Ознакомительная версия.
У меня нет ни малейших сомнений в том, что наша команда разгромит соперников. Весь сезон Гаррет и ребята усердно работали, и если они не победят в финальном матче, я съем свою шляпу. Или буду долго-долго утешать своего мужчину ласками. Такая у меня каждодневная работа.
– Смотри-ка, кого нелегкая принесла, – вдруг говорит Гаррет. Я поворачиваюсь и вижу в дверях Берди и Натали.
У обоих разгоряченные лица, у обоих вид заговорщиков, и любому понятно, почему они опоздали на вечеринку. Я тепло обнимаю Нат и улыбаюсь Берди, который тут же ощетинивается в ответ на какое-то насмешливое замечание Гаррета.
– Эй, я же говорил тебе, что я против вечеринок. Нельзя праздновать до победы – это плохой знак.
– Нет, тут уже все ясно. – Гаррет ухмыляется и чмокает меня в щеку. – Я уже победил, я выиграл свой самый главный приз.
Я точно знаю, что мои пунцовые щеки напоминают два помидора.
Натали добродушно посмеивается, но Берди, к моему удивлению, лишь одобрительно кивает.
– Видите, – заявляет нам Гаррет, обнимая меня за плечи, – мне дозволяется говорить Берди такие вещи, потому что я знаю, что он не станет смеяться надо мной.
– А зря, – бурчу я, – потому что такой липкой приторности я никогда не слышала.
– Ой, да ладно тебе, – отмахивается он. – Тебе же нравится, когда я романтичен.
Да. Нравится.
Берди и Нат идут здороваться с остальными, а мы с Гарретом остаемся в нашем уголке. Он прижимает меня к себе и целует, и хотя я против ПВЧ[54], я забываю об этикете, когда Гаррет целует меня.
Его губы теплые и упругие, язык горячий и влажный. Я с готовностью приоткрываю рот, впуская его язык, и жажду большего, но Гаррет отстраняется и, хмыкнув, дергает меня за волосы.
– Веди себя прилично, Ханна. Мы на людях.
– Ха. Как будто я не вижу, что у тебя встал.
Он смотрит вниз и преувеличенно вздыхает.
– Проклятье, Уэллси, ты возбудила меня, а я этого даже не заметил. – Он хмурится. – Черт побери, теперь я вынужден покинуть собственную вечеринку. Мы поднимемся наверх, чтобы решить возникшую проблему.
Я фыркаю.
– И не мечтай. Я не собираюсь пускаться во все тяжкие на глазах у всех наших друзей.
Он изображает на лице отчаяние.
– Ты стыдишься меня?
– Не строй из себя маленького мальчика. – Я тыкаю его пальцем в грудь. – Со мной это больше не работает.
– Маленького мальчика? – повторяет он. Его губы изгибаются в хитрой улыбке, он встает спиной к ребятам, берет мою руку и кладет ее прямо на член. – Это очень похоже на маленького мальчика?
Меня охватывает сладостный трепет. Нет. Мощная волна возбуждения.
Вся изнемогая от желания, я издаю тихий стон и хватаю его за руку.
– Замечательно. Пошли наверх.
– Не-а. Я передумал. Мы остаемся здесь и наслаждаемся вечеринкой.
Я отшвыриваю его руку, будто это горячая картофелина, и грозно хмурюсь.
– Ты издеваешься надо мной.
Гаррет хохочет.
– Ага, но ты все равно любишь меня.
От счастья во мне поднимается целый рой бабочек. Они порхают, порхают и собираются вокруг моего сердце. Я снова беру Гаррета за руку и сплетаю свои пальцы с его.
– Да, – радостно говорю я. – Я все равно люблю тебя.
Гаррет
Мой отец ждет меня, я вижу его, когда наша команда вываливается из боковой двери стадиона. Дину каким-то образом удалось завладеть старым школьным бумбоксом, и он несет его на плече, а из динамиков несется «Мы чемпионы» в исполнении Queen. Эта победная песня звучит только для нас и наших друзей и родственников, приехавших в Филадельфию посмотреть на игру. Когда мы появляемся, раздается гром аплодисментов, и некоторые из моих товарищей-балбесов принимаются театрально кланяться, прежде чем поздороваться с людьми, которые пришли поболеть за нас.
У меня получилось, черт побери. Конечно, мы стали чемпионами общими усилиями – нет, командным доминированием, потому что впервые за все годы финальный матч «Замороженной четверки» закончился с «сухим» счетом. Симмс не пропустил ни одной шайбы противника. Ни единой. И, как и следовало ожидать, все три раза лампочка на нашей части табло загоралась после трех метких и точных ударов – моего, Така и Берди.
