– Хорошо, бабушка, – кивнула леди Сабрина Стюарт, приседая в глубоком реверансе.
– А ты, Фредерик Генри Стюарт, помни, из какого ты рода и чья кровь течет в твоих жилах. Повинуйся дяде и береги сестру и брата, – наставляла она.
– Обязательно, бабушка, – прошептал Фредди, целуя ее руку.
– Господи! У тебя манеры истинного придворного, – похвалила она. – А теперь ты, Уильям Чарлз Стюарт! Не перечь старшим и старайся быть хорошим мальчиком.
– Да, ба, – прошепелявил малыш.
Жасмин нежно улыбнулась и, наклонившись, чмокнула его в макушку.
– Господь храни вас, милые мои, – вздохнула она и ушла, не желая видеть, как они уезжают.
– Каким прекрасным было лето, пока не явились круглоголовые, – пробормотала Отем. – О, Чарли! Как жаль, что конец оказался таким печальным!
– Не выходи замуж за первого попавшегося поклонника, – посоветовал он. – Ищи свою любовь. Только любовь.
Он поцеловал ее, отвернулся и, вскочив в седло, пришпорил коня.
Отем уже успела нежно попрощаться с племянниками и теперь вместе с Генри смотрела вслед небольшому отряду, покидавшему Кэдби.
– Ненавижу Кромвеля и его грязных пуритан! – твердила девушка, наблюдая, как исчезают за поворотом всадники.
– Это я уже слышал, и не раз, малышка, – сухо ответствовал Генри. – Ступай лучше в дом. На улице холодно, и, если хочешь поскорее отправиться во Францию, смотри не простудись.
– А ты был когда-нибудь во Франции, Генри? – поинтересовалась девушка.
– Несколько раз. Тебе там понравится. Думаю, мама решила провести зиму на Луаре, в Бель-Флер.
– Да-а? – разочарованно пробормотала Отем. – А я так хотела в Париж!
– Не стоит расстраиваться, – утешил брат. – Мама хочет, чтобы ты немного привыкла к новой жизни и к французскому языку. Кроме того, тебе понадобится новый, самый модный гардероб, а она, как настоящий генерал, готовящийся к сражению, разузнает все что сможет о французском дворе. Ее богатство и связи французских родичей неоценимы для твоих планов. Поэтому она и хочет, чтобы сначала ты познакомилась с ними. Доверься маме, и, бьюсь об заклад, не позже чем через год ты обретешь счастье в браке.
Взяв сестру под руку, он вернулся в дом.
Всю следующую неделю лили непрерывные дожди, и Отем часто вспоминала Чарли и детей, которых не пощадили небеса. Правда, погода может стать их союзником, если, разумеется, никто не заболеет. Пуритане не посмеют носа высунуть в такое ненастье. Только человек отчаявшийся или в большой спешке может пуститься в путь при таких обстоятельствах.
Накануне отъезда дам во Францию приехал разгневанный граф Уэлк и с порога поднял крик, требуя объяснить, где находятся дети его дочери и что с ними случилось.
Маркиз Уэстли, не теряя присутствия духа, спокойно пригласил взъерошенного визитера в зал.
– Моя мать выразила желание обсудить с вами одно небольшое дельце, милорд. Я знаю лишь, что моя невестка была зверски убита солдатами парламента. Моя младшая сестра леди Отем Лесли была тому свидетельницей и может подробно описать все, что происходило в тот день, но, прошу вас, будьте с ней помягче. Она так и не оправилась от потрясения.
Граф Уэлк, тощий человек среднего роста с желтым морщинистым лицом, был облачен в обычную черную одежду пуритан, что еще больше усиливало неприятное впечатление.
– Итак, мадам? – вместо приветствия обратился он к вдовствующей герцогине.
– Мой сын и наши внуки находились здесь несколько недель назад, но не имею ни малейшего понятия, где они сейчас, милорд. Я сама сказала Чарлзу, что не желаю знать о его намерениях, чтобы лучше оберегать безопасность его и детей. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Ваш сын недостоин заботиться о моих внуках, мадам! – яростно выпалил он.
– Неужели? И что же, милорд, заставляет вас придерживаться подобного мнения? – надменно осведомилась Жасмин. – Он их отец.
– Ваш сын развратник и мот, – бросил граф.
Но Жасмин только рассмеялась:
– Даже в юности он не был ни тем, ни другим. Как только он встретил вашу дочь, милорд, его сердце было покорено. Для него не существовало другой женщины, кроме Бесс. Он стал ей верным, преданным, любящим супругом, как вам известно не хуже меня, милорд.
– Это замужество погубило мою дочь! – отбивался граф.
