Ознакомительная версия.
Боги и духи как партнеры: воображаемые друзья
Системы логического вывода, обслуживающие наше взаимодействие с другими людьми, работают без выходных и перерывов, хотя сами мы этого не осознаем. Интуитивными заключениями, которые поставляют эти системы, мы пользуемся постоянно, даже когда не взаимодействуем с кем бы то ни было. Все системы логического вывода способны работать и в отвлеченном режиме, то есть в отрыве от вводных данных из окружающей среды и результата в виде поступка. Принципиальная особенность человеческого сознания – способность к контрфактуальным гипотезам («А если бы у меня было меньше мяса, чем на самом деле?», «А если я выберу эту тропинку, а не ту?»), которая применяется и к межличностному общению. Прежде чем сделать тот или иной шаг в любой ситуации социального взаимодействия, мы автоматически просчитываем несколько сценариев. Эта способность позволяет нам, в частности, выбирать между тем или иным направлением действий, представляя себе реакцию остальных в каждом случае.
На самом деле такие отвлеченные умозаключения мы можем делать относительно не только окружающих людей, но и вымышленных персонажей. Способность эта, что поразительно, проявляется на самых ранних этапах развития. У многих детей в возрасте от трех до десяти лет возникают устойчивые и сложные отношения с «воображаемым другом». Психолог Марджори Тейлор, изучавшая это явление, обнаружила подобных друзей примерно у половины детей, с которыми работала. Эти воображаемые люди или человекоподобные животные, иногда, но не всегда взятые из книжек, мультфильмов или другого культурного фольклора, сопровождают ребенка повсюду, играют с ним, общаются и т. п. У одной девочки воображаемыми друзьями были Натси и Натси – пара птиц, самец и самка, которые летали вместе с ней на прогулку, в школу, в поездки на машине.
Исследования Тейлор показывают, что долгосрочные отношения с несуществующими персонажами – это не признак смешения фантазии и реальности. Сейчас у специалистов по возрастной психологии имеются тесты, позволяющие точно определить, насколько ребенок отделяет вымысел от действительности. К обладателям вымышленных друзей эти тесты применяются с трех лет, и зачастую такие дети проводят различия гораздо лучше своих сверстников. Они прекрасно знают, что их друзья – невидимая ящерица, неуклюжая обезьяна или сказочный волшебник – не такие, как настоящие друзья и остальные люди. Кроме того, обладатели воображаемых друзей часто лучше других выполняют задания, требующие тонких навыков интуитивной психологии. Они явно четче различают свою и чужую точку зрения на заданную ситуацию и лучше моделируют чужие эмоции и психические состояния.
Эти наблюдения натолкнули Тейлор на интригующую гипотезу, что воображаемые друзья могут быть нужны для тренировки социального взаимодействия. С таким другом формируются устойчивые отношения, а значит, ребенок моделирует его реакцию, принимая во внимание не только его характер, но и события, совместно пережитые в прошлом. Исследования Тейлор показывают, что попытка выдать желаемое за действительное в таких фантазиях играет минимальную роль. Слова и поступки друзей ограничены рамками их характера, и даже в области фантазий они не должны терять последовательности и достоверности. Четырехлетний ребенок обладает изощренным умением представлять себе не просто несуществующее создание, но создание с определенной историей и характером, с определенными вкусами и способностями, отличными от его собственных. Нередко воображаемые друзья помогают взглянуть на положение дел под альтернативным углом, счесть неожиданные сведения неудивительными или пугающую ситуацию терпимой и управляемой.[69]
Поэтому человеку не составляет никакого труда с раннего возраста поддерживать социальные взаимоотношения в отвлеченном режиме. С малых лет у детей имеются социальные способности, необходимые, чтобы формировать последовательные представления о взаимодействии с людьми, даже если этих людей на самом деле нет рядом и они не существуют вовсе.
