После того, как родителей были поприветствовали должным образом, будущая пара должна была поговорить с Доном. Они подошли к нашей группе, причем Нарцисса смотрела на нас широко раскрытыми от ужаса глазами, а Серхио был похож на разъяренную гору.
— Такая красивая пара! — сказал Дон Пьеро со своего места. — А ты так не думаешь, Карлос? — Карлос — старший только хмыкнул.
— Хорошо, что Бенвенуто выполнил свою часть сделки, — сказал Энрико.
Группа кивнула в знак согласия. Нарцисса выглядела так, будто собиралась упасть в обморок.
Я нежно положила ей руку на плечо, и она резко повернула ко мне голову: — Ты прекрасно выглядишь, Нарцисса. Ты должна сказать мне, кто делал тебе прическу.
На ее щеках появился румянец: — Тетя Кьяра сделала это для меня.
— Конечно. Тетя Кьяра очень талантлива, — я засмеялась. — Она отказывается трогать мои волосы, потому что я очень жалуюсь, когда она их дергает.
Нарцисса кивнула, застенчиво улыбаясь.
Мне было жалко Нарциссу. Я понимала ее ситуацию, но у меня не было слов, чтобы попытаться утешить ее. Возможно, все будет хорошо, сказала бы я. Алессандро хорошо относится ко мне, и он — Безбожник. Может быть, с Серхио тоже все будет хорошо.... Вместо того чтобы сказать это, я просто выразила свое волнение по поводу ее свадьбы и похвалила ее красивую помолвку.
Вечер продолжался, и Алессандро становился все более раздражительным. Его мало заботили светские беседы и вежливость.
— Потанцуй со мной, пока не выскочил из собственной кожи.
Алессандро согласился и повел меня на танцпол. Он прижал руку к моей спине, крепко прижимая меня к себе. По моей шее пробежал жар. Мы двигались в такт музыке, и он выглядел более спокойным.
— Я думаю, для общества будет приемлемо, если мы скоро уйдем, — сказала я ему. — Я знаю, что ты ненавидишь такие вещи.
Его темные глаза сверкнули: — Я не должен жаловаться. Тебе нельзя пить, а ты все еще мужественно переносишь это испытание.
— Я люблю хорошие вечеринки. Не знаю, заметил ли ты, но я люблю поговорить.
На его лице мелькнула легкая улыбка.
Во время танца мне пришлось подтянуть платье. Мой живот был скрыт, но растущая грудь отказывалась сдерживаться. Я пожалела, что у меня нет бретелек. Но я забыла о своем раздражающем платье, когда Алессандро перевел взгляд на мою грудь. Хищный взгляд охватил его лицо.
Мое сердце учащенно забилось.
Иногда было легко притвориться, что у нас не было секса после нападения, что это всего лишь плод моего воображения. Но потом Алессандро смотрел на меня так, что я могла только вспоминать, как он держал меня, как входил в меня. Воспоминания держали меня в плену.
— Мне нравится твое платье, — сказал он мне.
— Спасибо, — ответила я, покраснев.
Рука Алессандро сжалась на моей спине, притягивая меня ближе к себе. Он опустил голову к моему уху, его теплое дыхание щекотало мою чувствительную кожу. Я задрожала в его объятиях.
— Ты устраиваешь настоящее шоу, — я вздохнула. На танцполе не принято быть настолько близким.
Я почувствовала, как Алессандро улыбнулся мне в ухо: — О? У нас будут неприятности?— старое слово, которое я произнесла все эти ночи назад, повисло в воздухе между нами.
— Возможно, да. — мне стало жарко, я покраснела. — Наша семья не славится своей прогрессивностью.
Алессандро покачивал нас из стороны в сторону: — Возможно, нам стоит быть немного прогрессивнее.
— Богохульство, — прошептала я. — Не позволяй никому поймать тебя на этом.
Он одарил меня быстрой дьявольской улыбкой: — Ты так боишься попасть в беду. — его голос звучал весело. — А что, если я пообещаю, что буду защищать тебя?
— Ты уверен, что сможешь выступить против Нины Дженовезе? — я спросила: — Она довольно грозная женщина.
— Действительно. Вы с Ниной друзья, не так ли? Вот почему ты хотела, чтобы я отдал Нерона для Давиде.
Я покачала головой, сближая наши лица: — Мы союзники, семья. Я самая высокопоставленная женщина в семье, но еще очень молодая и неопытная. Она... взяла меня под свое крыло.
Алессандро издал низкий звук согласия: — Уверен, что ты с легкостью превзойдешь ее.
— Мужчины, — рассмеялся я. — Такие конкурентоспособные, так стремятся обойти всех вокруг. Зачем мне отталкивать от себя женщин, будучи таким боевым? Иногда союзники лучше врагов.
— Твоя идеология не зашла бы далеко в качестве Полноправного Члена, — сказал он. Алессандро потянул меня за собой, чтобы покружить, а затем снова притянул к своей теплой груди. Мне пришлось физически сдерживать себя, чтобы не прижаться головой к его сердцу.
— Тогда повезло, что я не солдат.
Алессандро провел рукой по моему боку, приближаясь к самым чувствительным местам. Несмотря на все слои, которые оно мне предлагало, платья могло бы и не быть. Я чувствовала тепло от его прикосновения до самых костей: — Мм, действительно, повезло, — промурлыкал он. По моей шее побежали мурашки.
Его взгляд был слишком напряженным, слишком сильным. Я чувствовала, что он был на расстоянии одного слова от того, чтобы повалить меня на пол, и я была полностью готова позволить ему это, несмотря на то, что находилась в самом худшем положении из всех возможных. С силой, о которой я даже не подозревала, я оторвалась от его взгляда. Но мое тело не отпускало меня, и я положила голову ему на грудь, слушая тихий стук его сердца.
Алессандро наклонился и прижался губами к моей макушке: — Прячешься, София?
Я обвела глазами комнату, заметив Серхио и Нарциссу. Он разговаривал с Габриэлем Д'Анджело, выглядя свирепым и гордым. В то время как Нарцисса была рядом с ним тихим присутствием, почти единым целым с тенью.
— Как ты думаешь, Серхио и Нарцисса будут хорошей парой?
Я почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке: — Я думаю, Серхио придется пройти через некоторые трудности в его новой роли мужа.
— А тебе пришлось пройти черед трудности? Или для тебя это было естественно?
— Естественно.
— Я знаю одну вашу жену, которая может с этим не согласиться.
Алессандро рассмеялся: — А вы? Спросите ее, пользуется ли она своей кредитной картой.
Инстинктивно я посмотрела на него глаза и широко улыбнулась: — Ей это очень нравится.
Мы встретились взглядами, оба развеселились. Как только я встретилась с его темными глазами, мое сердце снова забилось. Все ли чувствовали себя так? У всех ли сердце учащенно билось, когда они смотрели в глаза Алессандро Роккетти? Неужели им тоже приходилось сжимать бедра и игнорировать нарастающую боль в груди? Когда я была с Алессандро, я всегда чувствовала себя такой горячей, такой увиденной.
— София, — выдохнул он.
Я кивнула, не находя слов.
— О, моя София. — Алессандро прижался своим лбом к моему, его руки сжались на моих бедрах. Затем он сказал самую неожиданную, но самую приятную вещь, которую только мог сказать: — Если ты действительно хочешь вечеринку по случаю помолвки, я устрою тебе ее.
Улыбка скользнула по моим губам: — Может, тебе стоит дать Серхио несколько советов по поводу его новой роли?
Алессандро на мгновение улыбнулся. Но затем на его лице появилось странное выражение, как будто ему было неприятно смеяться: — София, — сказал он, — я должен тебе кое-что сказать.
Резкая перемена в его тоне сбила меня с толку: — Все в порядке?
— Есть кое-что, что тебе нужно знать. Это касается твоей сестры...
Резкий голос прорезался сквозь нашу дымку: — Сейчас я приглашаю Софию на танец.
Мы повернулись, и Алессандро крепче прижал меня к себе. Дон Пьеро стоял в метре от нас, его лицо было дружелюбным, но поза напряженной. Я сразу же покраснела, когда до меня донеслись звуки комнаты — мы с Алессандро были на публике, но прижались друг к другу, не заботясь ни о чем на свете.
Алессандро не ослабил хватку: — Мне разрешено танцевать с моей женой.
— И мне тоже, — сказал Дон Пьеро.
Предчувствуя ссору, я положила руку на руку Алессандро: — Ты должен пойти и поговорить с Серхио. Передай ему свои добрые пожелания. Мы можем закончить наш разговор позже.
