Он не сомневался, что рекрутеры, которые раньше стаями вились возле него, вскоре позвонят и скажут, что нашли для него выгодную должность, с премией по выходу на работу и шестинедельным отпуском. Конечно, Крис не слишком на это полагался и не закрывал глаза на кризис, однако некоторые сектора экономики еще преуспевали. Поэтому он думал, что рано или поздно рекрутеры найдут компанию, которой понадобится проверенный специалист по продажам, и сведут их вместе, как карты в крупной игре, развернувшейся на рынке труда. Крис не отличается особым терпением, тем не менее он ждал, и хотя он стал более задумчивым и тихим, пожалуй, только я замечала перемены.
Закончился школьный год, и в последующие месяцы Крис вызвался тренировать летнюю баскетбольную команду Джоша, а также возить Джордан на уроки по плаванию, пока я выполняла заказы. Наконец у меня появилась возможность взять дополнительную работу и более интригующие проекты. Мне не нужно было бросать все ради того, чтобы встретить школьный автобус, отвезти ребенка на занятия или устроить детский праздник.
Регулярная проверка нашего банковского счета показала, что мы тратим больше, чем планировали. Комиссия за медицинские страховки была неприлично высокой, машине Криса требовалась новая резина, а стоматолог направил нас к ортодонту, который заявил, что Джордан нуждается в дорогостоящем лечении ради устранения проблемы, невидимой простым глазом.
– Мы можем повременить, – предложила я.
Крис даже не рассматривал такой вариант.
– Нет, – решительно заявил он. – Если она в этом нуждается, то мы разберемся с проблемой сейчас.
Как-то раз он пришел домой, когда я мыла полы на кухне.
– Почему ты не попросишь Кейти заняться этим? – поинтересовался он, имея в виду нашу уборщицу, приходящую дважды в месяц.
Я погрузила швабру в ведро и отжала излишки воды.
– Пришлось ее отпустить, – со стыдом ответила я, ведь Кейти была матерью-одиночкой и действительно нуждалась в деньгах. – Сказала, что позвоню, когда мы поправим наше финансовое положение.
Крис даже не взглянул на меня, хотя, может, это я избегала смотреть на мужа, опасаясь увидеть на его лице боль задетой гордости.
– С нашими финансами все в порядке, – тихо произнес муж.
На ужине он не появился, проведя весь вечер за дверьми своего кабинета.
Я взяла еще пару проектов, соглашаясь на все предложения и стараясь побыстрее завершить работу. Иногда засиживалась за полночь, но даже тогда Крис ухитрялся меня пересидеть. Как раз в то время он перестал спать в нашей постели, предпочитая оставаться на диване, чтобы не потревожить меня, ворочаясь. Без него мне спалось намного хуже, но я не жаловалась, чтобы не доставлять ему еще большие неприятности.
Как-то вечером, в августе, я уложила детей, а после застала Криса в кабинете с калькулятором и чековой книжкой на столе. Пальцы мужа прыгали с кнопки на кнопку, а брови сошлись вместе.
– К зиме нам придется залезть в наши сбережения, – покачав головой, сказал Крис.
Он вздохнул и помассировал виски.
Единовременная выплата равнялась его окладу за восемь месяцев, но без премий, которые он когда-то получал. И хотя у нас не было долгов, все же каждый месяц нам приходилось выплачивать небольшую сумму по ипотеке. Ирония заключалась в том, что дом, которым мы некогда так гордились, значительно потерял в стоимости, когда упали цены на недвижимость. Вряд ли мы могли избавиться от него, если бы захотели, и даже найди мы покупателя, то проиграли бы по деньгам.
– Я работаю больше, чем когда-либо, – сказала я. – Если бы не твоя помощь с детьми, у меня не было бы возможности взять все эти проекты, как и времени довести их до конца.
– Да уж, от этого мне в сто раз легче, – вздохнул он, даже не стараясь скрыть раздражение.
Я всегда считала нас равноправными партнерами, но, видимо, мой некогда современный муж хранил консервативные взгляды пятидесятых годов о том, кто в семье должен зарабатывать на кусок хлеба, а кто жарить этот кусок на сковороде. А может, все дело было в задетом самолюбии.
Я ушла из кабинета, стараясь не растоптать остатки того, во что превратился наш брак.
В город вернулся Дилан – прислал мне приглашение вместе выпить. После смены отправляюсь домой и переодеваюсь. Когда я захожу в бар, он сидит за стойкой с бокалом виски и треплется с барменом. Даже представить не могу, что именно он говорит, вариантов множество.
– Привет, – здороваюсь я и сажусь на соседний барный стул. – Когда приехал в город?
Делаю знак бармену: мне то же самое.
