Мир растений: Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах - Алексей Всеволодович Смирнов

В первой книге «Мир растений» (автор задумал написать три такие книги) рассказывается о 27 порядках цветковых растений из класса двудольных: о магнолиецветных и близких к ним, розоцветных и бобовоцветных, мальвоцветных и молочаецветных, рутоцветных и гераниецветных, аралиецветных, миртоцветных, чаецветных и некоторых других, гвоздикоцветных и гречихоцветных, буковоцветных и близких к ним, протейноцветных и лохоцветных.

Вторая книга тоже посвящена цветковым растениям. Из класса двудольных растений здесь рассказывается о санталоцветных, верескоцветных, трубкоцветных и некоторых других, астроцветных и близких к ним.

Из однодольных — о водокрасоцветных и рдестоцветных, лилиецветных и близких к ним, осокоцветных и ситникоцветных, злакоцветных, пальмовых и их сородичах.

Рассказы о кофе, лилиях, пшенице и пальмах

Художник А. Колли

Прелесть мира — в его разнообразии. Растительность не составляет исключения. Чем разнообразнее ее состав, тем она устойчивее, продуктивнее, красивее. В заботе о хлебе насущном человечеству приходится порой идти на жертвы, заменять сложные системы растений упрощенными. А нередко одновидовыми, монокультурами. Они по-своему красивы — поля пшеницы, капустные огороды или сосновые посадки. Они продуктивны. Их легче создавать. Но они дороги, малоустойчивы. Требуют постоянной опеки и защиты. Природа выбрала противоположный путь…

Попытаемся взвесить преимущества того и другого пути.

Продуктивность? В 1974 году немецкий ботаник X. Лит сравнивает разнообразие с продуктивностью. Вывод звучит ошеломляюще. Прибавление каждого нового вида к растительному сообществу (только одного!) поднимает урожайность в среднем на 10–15 килограммов на один гектар.

Устойчивость? Уже сейчас раздаются тревожные голоса о том, как бы не начали разрушаться лесные плантации в будущем XXI веке. Первые печальные примеры этого преследуют нас еще с прошлого века. За последние 70 лет урожаи на планете выросли вдвое, а потери — втрое. Стоимость защиты полей угрожающе ползет вверх и достигла уже одной десятой стоимости продукта. Пройдут годы, и человечество откажется от монокультур так же, как отказывается от отвальной вспашки, заменяя ее более современной и безвредной «нулевой» обработкой.

И наконец, красота. Оценить полезность лесов, лугов и степей приемами математики до последнего времени не удавалось. Но назрела нужда устройства пригородных лесов для отдыха населения. И вопрос был решен. Проектировщики создали классификацию эстетической ценности лесов. Высший балл получили леса, где разнообразие пород наибольшее. Низший балл достался монокультурам.

Разобраться в пестром легионе трав, кустарников и деревьев пока нелегко. Даже у культурных растений известны не все дикие родичи.

Академик Н. Вавилов в двадцатых годах нашего столетия двинул экспедиции на поиски диких картофелей и пшениц. По их следам шли многие и идут до сих пор.

Зачем? Возьмите пшеницу. В мире много хороших ее сортов. И хлеб питателен и вкусен. Но не все пшеницы достаточно зимостойки. Те, что выносливы к холодам, дают порою мелкое зерно или слабый подъем теста. То нужно усилить стойкость к вреди- елям, то ослабить полегаемость соломы. Да мало ли какие еще недостатки надо исправить. Все это выполнят дикари, если скрестить их с культурными растениями. К счастью, запас дикарей до сих пор не исчерпан. Тем дороже каждый найденный вид. Тем обидней его потерять.

Искать новые виды и сохранять старые — полдела. Не менее важно изучать жизнь, поведение растений. Их экологию. Потрясающе наше незнание экологии самых обычных трав: одуванчиков, колокольчиков, подорожников. О легендарном эдельвейсе известны только легенды. О валериане нет даже и легенд. Как уживаются с соседями? Кто опыляет? Какова судьба семян? Как ведут себя в обществе животных? Информация близка к нулю!

Академик В. Сукачев поднял на щит учение о биогеоценозе. Мир принял его с восторгом.

Каждый школьник знает эту сложную систему живых и неживых элементов природы, связанных воедино и влияющих друг на друга. Но как живут растения в биогеоценозе? Мимо бегут мыши, летят птицы, ползут черви, проходит человек. Кто-то отщипнет листочек, зацепит семечко, наступит, съест. Как сложится после этого судьба эдельвейса и валерианы?

Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. Вышли первые выпуски «Биологической флоры Московской области». Обычные «Флоры» отличаются от нее, как фотография от живого человека. На Британских островах тем же заняты англичане. Но мир огромен. Когда же человечество создаст «Биологические флоры» для других мест? И для всего земного шара?

Через сто лет будет слишком поздно. И даже через пятьдесят. Профессор Э. Корнер из Кембриджа предупреждает, что низинный тропический лес человечество может уничтожить прежде, чем ботаника проснется. Та же участь может постигнуть растительность и в других местах.

Подведем черту. Разнообразие растительных сообществ на планете уменьшается. Все меньше видов в лесах и на лугах. Падает продуктивность. Теряется иммунитет к болезням. Красная книга — перечень редких видов — становится все объемнее. Об их жизни мы часто знаем не больше того, что сообщили путешественники прошлого века. В этой книге я попытался подытожить информацию, которую удалось выудить из бурного потока книг и статей, из разговоров с бывалыми людьми и из собственных дневников. Увы, улов невелик. Но я не теряю надежды, что завтра он станет больше.

В работе над рукописью особенно помогли труды отечественных ботаников О. Агаханянца, Н. Васильева, А. Воронова, Е. и С. Коровиных, И. Культиасова, В. Некрасова, В. Павлова, В. Петрова, Т. Работнова, Т. Серебряковой, А. Семеновой-Тян-Шанской, В. Смагина, А. Тахтаждяна и многих других. Из зарубежных— Э. Корнера, Г. де-Вита, Л. ван дер Пейла, Г. Ридли. Мне очень помогли исследования биологов наших заповедников — Дарвинского, «Столбы», Кавказского, Супутинского, преподавателей МГУ, Пермского, Томского университетов и дальневосточных вузов. Много ценных сведений нашлось в «Ботаническом журнале», «Экологии», «Бюллетене Московского общества испытателей природы», а из зарубежных — в журналах «Ecology» и «Journal of ecology».

В порядке санталоцветных множество паразитов и полупаразитов. Среди них есть деревья и травы. Присасываются к ветвям или стволам других растений с помощью присосок-гаусториев.

Самое крупное семейство — лорантовые: 40 родов, 1400 видов. У нас встречается хорошо известный полупаразит омела. Но в умеренной зоне мало лорантовых. Они жители тропиков, вечнозеленые полупаразитные кустарники и кустарнички. Если деревья, то небольшие, метров до десяти. Цветки невзрачные, мелкие у омел, у других родов могут быть яркими. Плоды — ягода.

Семейство санталовых поменьше: 30 родов и 400 видов. Эти в умеренной