Еще один важный фактор в вопросе удовлетворенности работой – это оплачиваемые отпуска и праздники. «Делу время, а потехе час» – присказка к катастрофе. По словам наблюдателей, рабочие в Китае трудятся такое количество часов, что просто умирают на рабочем месте от усталости{101}. Сотрудники заслуживают отдых, он необходим им для восстановления сил и желания работать дальше. США – единственная из всех развитых стран, в которой компании не обязаны оплачивать своим сотрудникам отпуск или праздники{102}. Один из четырех американцев никогда не получал оплаченных выходных или праздников. Совершенно иная ситуация в остальных прогрессивных странах: там рабочему полагаются и оплачиваемый отпуск, и оплачиваемые праздники. Например, в Европейском союзе трудящимся гарантированы законом как минимум 20 оплаченных отпускных дней в течение года, и, кроме того, рабочие получают от 5 до 13 оплаченных праздничных дней. Отсутствие в США оплаченных отпусков и праздников особенно негативно сказывается на положении рабочих с низким доходом или на работниках, занятых неполный рабочий день, а также на сотрудниках малых компаний.
* * *
При капитализме компании стремятся увеличить прибыль, которая сможет гарантировать хороший доход владельцам фирмы или инвесторам. Фирмы пытаются сократить свои траты, особенно расходы на трудовую силу. Если рынок труда переполнен, компаниям выгодно платить персоналу самую низкую из возможных зарплату, даже если она далека от прожиточного минимума. Такая политика заставляет рабочих организовывать профсоюзы, которые оказывают давление на нанимателя, добиваясь повышения зарплаты, и призывают государство ввести минимальный размер оплаты труда. Изначально компании были категорически против профсоюзов и пытались прекратить их существование, даже ценой насилия и вмешательства полиции. Однако число профсоюзов стало расти во многих странах, и переговоры между ними и предпринимателями стали не такой уж экзотикой. К сожалению, сегодня некоторые рабочие подозревают профсоюзы в том, что они больше занимаются собой, а не борьбой за повышение доходов трудящихся. Современное профсоюзное движение в США представлено достаточно слабо, в связи с чем возникает вопрос: почему же такое большое число занятых на заводах и в сфере услуг граждан отказываются вступать в профсоюзы? В начале 2014 года было проведено исследование относительно желания рабочих вступать в профсоюзы. Были опрошены рабочие на фабрике компании Volkswagen в Теннесси: 712 человек высказались против вступления в профсоюз работников автомобильной промышленности (United Auto Workers – UAW), и лишь 626 сообщили, что хотели бы это сделать. Такое соотношение чисел говорит о еще одном поражении профсоюзного движения.
США – ЕДИНСТВЕННАЯ ИЗ ВСЕХ РАЗВИТЫХ СТРАН, В КОТОРОЙ КОМПАНИИ НЕ ОБЯЗАНЫ ОПЛАЧИВАТЬ СВОИМ СОТРУДНИКАМ ОТПУСК ИЛИ ПРАЗДНИКИ.
Нет никаких сомнений в том, что профсоюзное движение способствовало повышению зарплаты рабочих, получению различных привилегий и повысило их уровень жизни. В большинстве развитых стран эксплуатация рабочих сегодня ниже, чем раньше. Увеличение минимального размера оплаты труда – один из способов повысить заработок большинства неопытных рабочих. Некоторые экономисты предлагают различные альтернативы минимальному размеру зарплаты, такие как гарантированный минимальный доход, возмещаемый налоговый кредит, кодетерминация и т. д.
Глава 4. Создание рабочих мест в эпоху роста автоматизации
Огромная часть работы, которую раньше выполняли люди, в ближайшем будущем будет осуществляться через автоматизацию. Я не знаю, как с этим быть. Это одна из самых неразрешимых проблем нашего общества.
ДЖОН СКАЛЛИМы хотели бы рассмотреть не только положение рабочих сегодня (см. главу 3), но и их перспективы в будущем, особенно нас волнует вопрос, сможет ли капитализм в условиях растущей автоматизации создать для людей необходимое число рабочих мест. В Международной организации труда подсчитали, что число безработных по всему миру составляет 200 млн. человек, и вполне вероятно, что это число будет расти{103}.