– Пару часов назад, – отвечает он и отпивает виски. – Пристрелил кого-нибудь сегодня?
Это старая избитая шутка Дилана, которая никогда ему не надоедает, – выпад в адрес моей профессии. Какая ирония – ведь свою он так и не выбрал.
– Нет, – непринужденно отвечаю я. – Как долго ты уже здесь сидишь?
– Недолго. Я просто мимо проходил.
Ему явно пора подстричься, а по мятой одежде ясно, что ночует он у кого-то на диване, кочуя с места на место со своей спортивной сумкой. Я делаю слишком большой глоток, и виски обжигает горло.
– Родителей уже видел?
– Я же сказал, что только приехал.
– Нужно было первым делом отправиться к ним. – Не знаю, зачем говорю это. Дилан всегда поступает, как ему вздумается. – Они соскучились по тебе.
– Что слышно от Джесси? – спрашивает он.
– Ничего.
Очень похоже на Дилана: спросить как раз о том, что мне не хочется обсуждать, ибо стыдно. Я делаю еще один глоток и поражаюсь: зачем я вообще сюда пришел?
– Мама волнуется за тебя. На днях звонила мне и сказала, что не может с тобой связаться.
– Постараюсь заскочить к ним перед отъездом.
– Уж постарайся, Дилан.
Я поднимаюсь, кладу деньги на барную стойку и выхожу на улицу.
По возвращении меня, как всегда, встречает пустой дом. Зажигаю свет и бросаю ключи и мобильник на журнальный столик. Беру пульт и перелистываю по телику каналы. Около десяти вечера звонит телефон, в трубке раздается обычный вопрос Мелиссы.
– Составить тебе компанию? – тихим воркующим голосом произносит она.
Дом сегодня кажется еще более пустым и безжизненным, мне совсем не хочется оставаться здесь одному.
– Конечно, – отвечаю я. – Заходи.
Она приезжает через двадцать минут и улыбается мне с порога. Без лишних слов я отступаю на шаг, пропуская ее внутрь, и следую за ней по коридору до спальни.
Каждый понедельник утром Крис вылетает из международного аэропорта Канзас-Сити и возвращается вечером в четверг, а пятницу проводит в своем кабинете в главном офисе организации. Теперь он директор по продажам в крупной компании-разработчике ПО. Из того, чем он удосужился поделиться со мной, ясно, что атмосфера там непростая.
– В компании ужасно острая конкуренция, – сказал он мне вскоре после вступления в должность.
Однако по голосу Криса я поняла, что предчувствие борьбы его бодрит.
Даже когда муж дома, то все равно работает, сидит с ноутбуком на диване или в своем кабинете за закрытыми дверьми. Много времени он проводит и на телефоне. Как-то раз Крис зашел на кухню, и я подумала, что он разговаривает со мной, поэтому что-то ему ответила. Но муж повернул голову, я заметила беспроводную гарнитуру и поняла, что обращается он вовсе не ко мне.
Он приезжает домой поздно, привозя сувениры, купленные по завышенной цене, – маленьких мягких зверушек для Джордан и всяческие гаджеты или игрушки для Джоша, в основном приобретенные в магазинах подарков при аэропортах. За два месяца новой работы он вновь стал любимым папочкой, в то время как я превратилась в нудную мамашу, которая заставляет детей есть овощи и ложиться спать вовремя.
– Ты их слишком балуешь, – предупредила я Криса, но я знаю, почему он так делает.
Мне захотелось сказать ему, что Джош и Джордан пока слишком малы и не будут таить на него обиды, а их воспоминания о прошедшем годе вскоре испарятся. Дети с невероятной легкостью ко всему приспосабливаются. Явно лучше, чем их родители.
На этой неделе командировка Криса продлилась на день больше, и вернулся он ночью, когда мы спали. Сейчас летние каникулы в разгаре, и когда Крис позвонил из аэропорта, то пообещал им поездку в аквапарк Канзас-Сити. Этим субботним утром солнце светит вовсю, июнь подходит к концу, а на улице, как и обещали прогнозы, тридцатиградусная жара – идеальный день для водных горок и бассейна с искусственными волнами.
Крис заходит на кухню, потирая глаза. Джош как раз запихивает в рот вафли и сосиску.
– Пап, так мы поедем в аквапарк? – спрашивает сын, вытирая губы тыльной стороной ладони и делая большой глоток апельсинового сока.
– Сначала прожуй, – говорю я, передавая ему салфетку.
– Конечно, – отвечает Крис.
Он подходит к кофейнику и наполняет чашку, затем садится за стол и зевает. Джордан улыбается ему, тогда Крис тянется к дочери и щелкает ее по носу:
