И на улице действительно было холодно. Ужасно холодно. Но мороз внутри, от которого ее кожа и кости превращались в лед, не имел никакого отношения к погоде.
Кейт вышла в коридор и увидела лестницу. В груди все сжалось. Она подозревала, что обнаружит, но все еще надеялась, что ошибается.
И хотя Кейт никогда не была в этой части таверны, она знала, что здесь происходит. Она знала, что наверху есть несколько комнат, где уставший путник может провести ночь или одинокий мужчина – скоротать время в компании одной из частых посетительниц заведения.
Обычно Кейт не осуждала способ, которым женщины вроде Мэгги, потерявшие мужей на войне, зарабатывали пару дополнительных монет. Но при виде очаровательной черноволосой синеглазой женщины с пышными формами, прижавшейся к груди Грегора и распускавшей руки, она изменила мнение. Кейт еще как ее осуждала и больше всего мечтала стащить мерзкую потаскуху с его колен.
Но она этого не сделала. Она ждала, что это сделает Грегор. Ждала, что он поймет, что не может так поступить. Что не может переспать с другой женщиной, потому что любит Кейт.
Но этого не произошло. Вместо этого она с невыносимой болью смотрела, как ее любимый мужчина, с которым собиралась провести всю жизнь, позволяет другой женщине до себя дотрагиваться.
Теперь Кейт увидит остальное.
Медленно, словно приговоренная к повешению, идущая на эшафот, она поднялась по деревянным ступеням. Старая и шаткая лестница скрипела под ногами, но внизу было довольно шумно, и Кейт сомневалась, что кто-нибудь ее услышит.
Когда-то большая комната (хоть и с низким потолком) была разделена перегородками на несколько отдельных помещений по сторонам. Но тонкие деревянные перегородки вместо стен и пологи вместо дверей не могли обеспечить уединения. Кейт могла все слышать. Она слышала, как пара в комнате слева хрипит и стонет в пылу весьма энергичного соития, и она слышала голоса в комнате справа. Хихиканье Мэгги, сопровождаемое низким грубым голосом Грегора.
– Да нет, мне все нравится.
Нравится что? Кейт не была уверена, что хочет знать. Она незаметно приблизилась к пологу. Они не потрудились как следует его задернуть – к чему стараться, если он и так не слишком скрывает происходящее? – и когда Кейт встала у проема, то могла видеть все довольно хорошо.
О господи, нет…
Она втянула воздух от нового приступа боли, накатившего глубокой горячей волной. Грегор стоял перед узкой кроватью – единственным предметом мебели в крошечном помещении – лицом к ней. Но она почти не видела его лица, слившегося в страстных объятиях с Мэгги. Его рука покоилась на ее спине, пальцы сжимали верх выпуклостей ее ягодиц. Темные волосы Мэгги свободно спускались по спине, шнуровка ее корсажа развязана, а платье спущено ниже плеч. Ее грудь, должно быть, обнажена.
Это совсем не то, что поцелуй с Шинейд. Это что-то более дикое. Более страстное. Более болезненное. Слишком похоже на то, как Грегор целовал ее, Кейт. «Особенное… другое». Собственные заявления показались насмешкой. Она не могла оторвать взгляд от его руки. Сильные, властные пальцы, сжимающие другую женщину.
К счастью, поцелуй длился всего несколько секунд, прежде чем Грегор отстранился.
– Что-то не так? – спросила Мэгги.
«Да. Пожалуйста, скажи да».
– Нет, – ответил Грегор хрипло. Он явно много выпил, но это не оправдывало его действий, а только усугубляло мерзость происходящего.
– Ты уверен? – спросила Мэгги игриво. – Может, это из-за выпивки?
Ее плечо задвигалось, и Кейт укусила кулак, чтобы отразить новый приступ боли от догадки, что именно делает эта женщина. Плечо Мэгги двигалось, потому что ее рука была у него между ног. Она гладила его.
Желудок Кейт перевернулся от дикого отвращения.
Мэгги хихикнула.
– Посмотрим, поможет ли это. – Она опустилась перед ним на колени и обхватила его руками за бедра. – Помню, ты говорил, что я отлично управляюсь ртом.
Кейт недоуменно замерла. Но когда голова Мэгги задвигалась взад и вперед между его ног, понимание навалилось с шокирующей, жестокой ясностью. Она удовлетворяла его ртом.
«Оттолкни ее. Пожалуйста, оттолкни ее».
Вместо этого Грегор взял Мэгги за затылок и прижал сильнее. Его глаза закрылись, лицо превратилось в маску резких линий и напряженной сосредоточенности.
