Габриэлла склонила голову набок.
– Вы из Словакии? Прекрасная страна. Приятно познакомиться.
И вновь она обратилась к Люку:
– Снаружи будет стоять охрана, так что не беспокойтесь, никто вас не потревожит. Полагаю, сейчас вам многое нужно обдумать и обсудить. Мы на несколько минут оставим вас, чтобы вы просмотрели каталог. Вы не возражаете?
– Да, – сказал Люк, ощущая головокружение. – Но…
– Мистер Леман и мистер Сандерс скоро придут.
Люк посмотрел на Софию и окинул взглядом богато обставленную комнату. Кушетки и кресла окружали низкий круглый стол. На нем стояли разнообразные напитки, в том числе шампанское в ведерке со льдом, а еще – тарелка с сэндвичами, нарезанные фрукты и сырное ассорти на хрустальном блюде.
Рядом лежал открытый каталог.
Дверь закрылась, и Люк остался наедине с Софией. Девушка осторожно подошла к столу и заглянула в каталог.
– Вот Рут, – сказала она, коснувшись страницы. Люк смотрел, как она ласково проводит пальцем по фотографии.
– Нам ведь это снится, правда?…
София продолжала разглядывать снимок. Затем она повернулась и взглянула на Люка с блаженной улыбкой.
– Нет. По-моему, все серьезно.
Габриэлла вернулась с мистером Сандерсом и мистером Леманом – седовласым джентльменом, который вел аукцион.
Представившись, Сандерс сел в кресло и высморкался в носовой платок. Приблизившись, Люк заметил на его лице морщины и густые седые брови. Он предположил, что Сандерсу хорошо за семьдесят. Однако на лице у юриста играло лукавое выражение, которое молодило его.
– Прежде чем мы начнем, позвольте мне ответить на первый и наиболее очевидный вопрос, который, несомненно, не дает вам покоя, – сказал Сандерс, сложив руки на коленях. – Вы, полагаю, гадаете, не шутка ли это и вправду ли вы, купив «Портрет Рут», стали владельцем всей коллекции? Я прав?
– Ну да, – признал Люк. С той минуты, как в зале началась суматоха, он чувствовал себя крайне неуверенно. Люк никогда еще не оказывался в такой непривычной обстановке.
– И я отвечаю – да, – добродушно произнес Сандерс. – Согласно условиям завещания Айры Левинсона, покупатель «Портрета Рут» получает коллекцию целиком. Вот почему эта картина была выставлена на торги первой. Иными словами, никакого подвоха здесь нет. Ничего не бойтесь. Коллекция ваша, и вы вправе делать с ней что вздумается.
– Значит, я могу попросить, чтобы ее погрузили в машину и отвезли ко мне домой? Прямо сейчас?
– Да, – признал Сандерс. – Хотя, учитывая размеры коллекции, понадобится несколько машин. А учитывая стоимость отдельных картин, я бы порекомендовал какой-нибудь более безопасный способ транспортировки.
Люк ошалело уставился на него.
– Есть, однако, один вопрос, над которым вам следует задуматься.
«Ну вот, началось», – подумал Люк.
– Речь о налоге на наследство, – продолжал Сандерс. – Возможно, вы не знаете, что всякое наследство, стоимость которого превышает определенную сумму, правительство Соединенных Штатов, точнее, внутренняя налоговая служба, облагает налогом. Стоимость коллекции намного выше упомянутой суммы, а значит, у вас появились внушительные налоговые обязательства, которые придется выполнить. Если вы не располагаете достаточными средствами или какими-нибудь ликвидными активами, чтобы заплатить налог, вам скорее всего придется продать часть коллекции. Возможно, даже половину. Зависит, конечно, от того, какие картины вы выберете. Понимаете?
– Кажется, да. Я получил большое наследство и должен заплатить за него налог.
– Вот именно. А потому, перед тем как продолжить, позвольте поинтересоваться, есть ли у вас поверенный, которому вы предпочли бы поручить это дело. Если нет, я охотно порекомендую вам его.
– Никого у меня нет.
Сандерс кивнул:
– Я так и думал, вы еще слишком молоды, чтобы обзавестись своим поверенным. Ничего страшного, разумеется. – Он достал из кармана визитку. – Если позвоните мне в понедельник с утра, получите список. Хотя, конечно, вы не обязаны обращаться именно к тем людям, которых я назову.
Люк прочел текст на визитке.
– Здесь сказано, что вы адвокат по имущественным вопросам.
– Да. В прошлом я работал в других сферах, но сейчас меня вполне устраивает эта.
– Значит, я могу обратиться и к вам?
– Если хотите, – ответил Сандерс и указал на остальных. – С Габриэллой вы уже знакомы. Она вице-президент аукционного дома, специалист по связям с клиентами. Позвольте представить Дэвида Лемана, президента аукционного дома.
Люк пожал руку Леману и обменялся с ним парой слов, после чего Сандерс продолжил:
– Как вы, наверное, понимаете, организация аукциона была во многих отношениях… непростой, в том числе в финансовом смысле. Айра Левинсон выбрал аукционный дом мистера Лемана. Вы, конечно, не обязаны сотрудничать с ним в будущем, но когда мы с Айрой обговаривали подробности, он попросил намекнуть покупателю, чтобы тот принял к сведению его предшествующие связи с этой фирмой. Аукционный дом мистера Лемана считается одним из лучших в мире, в чем вы сами можете удостовериться.
Люк окинул взглядом лица вокруг. До него постепенно стало доходить.
– Так, – произнес он. – Но я не могу принять никакого решения, не поговорив со своим поверенным.
– Мудро, – заметил Сандерс. – Хотя мы готовы ответить на любые ваши вопросы, я советую поскорее найти себе поверенного. Профессионал послужит вам проводником в этом непростом предприятии, причем я имею в виду не только имущество, но и другие сферы вашей жизни. В конце концов, даже после уплаты налогов вы будете невероятно богаты. Поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать.
Люк встретился глазами с Софией и вновь повернулся к Сандерсу.
– Как долго вы были поверенным Айры?
– Больше сорока лет, – с грустью ответил тот.
– И если я найму поверенного, он будет представлять мои интересы в меру своих возможностей?
– Такова его обязанность в отношении клиента.
– Тогда почему бы не решить вопрос поскорей? – спросил Люк. – Я могу нанять вас? Чтобы здесь и сейчас поговорить с мистером Леманом.
– Придется заплатить мне предварительный гонорар.
– Сколько? – поинтересовался Люк, наморщив лоб.
– На нынешний момент, полагаю, достаточно будет одного доллара, – ответил Сандерс.
Люк медленно выдохнул, наконец осознав всю грандиозность случившегося. Богатство. Ранчо. Жизнь, которую они с Софией смогут вести…
Он вытащил бумажник и изучил содержимое. После покупки картины осталось не так уж много. Хватит на пару галлонов бензина.
Или даже меньше, если вычесть гонорар Гоуи Сандерса.
В последовавшие за аукционом месяцы Люк порой чувствовал себя героем фантастического романа. По рекомендации Дэвида Лемана на середину июня запланировали второй аукцион, на сей раз в Нью-Йорке, третий назначили на июль, а четвертый на сентябрь. Продать предстояло бóльшую часть коллекции – достаточно, чтобы уплатить любой налог.
В тот первый день, сидя в комнате вместе с Габриэллой и Дэвидом Леманом, Люк объяснил ситуацию с ранчо. Сандерс делал пометки в блокноте. Когда Люк спросил, есть ли какой-нибудь способ получить деньги, необходимые для того, чтобы заплатить по закладной, Сандерс отлучился ненадолго, а вернувшись через пятнадцать минут, спокойно объявил, что старший вице-президент банка готов снизить сумму платежа на следующий год и, возможно, даже отсрочить выплату процентов, если так будет удобнее Люку. В свете новых благоприятных обстоятельств банк готов был рассмотреть увеличение кредита на любые усовершенствования, какие ему вздумалось бы внести на ранчо.
Люк с трудом выговорил лишь два слова:
– Но… как?
Сандерс улыбнулся, и в его глазах вновь блеснуло лукавство.
– Скажем так – они не прочь укрепить сотрудничество с клиентом, который внезапно разбогател.
Поверенный также познакомил Люка с изрядным количеством финансовых менеджеров и прочих специалистов. Он сидел рядом во время переговоров и задавал вопросы, смысл которых Люк едва понимал, а уж тем более не додумался бы задать сам. С помощью Гоуи Сандерса Люк начал осознавать сложности, которые сопутствовали богатству. Тот уверял, что будет рядом и поможет со всем разобраться.
Несмотря на потрясение, Люк охотно признал, что бывали у него проблемы и посерьезнее.
Сначала мать ему не поверила – и Софии тоже. Она подняла сына на смех, а когда Люк повторил рассказ о случившемся, рассердилась. Лишь когда Люк позвонил в банк и попросил к телефону старшего вице-президента, Линда поняла, что он, кажется, не шутит.
Люк заставил мать взять трубку и лично поговорить с банковским служащим, который заверил женщину, что о платежах можно не беспокоиться. Во время разговора она сдерживала чувства, обходясь преимущественно односложными ответами, но, повесив трубку, Линда обняла Люка и заплакала.