Я горд командой. Я горд тем, что довел ее до чемпионского титула. Это идеальное окончание идеального сезона, и эта идеальность становится совершенством, когда мне на шею бросается Ханна.
– Господи! Это лучшая игра всех времен! – объявляет она, прежде чем поцеловать меня, да так страстно, что у меня начинает саднить губа.
Меня веселит ее энтузиазм.
– Видела, как я пальцами показал пистолет, когда забил тот гол? Все для тебя, детка.
Она радостно улыбается.
– Извини, что вынуждена тебя расстроить, но ты вообще-то указывал на старого дядьку через несколько мест от меня. Он пришел в дикий восторг и стал всем орать, что ты забил гол для него. Потом я слышала, как он спрашивал у своей жены, а не узнал ли ты, случайно, о том, что у него диагностировали диабет, так что у меня не хватило духу растолковать ему, кому конкретно был посвящен этот удар.
Я от души хохочу.
– Ну почему у нас все так непросто?
– Ничего подобного, – возражает она. – Просто так интереснее.
Не могу не согласиться с этим.
Краем глаза я замечаю отца, маячащего у автобуса, однако я намеренно не замечаю его. Я обращаю внимание на то, что, по сути, его никто не замечает. Ни я, ни Ханна, ни мои товарищи по команде. Несколько месяцев назад я им рассказал правду об отце, потому что меня здорово задело то, о чем мы говорили с Ханной – что жизнь несправедлива, что моего отца до сих пор чтят. Так что после Нового года, когда один из наших защитников, старшекурсник, попросил меня взять у Фила Грэхема автограф, я не выдержал. Я усадил ребят – даже позвал тренера – и все им рассказал.
Нет надобности говорить, что разговор получился неприятным и чертовски напряженным, но когда все было сказано, мои товарищи доказали мне, что я не просто их капитан, но и член братства. И сейчас, когда мы идем к автобусу, ни один взгляд не обращается в сторону моего суперзвездного отца.
– Увидимся в кампусе? – говорю я Ханне.
Она кивает.
– Ага. Меня отвезет дядя Марк, так что я буду там почти одновременно с вами.
– Позвони, когда доберешься до дома. Я люблю тебя, детка.
– Я тоже тебя люблю.
Я целую ее на прощание, поднимаюсь в автобус и сажусь на свое обычное место рядом с Логаном. Двери закрываются, и автобус отъезжает. Я не поворачиваюсь к окну и не оглядываюсь на высокого угрюмого мужчину, который топчется на парковке.
В последнее время я вообще перестал оглядываться.
Я смотрю только вперед.
Работая над этой книгой, я наслаждалась каждой секундой, однако, как и при создании других моих книг, я не смогла бы обойтись без помощи замечательных людей. Выражаю благодарность:
Джейн Литтл за прочтение написанной тайком, ради развлечения книги; именно Джейн убедила меня поделиться этой книгой с читателями, а потом, когда я предприняла первую попытку опубликовать ее за свой счет, всячески поддерживала меня;
Вивиан Аренд за то, что она вышла за пределы своей зоны комфорта и прочитала книгу для новых взрослых! И просто за то, что она такая замечательная.
Кристен Каллихан за бесценные советы и безграничную веру в успех книги.
Гвен Хейз. Она самый милый, самый умный и смешной редактор, с которым я когда-либо работала.
Шэрон Муха за острый глаз (и за то, что она ни разу не жаловалась, когда я отсылала ей многостраничную рукопись и просила отредактировать и вычитать текст).
Саре Хансен (Okay Creations) за красивейшую обложку!
Нине Боччи, агенту по рекламе, моей спасительнице, за то, что она полюбила эту книгу не меньше, чем я, и позаботилась о том, чтобы о ней все узнали!
А также всем, кто читал/полюбил/перечитал/обсуждал эту книгу – вам всем, ребята. Вы молодцы.
Система оценок в образовательной системе США и Канады: A – отлично, В – немногим выше, чем средние знания, С – средние знания, D – присутствует значительное количество ошибок, Е – работа выполнена очень плохо, F – результат не дотягивает до удовлетворительного уровня или стандарта.
Swank, Hilary – американская киноактриса (р. 1974).
С понтом, крутой чувак.
Футбольная и хоккейная команды штата Массачусетс.
Английский физик-теоретик, изучал теорию возникновения мира в результате Большого взрыва.
Телка, которую хочется трахнуть.
Общественная студенческая организация в университетах и колледжах Северной Америки, формируется по гендерному признаку.
Arnold, Benedict (1741–1801). Генерал США. Во время войны за независимость был предан суду за неправильное расходование казенных денег. В отместку решил передать англичанам городок Вест-Пойнт, расположенный у входа в реку Гудзон. Предательство было раскрыто, и Б. Арнольд бежал в Англию.
Ознакомительная версия.
