– Как там твой медбрат? Теперь он согласен на тебе жениться? – сказал Тоби вслух.
Лия пожала плечами:
– Вряд ли. Но опять же, я и сама никогда по-настоящему не хотела выйти за него замуж. Я просто хотела какой-то гарантии. Хотела быть уверенной, что не кончу так, как Гас.
Тоби кивнул:
– И что с вашими отношениями?
– Да ничего, – фыркнула Лия. – На самом деле ничего.
Она неловко засмеялась.
– Почему тогда?.. – начал Тоби и запнулся.
– Почему мы снова вместе? – сказала Лия.
Тоби кивнул.
– Потому что он попросил. И потому что… мне было одиноко.
– Ох, Лия, – остановил ее Тоби и развернул к себе лицом. – Как такая девушка, как ты, может чувствовать себя одинокой? Такая жизнерадостная, добрая и умная, как ты.
Лия снова пожала плечами:
– Не знаю. Может быть, я не так умна, как ты думаешь.
– Да. Ты в сто раз умнее, чем я думаю.
– Ну если я такая умная, почему же я позволила этому человеку вернуться в свою жизнь, хотя знала, что я для него – лишь временное увлечение? Хотя знала, что в любой момент его мамаша подкатит ему какую-нибудь двадцатилетнюю темноглазую молчунью из Мумбаи, и он тут же меня бросит! – выпалила Лия.
– Бог мой, Лия, так ситуация выглядит именно так? – ужаснулся Тоби.
– Да. Я и не догадывалась, думала, что его родители современные и прозападные. Но пару месяцев назад выяснилось, что они просто позволили своему сыночку хорошенько перебеситься до тридцати! – с досадой произнесла Лия.
– Но если так, то зачем вы снова сошлись?
– Потому что со мной ему явно лучше, чем в больнице. Потому что я хорошая. Потому что он не хочет понимать, что ему уже тридцать, не может выбрать между реальностью и теми ожиданиями своих родителей, которым должен соответствовать. А главным образом, потому что он немного отстает в развитии, – вздохнула Лия.
– То есть вы вернулись в первую фазу ваших отношений? – подытожил Тоби.
– Да. Зато, пока мы с Амитабхом живем вместе, мне не нужно заниматься квартирным вопросом, не нужно искать жилье, и я могу дальше притворяться взрослой и самостоятельной, – горько улыбнулась Лия.
– А выгнать его никак нельзя? – спросил Тоби.
Лия покачала головой:
– Жить одной мне не по карману.
– А твои родители? Они не могут одолжить тебе денег?
– Нет. Если бы у них было что мне одалживать, они бы уже предложили такой вариант, – пожала плечами Лия.
– Но, Лия, это же ужасно, – грустно сказал Тоби.
– Знаю, – вздохнула она и опустила глаза. – Я облажалась.
– Тогда просто вышвырни его! – предложил Тоби.
– Не могу, – покачала головой Лия.
– Можешь! Я одолжу тебе денег, – улыбнулся Тоби.
– О Тоби, нет. Я… – начала отнекиваться Лия.
– Можешь. Когда я продам особняк, у меня будут сотни тысяч фунтов наличными. Столько денег! Я понятия не имею, куда можно потратить такую гигантскую сумму, – снова улыбнулся Тоби.
– Да, но тебе же нужны будут деньги на новый дом и новую жизнь, – попыталась урезонить его Лия.
– Что-то, возможно, но точно не все, – сказал Тоби.
– Ни в коем случае, Тоби. Так нельзя. Последние пятнадцать лет ты только и делаешь, что живешь ради других. Пора уже с этим завязывать, людям нужно учиться существовать без твоего участия в их жизни. Но спасибо. Спасибо за предложение. Ты очень щедрый, – с теплотой в голосе сказала Лия.
Тоби через силу улыбнулся:
– До абсурда, судя по всему.
Лия взяла его за руку и тоже улыбнулась:
– Да, наверное.
Тоби сжал руку Лии, а затем, – потому что ему показалось, что это будет не так уж и неправильно в данной ситуации, потому что Лия уже больше не любила Амитабха, потому что она, как и Тоби, оказалась совсем одна, – провел по ее щеке другой рукой. Кожа Лии была нежной и прохладной. Она быстро опустила глаза, а потом улыбнулась:
– У тебя холодные руки.
– А у тебя холодные щеки, – прошептал Тоби.
– Пора домой, – сказала Лия.
– Да, – ответил Тоби. – Пойдем домой.
Он обнял ее за плечи и притянул к себе, и они зашагали по Сильверсмит-Роуд в теплой и душевной тишине.
Вторую часть своей сделки с Тоби Кон выполнил в понедельник. В обеденное время, вместо того чтобы удалиться в комнату отдыха, как он делал каждый день с тех пор, как Дейзи вернулась на работу, Кон отправился наверх, в отдел моды.
Дейзи, присев на край стола одной из своих коллег, рассматривала какие-то фотографии. Она была одета в коричневую футболку поло и пастельного оттенка джинсовую мини-юбку. Дополняла наряд длинная трикотажная жилетка. Как только Кон вошел, Дейзи недовольно зыркнула на него, а потом снова отвернулась, сделав вид, что разговаривает с коллегой.
– Дейзи, – заговорил Кон.
Она снова подняла на него взгляд, на этот раз удивленный:
– Да?
– Ты занята? – спросил Кон. Дейзи посмотрела на сидящую рядом девушку, а затем снова на Кона. И пожала плечами.
– Нет, – сказала Дейзи. – В общем-то нет.
– Тогда, может, пообедаем? – предложил Кон и потряс перед ней полиэтиленовым пакетом. – Хлеб я сам испек.
Дейзи вздохнула, нахмурилась, посмотрела на пакет, перевела взгляд на Кона.
– Хорошо, – сказала она наконец. – Дай мне минуту.
Взяв сэндвичи, Кон и Дейзи отправились на Ганновер-сквер и устроились на скамейке, чувствуя себя неловко в обществе друг друга. Кон передал Дейзи бутерброд. Та молча взяла его.
– Крабовое мясо и огурцы, – сказал Кон. – Домашний хлеб и растительное масло.
Дейзи с грустью взглянула на сэндвич.
– Я ухожу, – сказала она через минуту.
– Что? – не понял Кон.
– Из Vogue. Я ухожу из Vogue. И уезжаю из Лондона, – пояснила Дейзи.
– Зачем? Это из-за?.. – с ужасом спросил Кон.
– Нет, это не из-за тебя. Хотя не могу сказать, что произошедшее никак не повлияло на мое решение. Просто ничего у меня тут не клеится. Я ненавижу свою работу. Я ненавижу Лондон. Я скучаю по всем своим прежним друзьям. И то, что я живу тут, нечестно по отношению к Мими, которой все время приходится скакать возле меня. Так что я уезжаю домой, – рассказала Дейзи.
– Когда? – спросил Кон.
– Когда отработаю положенный срок. То есть через три недели, – пожала плечами она.
Кон смотрел на свой бутерброд. И не знал, что сказать.
– Чем собираешься заняться? – в конце концов произнес он.
Дейзи снова пожала плечами:
– Не знаю. Может, пойду в колледж. Еще у меня есть друг в деревне, у которого свой ресторан, вдруг там найдется для меня какая-нибудь работенка. Может быть, устроюсь официанткой. Не знаю. Но точно знаю, что я и Лондон – вещи несовместимые и мне пора домой. Я очень старалась, но ничего не вышло. Что ж, по крайней мере, я хотя бы попыталась.
– Справедливо, – заметил Кон.
– Да, – сказала Дейзи. – Так будет правильно. Я уже чувствую себя счастливее.
– Я буду скучать, – сказал Кон.
– Да? – с сомнением произнесла Дейзи.
– Конечно буду! Слушай, Дейзи. Прости меня, – сказал Кон. – Мне правда очень жаль, что все вот так случилось. Я вел себя как идиот.
Дейзи пожала плечами.
– Я до сих пор не понял, что произошло, – добавил Кон.
– Все нормально, – ответила Дейзи. – Все это уже в прошлом. Не нужно ничего больше объяснять.
– Нет, я объясню, – произнес Кон и повернулся к ней. – Послушай, ты была права. Я волновался, там, в больнице. И совсем потерял голову – ты лежала там такая беспомощная, и я испугался, что ты умираешь, и твои родственники… Они были такими… другими. Вся эта хрень с играющим на фаготе в каком-то там филармоническом оркестре парнем одной из твоих сестер… У меня было ощущение, что я оказался на другой планете.
– Но почему ты не мог просто рассказать мне? Я бы поняла, – с укором произнесла Дейзи.
– Не знаю, – покачал головой Кон. – Мы ведь были на кухне, и нас слышала куча людей. А я еще даже не разобрался полностью в своих чувствах. Я и сам не знал, что я хотел сделать. А на следующий день я увидел тебя там…
Он указал на ее этаж в здании «Condé Nast».
– И ты была так холодна со мной. Мы были как чужие. Мое сердце чуть на части не разорвалось. И я понял, что должен дать этому шанс. Потому что, понимаешь, любовь – это не только розы и ангелы, так ведь? Иногда она как заноза в заднице. Но, пока ты не попробуешь, ты не узнаешь, какой она может быть. А я хочу попробовать. И хочу узнать. Иначе я буду всю оставшуюся жизнь думать: как там дела у первой девушки, которая была мне по-настоящему дорога, что с ней стало. А этого я не выдержу, однозначно!
Кон замолчал, и наступила полная тишина. Он сунул нетронутый бутерброд обратно в пакет.
Дейзи вздохнула:
– Я правда не понимаю: что ты сейчас пытаешься мне сказать?
– Что люблю тебя и извиняюсь за то, что сделал. Я хочу быть с тобой, – выпалил Кон.
– О боже мой. Уже слишком поздно. Я уезжаю. Все это слишком поздно, – отмахнулась Дейзи.