Не в состоянии больше вынести ни мгновения, Кейт отодвинулась. Она слышала и видела достаточно. Больше не нужно никаких доказательств. Грегор достиг своей цели. Она ему поверила. Еще как поверила.
Между ними не было ничего особенного. Она не была особенной. Грегор это доказал. Он не думает о ней, по крайней мере недостаточно для того, чтобы не лезть в постель с другой женщиной при первых же разногласиях между ними.
Кейт не пойдет за него замуж, даже если он приползет на коленях, умоляя о прощении. Она не сомневалась, что он пожалеет об этом, когда узнает правду, но теперь ей стало все равно. Теперь слишком поздно. У нее закончилось терпение, оправдания и вера. То, что она увидела, эту его сторону, разбило последние осколки ее иллюзий. Она больше не ищет ему оправданий.
Она хотела верить, что может стать для него единственной, но для Грегора Макгрегора не может быть единственной женщины. Кейт обманывала себя, когда думала, что он может быть ей верным, что он может быть преданным. Связь между ними, которая так много значила для нее, для него не значит ничего – ничего, если он может заниматься любовью с другой женщиной. Может, он был прав. Может, для него любовь не имеет никакого отношения к постели. Но для Кейт это значило все.
Значило. В прошедшем времени. Больше не значит. Грегор сделал то, что Кейт считала невозможным. Он разрушил ее любовь к нему. Вырвал сердце из ее груди, разорвал в клочья и втоптал обрывки в грязь. Больше ничего не осталось. Только тупая, омертвляющая боль пустоты – как будто она лишилась важной части себя. Любви к нему, которая наполняла ее такой радостью и надеждой, больше нет.
Какая-то ее часть его ненавидела. Но еще ей было его жаль. Жаль, что он оказался слишком циничным, слишком уверенным в своем прошлом опыте с женщинами, чтобы узнать настоящую любовь, когда у него появился шанс.
Это его потеря. Кейт не потратит больше не секунды своей жизни на него.
Человек, который станет ее мужем, будет так же верить в нее, как и она в него. И совершенно очевидно, что это не Грегор. Она не сомневалась, что он все равно на ней женится. Но тогда она будет чувствовать себя такой же брошенной, как прежде, когда ее покинул отец. Может, не физически, но во всех остальных смыслах.
Кейт ошиблась насчет Грегора. Она думала, что он что-то большее, чем просто красивое лицо. Она считала, что может на него положиться. Но он ничем не отличается от ее отца. Грегор был прав. Кейт действительно пыталась создать идеальную семью взамен той, что потеряла, с ним в центре, олицетворяющим идеал мужчины. Она хотела, чтобы он был тем, кем не являлся, и вообразила себе качества, которых в нем не было.
Она начала спускаться по лестнице, когда услышала внизу людей и остановилась.
– Проклятье, кто-то должен его остановить.
Кейт узнала голос одного из призраков – огромного светловолосого великана, похожего на викинга, Эрика Максорли. Она закусила губу, ей все еще было стыдно за синяк, который она ему поставила.
– Мы пытались, кузен. Он не в том состоянии, чтобы слушать.
Лахлан Макруайри, подумала она с дрожью, легко опознав мрачный голос, принадлежавший разбойнику. Он звучал так же грозно, как выглядел. Если не считать необычной растительности на лице – у них обоих имелись странно подстриженные колючие бороды, – родственники совершенно не были похожи.
– Тогда мы заставим его слушать, – сказал Максорли. – Он не понимает, какого черта творит. Он любит девчонку и когда поймет это, ни за что себе этого не простит.
Кейт хотела сказать ему, что он ошибается, но слишком беспокоилась, куда ей спрятаться, если они вздумают подняться по лестнице.
– А если это не подействует? – спросил Макруайри.
– Вытащим его отсюда силой, – ответил Максорли, подойдя к лестнице.
Кейт собиралась метнуться за сундук, чтобы спрятаться, когда еще один голос вмешался в спор родственников.
– Стрела должен сам разобраться. Если он ее любит, то сам поймет. Мы не можем решать за него.
Артур Кэмпбелл, поняла она, негромкий голос рассудка. Он был прав. К сожалению, Грегор доказал, что не любит ее.
Через пару мгновений мужчины отошли от лестницы. Кейт подумывала отправиться за ними – было темно, и ей привиделась не одна тень в лесу по дороге сюда, но, не желая рисковать быть обнаруженной, она вышла из здания и проскользнула в конюшню, чтобы подождать.
Вскоре пошел снег, и она решила, что ждала достаточно долго. Кейт быстро достигла края деревни. Она помедлила, темный лес впереди тревожил ее. И хотя было бы неплохо позаимствовать факел в одном из деревенских коттеджей, ей не хотелось привлекать к себе внимание.
