– Обещаю все что угодно, – не задумываясь, ответил Фредди.
– Ну, коль скоро ты пообещал, ладно.
Мэгги вернулась в гостиную, чтобы отвести Оливию наверх к себе в спальню.
Прошло немного времени, и мистер Станден, усадив мисс Броти в наемный экипаж, велел извозчику ехать к «Золотому перекрестку», а сам устроился рядом с девушкой. У их ног стоял скромный саквояж, а через руку мисс Броти была перекинута сложенная шаль. Щечки девушки покрывал легкий румянец, глаза ее сверкали, а сама она, казалось, пребывала в весьма мечтательном расположении духа.
Из задумчивости Оливию вывел голос мистера Стандена.
– Простите, я задумалась, – обернувшись в его сторону, произнесла девушка.
– Я просто хотел убедиться, что все в порядке. Надеюсь, моя сестра снабдила вас всем необходимым?
– Да. Ваша сестра была столь любезна, что сама сложила саквояж, ведь я очень разнервничалась и у меня все валилось из рук.
– В таком случае готов поспорить на пятьсот фунтов, сестра обязательно что-нибудь забыла.
– Уверена, она ни о чем не позабыла. Только представьте! Она подарила мне такое великолепное платье, чтобы я смогла переодеться в него по прибытии в Париж. Мне трудно его описать! Леди сказала, что мой наряд весь изомнется ко времени, когда мы доберемся до места.
Надежда блеснула во взгляде мистера Стандена.
– Лиловое? – спросил он.
– Нет, оно не лиловое, а зеленое, из тончайшего батиста.
Джентльмен, тяжело вздохнув, тихо заметил:
– Не следовало надеяться, что она расстанется с лиловым.
Перебрав в уме вещи, которые, по его мнению, необходимы леди в длительном путешествии, мистер Станден спросил:
– А как насчет щетки для волос и гребешка? А зубная щетка?
Мисс Броти вся съежилась:
– Господи! Совершенно позабыла. И что мне делать?
– Остановимся и купим, – предложил Фредди. – Хорошо, что вы сказали мне, кто собирал вас в дорогу. Где вы обычно покупаете подобного рода вещицы?
– Не знаю. По приезде в город мы такого не покупали. Быть может, у Ньютона на Лестер-сквер… только, боюсь, у меня и двух шиллингов в кошельке не наберется. Нет, туда ехать я не осмелюсь. А вдруг случайно повстречаю там маму…
– Я заплачу́, – произнес Фредди, высовывая голову из окошка и давая извозчику новое распоряжение.
– Нет, мистер Станден, вы не должны…
– Должен. Ехать во Францию без зубной щетки не годится. Это мой свадебный подарок.
Оливия не видела ничего страшного в том, чтобы отправиться в путь без зубной щетки, но сердечно принялась благодарить его.
Пока мистер Станден храбро сносил все тяготы покупателя магазина, популярного у разношерстной публики, Оливия забилась в угол экипажа, каждую секунду опасаясь увидеть в окне лицо своей матери. К счастью, ничего страшного не случилось. Вскоре Фредди вернулся с красиво упакованным свертком, и экипаж загрохотал по направлению к Чаринг-кросс.
Здесь, во дворе «Золотого перекрестка», шагая туда-сюда с часами в руке и встревоженным выражением на лице, их поджидал шевалье. Спрятав хронометр обратно в жилетный карман, француз бросился отворять дверцу экипажа.
– Mon ange, ma bien-aimée![103] – воскликнул он.
– Мой Камилл! – вскрикнула девушка, падая из кареты прямо в его объятия.
Мистер Станден, высадившись из старой кареты более традиционным способом, оглядел видавший виды экипаж скептическим взглядом и снизошел до объяснений с кучером:
– Французы… они такие… Никуда не уезжайте, милейший. Вы еще мне понадобитесь. Шевалье, быть может, вы не заметили, но из-за жалюзи на вас уже пялятся двое официантов. Это ваш фаэтон? На вашем месте я немедленно забрался бы в него и отправился бы в путь.
– Друг мой! – воскликнул шевалье, оборачиваясь к Фредди. – Что мне сказать вам? Как я смогу сполна отблагодарить вас?
– Ничего говорить не нужно, – сухо ответил Фредди. – Не стоит терять время. Отплатить же мне просто. Вы меня очень порадуете, если не будете больше показываться в Лондоне.
Шевалье, рассмеявшись, ответил:
– Обещаю. Попрощайтесь за меня с кузиной.
– Мистер Станден! Молю вас, объясните дорогой мисс Чаринг, как все произошло, и скажите ей, что я вовек не забуду ее доброты, – попросила Оливия. – Я всю жизнь буду вам благодарна, мистер Станден.
– Полноте, – увлекая их к фаэтону, сказал Фредди. – Приятно было познакомиться с вами.
Он усадил парочку в экипаж, пожал руку шевалье и помахал им на прощанье, когда лошади двинулись в путь. Затем вернулся к карете, в которой приехал сюда, и сказал кучеру:
– К коллегии юристов гражданского права. И поживее!
Путь от Лондона до прихода преподобного Хью Ретрея в Гарстфилде не был слишком долгим, но времени, потраченного на дорогу, сполна хватило на то, чтобы вконец измотать нервы лорду Долфинтону, доведя их до состояния натянутых канатов, и до предела испытать меру терпения мисс Чаринг. Что бы Китти ни говорила, ей никак не удавалось убедить графа в том, что его мать не гонится за ними по пятам. Когда же плачевное состояние дороги приводило к неизбежным в таком случае задержкам, длящимся иногда до нескольких минут, лорд Долфинтон, казалось, готов был потерять остатки здравомыслия. Чтобы пойти перекусить, пока меняют лошадей, и речи быть не могло. Однако ни Финглас, ни кучер не выказывали ни малейшего удивления по поводу возбужденного нетерпения графа, поэтому Китти рискнула предположить: у Долфи подобного рода странности случаются весьма часто. Проехав пять миль в его обществе, мисс Чаринг сполна осознала правоту мисс Плимсток, заявившей при их первой встрече, что поездка в Гретна-Грин будет для него невыносимым испытанием.
К немалому восхищению Китти, мисс Плимсток всю дорогу сохраняла полное спокойствие. Она разговаривала с лордом Долфинтоном вполне будничным, лишенным каких-либо эмоций голосом, что имело самое благостное влияние на его нервы. Ни разу мисс Плимсток не выказывала ни малейшего признака раздражения. Мисс Чаринг старалась ей подражать, но не единожды ловила себя на том, что в разговоре с Долфи слегка повышает голос.
Гарстфилд, считавшийся весьма богатым и респектабельным приходом, располагался в десяти милях от Арнсайд-хаус. Помимо деревни, жители которой обитали в уютных, живописных домиках, к приходу относились несколько ферм, два поместья, стоявших в стороне от других, и дюжина домов поменьше, в которых обитали мелкопоместные дворяне. Дом священника, чей сад примыкал к церковному кладбищу, представлял собой уютное квадратное строение, расположенное в конце главной улицы деревни. Все в нем, начиная от входной двери, помещавшейся точно между двумя парами подъемных окон, и до цветочных клумб перед фасадом, было аккуратным и симметричным. Выйдя из экипажа, мисс Плимсток вслух выразила восхищение домом, сказав, что в таком мечтала бы провести всю свою жизнь. Это невинное на первый взгляд замечание вызвало очередной приступ беспокойства у его сиятельства.
– Поместье Долфинтонов лучше, – сказал он.
– Уверена, так оно и есть, – ответила мисс Плимсток.
– Оно не такое, – пристально глядя ей в глаза, продолжал граф. – Дом больше. Намного больше. Больше, чем у Джорджа. Больше, чем Арнсайд-хаус. – Умолкнув, Долфи подумал и с видимым неудовольствием признал: – Правда, оно не такое большое, как у Леджервудов.
– Леджервуд слишком велик для меня, а Арнсайд-хаус слишком мал, – ответила мисс Плимсток, никогда в жизни не гостившая ни в том, ни в другом.
Граф был очень рад услышанному. Он обернулся, желая сообщить Китти, которая в этот момент рассказывала кучеру, как проехать к конюшням, располагавшимся прямо за домом священника, что Ханна предпочитает Долфинтон и Леджервуду, и Арнсайд-хаус. Затем граф заметил, что его карета куда-то отъезжает, и был охвачен ужасом, вообразив себе, что Финглас, заподозрив обман, спешит обратно в Лондон – донести на него графине. Он уже хотел было окликнуть Фингласа, когда Китти остановила его.
– Нет! Этим вы только вызовете у него подозрения, – сказала она. – Поверьте мне. Финглас сейчас направляется в «Зеленый дракон». Я сказала, что мы пробудем здесь не меньше часа.
– Пойдем, Фостер, – молвила мисс Плимсток. – Он думает, что леди Букхейвен поручила мисс Чаринг переговорить с вашим кузеном по одному интересующему ее делу. Уверена, он не видит ничего странного в том, что по дороге в Арнсайд-хаус мы заглянули сюда. А теперь вспомни, как часто раньше ты заезжал в гости к преподобному?
Граф признал ее правоту и позволил увести себя к дому, но там их ждало разочарование, так как экономка, отворившая им дверь, сообщила, что преподобного нет дома.
Лорд Долфинтон застонал. Даже мисс Плимсток растерялась. Полными ужаса глазами она взглянула на Китти.
– Как же так, миссис Арматвейт? – воскликнула мисс Чаринг. – Он не в Арнсайд-хаус, часом, уехал?
– Нет, мисс. Он уехал к Бидендену на два дня, – ответила экономка, – и весьма огорчится, когда узнает, что ваше сиятельство заезжали навестить его, а он был в отъезде.
