улыбнулась ему. — За то, что показал мне все вокруг и за то, что спас мне жизнь сегодня.
Он наклонил голову: — Это моя работа, мэм.
Я посмотрела на дверь, затем на кабинет: — Ты не знаешь, мистер Рокетти надолго?
Оскуро покачивался на пятках, выглядя немного смущенно от моего вопроса: — Еще многое предстоит выяснить, мэм.
Я еще раз поблагодарила его, открыла дверь спальни и скрылась внутри.
В спальне все было так же безупречно, как и в остальной части дома. Большая кровать стояла посередине, с нее открывался вид на прекрасный город. Сбоку находился камин, а перед ним небольшая софа. У другой стены стоял пустой книжный шкаф. За кроватью, в небольшом нише, находилась гардеробная и современная ванная комната.
Я сразу же вошла в ванную и прислонилась к раковине.
Я была здесь.
Я была в доме Алессандро Роккетти.
В качестве его невесты.
Месяцы назад, когда папа рассказал мне о том, что должно произойти, я еще не до конца в это верила. Я даже не осознала по-настоящему, когда Алессандро подарил мне обручальное кольцо или когда мне пришлось упаковать несколько коробок для отправки в его резиденцию.
Но теперь...
Я была Софией Роккетти. Невестой Безбожника.
И я была вся в крови.
Я уставилась на свое отражение в зеркале. Кровь была повсюду. Моя кожа была покрыта ею. Мои волосы, мое лицо, мои ногти.
Я посмотрела на раковину, и меня вырвало.
Эта некогда безупречно чистая ванная комната теперь носила следы крови и рвоты.
Я уверена, что до моего пребывания здесь она видела гораздо худшие вещи.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы сорвать с себя платье, но в редких порывах гнева мне удалось вырваться из него. Я оставила его на полу вместе с вуалью, а сама, спотыкаясь, пошла в душ и вслепую включила воду. Ледяная вода брызнула на меня, но я даже не почувствовала этого.
Все, на что я могла обратить внимание, это кровь, стекающая по мне в канализацию.
В тот момент мне нужна была только моя сестра. Кэт была бы рядом со мной, помогла бы мне вылезти из платья и помыла меня. Она успокаивала бы меня, как могла, заставляя смеяться и нарушать тишину, которую я так ненавидела.
Я прижалась лбом к прохладной плитке и зажмурила глаза.
— Кэт, — ее имя вырвалось всхлипом.
Я хотела знать, что я сделала, чтобы заслужить это. Я потеряла мать, потеряла сестру. Меня вырастили в красивой клетке, следили за каждым моим движением. А теперь меня без раздумий продали Безбожнику. Принцу Чикаго.
Алессандро Роккетти, который в тринадцать лет, убил трех человек одним ударом ножа, стал Полноправным Членом. В 17 лет он стал Капо, лично расправлялся с предателями и голыми руками вырвал человеку язык, потому что тот бросил ему вызов за власть.
Когда я занималась чирлидингом и мечтала о Леонардо Ди Каприо, мой муж пытал и проливал кровь за свою семью и Наряд Чикаго. Он купался в крови и засыпал под крики своих врагов.
Глубоко дыши, сказал голос Кэт в моем сознании. Глубокий вдох.
Я не помню, как вышла из ванной, как вытирала рану, но я не чувствовала никакого желания спать. Вместо того чтобы ощущать последствия адреналина, мое тело, казалось, вновь запустило инстинкты выживания, чтобы справиться со свадебной ночью.