Задумайтесь о том, что в 1870-е годы от 70 до 80 % населения США занимались сельским хозяйством. Сегодня же эта доля населения составляет менее 2 %. К счастью, рост промышленности обеспечил людей достаточным количеством рабочих мест в тот момент, когда сельское хозяйство перестало их предоставлять. К 1973 году на производство приходилось 22 % внутреннего валового продукта (ВВП) Америки. Однако теперь на производство приходится уже только 9 %. Если сельское хозяйство и промышленность идут на спад, то настала очередь сферы услуг создавать рабочие места. Но может ли она предоставить их в достаточном количестве и будут ли эти места хорошо оплачиваться?
Первые волнения по поводу того, что технологии могут уничтожить рабочие места, возникли еще во время промышленной революции в Великобритании. С 1811 по 1817 год ткацкие компании стали вводить в использование оборудование, сберегающее живой труд, которое грозило оставить без работы мастеровых, заменив их менее умелым персоналом, трудящимся за низкую зарплату. Рабочие в Ноттингеме организовали протест. Их назвали луддитами по имени Неда Лудда, молодого человека, уничтожившего в 1779 году два ткацких станка. Движение луддитов распространилось по всей Англии. Рабочие, трудившиеся раньше на ручных ткацких станках, поджигали фабрики по производству хлопка и шерсти, ломали промышленные станки, вовлекая в ряды протестующих и другие группы населения. К 1817 году британскому правительству удалось подавить восстание. Тем временем мастеровые стали организовывать общества взаимопомощи для поддержки ткачей в борьбе с безработицей и противостояния «инородной» рабочей силе.
Очевидно, что технологии уничтожают многие профессии, и, возможно, быстрее, чем они же создадут новые. В прошлом технологии «убили» некоторые виды деятельности и нарушили привычный уклад нескольких отраслей, среди которых – издательская деятельность, музыка, розничная торговля и производство. Возможно, мы проиграем в войне с машинами. Джефф С. Джоунс, 49-летний сотрудник автомобильной фабрики, считает, что сокращение спроса на живую рабочую силу приведет к снижению покупательной способности населения. Вот что он сообщает журналу MIT Technology Review:
«Все это может привести к определенному экономическому коллапсу, если вовремя не вмешаться, – однако наше правительство и финансовые институты не в силах сделать это, ведь они хотят выжить. Потребность общества в увеличении прибыли, несмотря ни на что, лишь ускорит процесс окончательного введения в использование роботов. Я считаю, что это неизбежно. Звучит как неплохой сценарий к апокалипсическому научно-фантастическому фильму»{104}.
Помню, как много лет назад я читал научно-фантастический роман про то, как экономика стала настолько автоматизированной, что на долю людей осталось крайне мало работы. Все производится в изобилии и доступно каждому. В результате правительство требует от граждан покупать больше товара, чем они хотят, чтобы производственное оборудование не стояло без дела. Существует очень мало рабочих мест, и люди рьяно сражаются за них. Они еще застали работающее поколение и хотят продолжать профессиональную деятельность, потому что не знают, на что еще потратить свое время.
Насколько автоматизированной может стать фабрика? Идея сборочного конвейера восходит еще к Адаму Смиту, который говорил, что каждый рабочий должен делать лишь часть продукта: например, лишь головку булавки, но не целую булавку. Рабочие, как предсказывал он, больше не будут создавать весь продукт целиком, они станут специалистами только в области одной, повторяющейся операции.
В самом начале XX века Фредерик Уинслоу Тейлор ввел понятие «научный менеджмент», которое описывало поиск методов увеличения объемов производства и сокращения рабочей силы. Когда производительность труда возрастает, требуется меньшее число рабочих для выпуска определенного объема производства. Генри Форд применил многие методы Тейлора для создания эффективных конвейерных линий сборки на своих автомобильных заводах. Саймон Хэд пишет в своей книге «Без ума: Как умные машины делают людей глупыми» (Mindless: Why Smarter Machines Are Making Dumber Humans), что эти методы «упрощают до абсурда» действия рабочих, превращая их в роботов, которые учатся выполнять какой-то один вид работы либо качественно, либо по меньшей мере быстро, чтобы конвейер мог беспрепятственно продвигаться дальше{105}.
Технологический прогресс позволил компаниям использовать машины, функционирующие вдвое быстрее рабочих. Они просто программировались на выполнение одного и того же действия. Руководители некоторых компаний уже мечтали о том, чтобы завод контролировал один человек да собака при нем, которая бы следила, чтобы он не засыпал.