Очень заманчиво было бы сейчас провести умозрительную параллель между воображаемыми друзьями и сверхъестественными сущностями, с которыми люди поддерживают долгие значимые отношения, – ангелами-хранителями, духами, предками. (Собственно, сам термин «воображаемый друг», используемый современными психологами, перекликается с выражением «невидимый друг» [aoratos philos], которым ранние христиане называли святых.) Однако различий здесь не меньше, чем сходства. Во-первых, для многих людей духи и предки – это далеко не фантазия, они ощущаются как действительно присутствующие рядом. Во-вторых, верующие не просто моделируют отвлеченное взаимодействие сами для себя, они делятся с другими информацией о свойствах и действиях духов. В-третьих, и это самое главное, у отношений с духами и богами совершенно особенный общий настрой – в силу одной из ключевых характеристик этих сверхъестественных сущностей, до которой мы вскоре доберемся.
Стратегическая информация
Взаимодействие с другими существами (отдача, обмен, взятие обязательств, сотрудничество, мошенничество и т. п.) требует социального интеллекта, то есть разновидности систем сознания, специализирующейся на организации такого взаимодействия. Это важно, поскольку именно системы социального интеллекта отвечают как за тесное сходство между сверхъестественными сущностями и людьми, так и за принципиальные различия, придающие им значимость.
У нас имеются системы логического вывода, регулирующие социальное взаимодействие. Как мы уже убедились, они выполняют сложные вычислительные операции. Надежный ли из этого человека партнер? Считать ли эти новости лакомыми сплетнями или сухими фактами? Представьте себе семейную пару, которая проводит собеседования, подыскивая няню для своих детей. Родители, конечно, расспрашивают кандидатов в открытую, но при этом учитывают все признаки и сигналы, которые, на первый взгляд, не имеют отношения к делу. Если предполагаемая няня не смотрит в глаза, пускается в разглагольствования, краснеет и мямлит на вопрос, замужем ли она, ее, скорее всего, сочтут непригодной для работы. Если же она сообщит о своей принадлежности к мормонам – тут я привожу подлинные данные социологических исследований в Соединенных Штатах, – шансы, наоборот, повысятся. У самих же родителей все это смешивается в общем «впечатлении» – либо благоприятном, либо нет, основанном вроде бы на довольно расплывчатых «ощущениях». На самом же деле механизмы на нашей мысленной «кухне» работают с предельной точностью. Такие признаки, как избегание взгляда, играют ключевую роль при оценке надежности во взаимоотношениях. Система эта действует у людей в любом уголке мира, но в зависимости от места проживания настраивается по-разному. (В Соединенных Штатах постоянный зрительный контакт – норма, в других местах он будет расценен как агрессия или вызов, но в любом случае система этот признак учитывает и выдает соответствующие заключения, даже если мы об этом не подозреваем.) Причина, по которой мормонская няня для многих американцев предпочтительнее, вытекает из местных исторических особенностей, но и здесь требуются сложные вычисления. Основное объяснение, лежащее на поверхности, состоит в том, что мормонское воспитание наделяет человека высокими моральными принципами. Но там есть и более глубокая, ускользающая от осмысления подоплека: человеку беспринципному или ненадежному было бы очень трудно оставаться мормоном. Вести себя приемлемо для остальных членов этого сообщества, славящегося строгими нравственными установками, если у тебя таких установок нет, не просто сложно – почти невозможно. (Я не говорю, что это на самом деле так, но интуитивное предположение у людей возникает именно такое.)
Система социального интеллекта обрабатывает самые разные сигналы и признаки, возникающие в любой ситуации взаимодействия. При этом она отвечает лишь за часть информации, проходящей через наше сознание. Пока вы разговариваете с человеком, оно отслеживает местонахождение вашего собеседника, ваше собственное положение в пространстве, разные звуки и т. д. То же самое относится к любой другой ситуации социального взаимодействия. Если в беседе за обедом начинают проскакивать нотки флирта, сложные заключения и домыслы хлещут потоком («Она говорит, что "Много шума из ничего" ей нравится больше, чем "Ромео и Джульетта", – это расценивать как тонкий намек? Намек на что?»), потому что активируются системы логического вывода, специализирующиеся на конкретном типе социального взаимодействия, которые выдают эмоционально заряженные интерпретации происходящего. Но и это лишь часть обрабатываемой сознанием информации. Мозг все это время занимается и другими делами, именно поэтому, по крайней мере в большинстве случаев, люди во время разговора не падают со стульев, благополучно пережевывают пищу и откусывают от котлеты, а не от вилки.
Ознакомительная версия.