– Счастливейшие годы своей молодой жизни ваша дочь провела именно с Чарли и своими детьми. Она мертва не из-за моего сына, а из-за пороков ваших богобоязненных пуритан. Ваши солдаты ворвались в ее дом и убили мажордома. Когда Бесс попыталась протестовать, этот дьявол, не говоря ни слова, выстрелил ей в сердце. Моя собственная дочь видела все и, без сомнения, тоже разделила бы участь несчастных, не войди в дом капитан отряда. В тот момент негодяй как раз срывал кольца с холодеющих пальцев Бесс. Вот каковы негодяи, которых вы и вам подобные выпустили на свободу, милорд! Грабители и убийцы невинных!
– Стюартов не назовешь невинными, – пробормотал граф.
– Стюарты, пусть в их жилах и течет королевская кровь, не лишены обычных слабостей. Они всего лишь люди. Да, Стюарт был неважным королем, но добрым человеком, а вы не удовлетворились тем, что свергли его. Нет, ваша шайка напилась его крови! Казнить помазанника Божьего, а потом оправдывать свои подлые деяния благочестивыми намерениями! Позор на ваши головы!
– Нетрудно понять, с кем вы сердцем, мадам, – мрачно возвестил граф.
– Мое сердце, сэр, похоронено в склепе Гленкирков, вместе с моим мужем, который погиб при Данбаре, защищая короля и страну. Я ни на чьей стороне, как и мой сын. Что же до наших детей… повторяю, я не желала знать, куда увез их Чарли. Их фамилия, похоже, сделала несчастных мишенью преследования для ваших набожных союзников! Судя по тому, как они обращались с маленькой кузиной Чарли принцессой Элизабет, я вполне понимаю необходимость спрятать детей! Ваши люди бросили принцессу на произвол судьбы. Она умерла от простуды, потому что вы не позволяли протапливать ее покои. Бедняжка голодала, ибо ее почти не кормили! Именно такой участи вы желаете для Сабрины, Фредерика и маленького Уильяма, милорд?!
– Дети будут в полной безопасности на моем попечении, верного и преданного нынешней власти гражданина! – заявил Уэлк.
– Вы просто глупец, если верите этому, милорд, – бросила Жасмин, презрительно скривив губы. – Место детей рядом с родителями, поэтому они сейчас со своим отцом. Предупреждаю, сэр, не стоит становиться врагом моего сына, ибо в один прекрасный день король непременно воцарится на троне и, когда это время настанет, вы будете рады иметь другом любимого кузена монарха!
– Стюарты никогда не вернутся на английский трон, – прошипел граф Уэлк.
Жасмин снова усмехнулась:
– Вернутся, сэр, не сомневайтесь. Не знаю, долго ли осталось ждать, но они еще будут править Англией! Постарайтесь к этому часу не попасть в список государственных изменников!
– Я обращусь в суд! – вскричал раздраженный граф.
– Сколько угодно. Уверена, что вашим парламентским судьям не терпится узнать о зверском убийстве невинной молодой женщины одним из ваших же солдат, который к тому же пытался ее ограбить. Моя дочь не единственная свидетельница преступления. Сэр Саймон Бейтс, капитан отряда, лично казнил негодяя и не станет этого отрицать как богобоязненный офицер.
– Мадам, в вас, несомненно, есть нечто греховное, но, к моему величайшему сожалению, ваша логика безупречна. Надеюсь, вы сообщите мне, если получите известия от сына?
– Увы, сэр, не смогу. Мы с дочерью скоро отправляемся во Францию. Я не смогла оставаться в Шотландии – слишком много грустных воспоминаний. Правда, вдовий дом в Кэдби принадлежит мне, и я думала окончить здесь свои дни, но снова меня преследует память о муже. Бабушка оставила мне небольшое загородное поместье во Франции. Мы с дочерью удалимся туда скорбеть о потере Джеймса Лесли. Однако мой сын Генри немедленно пошлет к вам гонца, если что-то узнает. Но вряд ли Чарли откроет свое убежище из страха за детей.
Мило улыбнувшись, она протянула графу руку для поцелуя. Тот понял, что беседа окончена и его выставляют вон, как надоедливого слугу, однако покорно поднес к губам унизанные кольцами пальцы.
– Благодарю, мадам, за то, что согласились меня принять, и позвольте пожелать вам всего хорошего.
– Прощайте, милорд, – величественно кивнула Жасмин. – Передайте самые лучшие пожелания вашей супруге.
И с этими словами она медленно удалилась.
Граф Уэлк обратился к маркизу Уэстли:
– Ваша матушка – поразительная женщина, милорд.
Генри едва скрыл улыбку.
– Вы совершенно правы, сэр, – с величайшей серьезностью ответствовал он.
– Но вы напишете мне?
– Разумеется, сэр, если получу послание от моего брата, – заверил маркиз. Он всячески старался казаться дружелюбным и участливым. Нужно подумать и о собственном семействе, хотя он ни за что не предаст родственников! Мать была права в оценке Джона Лайтбоди, графа Уэлка! У него нет ни власти, ни богатства, ни влиятельных друзей, которые заступились бы за него. Однако не стоит наживать лишних врагов.
