Ознакомительная версия.
Глава 21
Корпоративный коллаборационизм и так называемая «денацификация» Германии (2)
Современный феномен, известный как «сокращения», требующий постоянного уменьшения числа работников, при котором оставшимся работникам приходится трудиться все более интенсивно для того, чтобы гарантировать все более высокие прибыли для работодателей (и иностранных или отечественных инвесторов), ясно показывает, что прибыль зависит не только от высоких цен и дешевого сырья, но также в значительной степени и от низкой заработной платы399. Чем ниже цена труда, тем выще прибыль, получаемая капиталом. В этом отношении практикующие сокращения могут многому поучиться из опыта американских заводов в Германии во время Второй мировой война. Уже до войны большинство, если не все немецкие корпорации с радостью воспользовались очень полезным для них нововведением нацистов, а именно ликвидацией профсоюзов. Эта мера произвола выхолостила немецкий рабочий класс и превратила его, пользуясь нацистской терминологией, в бессильную «массу последователей» (Gefolgschaft), в соответствии с авторитарным принципом руководства «сверху вниз» (Führerprinzip), получившим широкое распространение как в частном, так и в государственном секторе, что безоговорочно отдало трудящихся в распоряжение их работодателей. Неудивительно, что в нацистской Германии реальная заработная плата резко сократилась, а прибыль, соответственно, увеличилась. Во время войны рабочие Германии были призваны в армию в качестве «пушечного мяса». Это должно было представлять собой только временное неудобство, так как концепция «блицкрига» заключалась в короткой войне с последующей всеобщей победой, но провал «молниеносной войны» против Советского Союза помешал возвращению миллионов рабочих в Германию. Они застряли на Восточном фронте, и огромное число из них больше в Германию вообще не вернулось. В результате последовавшей нехватки рабочей силы закон спроса и предложения вообше-то должен был привести к росту заработной платы и снижению прибыли. Однако эта неприятная для капиталистов перспектива была предотвращена находчивыми нацистами, которые ввели мораторий на рост заработной платы и цен уже 4 сентября 1939 года. На практике цены продолжали расти, в то время как заработная плата постепенно снижалась, а длительность рабочей недели увеличивалась. Это относилось также и к рабочим в американских дочерних компаниях.
Начиная с мая 1940 года, например, рабочим на заводах Opel пришлось работать по шестьдесят часов в неделю за более низкую заработную плату, что привело к протестам против этой «кражи зарплаты», как ее называли рабочие Opel. Тем не менее в Рюссельсхайме рабочая неделя продолжала постепенно удлиняться, так что к концу 1942 года рабочим пришлось трудиться уже шестьдесят шесть часов в неделю400.
В целях борьбы с нехваткой рабочей силы на заводах нацисты все более полагались на иностранных рабочих, которых насильно заставляли трудиться в Германии, часто в нечеловеческих условиях. Вместе с сотнями тысяч советских и других военнопленных, а также заключенных концентрационных лагерей эти «Fremdarbeiters» представляли собой гигантский источник принудительного труда, который можно было эксплуатировать как угодно любой фирме, которая решала использовать их, в обмен на скромное вознаграждение, выплачиваемое СС. СС, кроме того, также поддерживала требуемые дисциплину и порядок, часто железной рукой. Затраты на заработную плату, таким образом, опустились до такого уровня, о котором сегодняшние сокращающие свою рабочую силу предприниматели могут только мечтать, а корпоративные прибыли выросли, соответственно. Немецкие заводы-филиалы американских корпораций также стремились использовать рабский труд, поставляемый нацистами, и не только в виде иностранных рабочих, но также и в виде военнопленных и даже заключенных концлагерей. Например, Yale & Towne Manufacturing Company, действовавшая в Фелберте в Рейнской области, полагалась на «помощь рабочих из Восточной Европы» для «получения немалых прибылей», как пишет историк Стефан Х. Линднер. Coca-Cola тоже получала выгоды от использования иностранных работников, а также военнопленных на своих завода, производящих напиток «Фанта». Kodak был еще одной американской корпорацией с немецкими филиалами в Штутгарте и в Берлине – Копенике, которая использовала принудительный труд401. Однако наиболее яркие примеры использования принудительного труда в американских дочерних компаниях, по всей видимости, представляют Ford и General Motors. О Ford-Werke утверждается, что, начиная с 1942 года, эта фирма «ревностно, настойчиво и успешно» использовала иностранных рабочих и военнопленных из Советского Союза, Франции, Бельгии и других оккупированных стран, причем, по-видимому, с ведома корпоративной штаб-квартиры в Соединенных Штатах. Карола Фингс, немецкая исследовательница, которая внимательно изучила военные дела Ford-Werke, пишет:
«[Форд] вел замечательный бизнес с нацистами. Так как ускорение производства во время войны открыло совершенно новые возможности для сокращения уровня расходов за счет низкой заработной платы. Вообще замораживание повышения заработной платы в действительности было введено в Форд-Werke с 1941 года. Но тем не менее наибольшие прибыли были достигнуты посредством использования так называемых «остарбайтеров» [подневольных рабочих из Восточной Европы»402.
Тысячи иностранных подневольных рабочих, которых заставляли работать в Ford-Werke, были вынуждены трудиться в поте лица каждый день, кроме воскресенья, по двенадцать часов, и за это они вообще не получали заработную плату. Предположительно еще хуже того обращались с относительно небольшим числом заключенных из концлагеря Бухенвальд, которых отдали в распоряжение Ford-Werke летом 1944 года. В отличие от Ford-Werke, Opel никогда не пользовался трудом заключенных концлагерей, по крайней мере, не на основных заводах фирмы в Рюссельсхайме и Бранденбурге. Тем не менее немецкий филиал GM тоже испытывал ненасытный аппетит к другим видам принудительного труда, например, труду военнопленных. Уже летом 1940 года первые военнопленные были поставлены для работы на заводе в Рюссельсхайме, и эти первые военнопленные включали французов. Позднее к ним присоединилось большое число советских военнопленных, с которыми обращались особенно скверно. Вывезенные насильно в основном из Восточной, но и Западной Европы мирные жители также были привлечены к работе на Opel. Типичным для использования рабского труда на заводах Opel, в частности, что касается русских, были, по словам историка Аниты Куглер, «максимальная эксплуатация, наихудшее обращение и… смертная казнь даже за малейшие проступки». Гестапо вело надзор за иностранными рабочими403.
Во время войны, таким образом, крупные корпорации Америки ловчили для получения прибылей от бизнеса как с врагами, так и с союзниками. Однако сомнительно, чтобы известные бизнес-школы в Соединенных Штатах, где амбициозные (и материально обеспеченные) молодые иностранцы, а также американцы знакомятся с методами американского предпринимательства, уделяли какое-либо внимание этой особенно интересной и поучительной «истории успеха». В более или менее официальных хрониках истории этих корпораций, а также биографии Генри Форда и других подобных корпоративных гигантов, как правило, эта тема почти или вообще не затрагивается. Что касается североамериканских СМИ, то они, как правило, сосредотачивают свои дотошные расследования на швейцарских банках, хранивших золото, похищенное нацистами у своих еврейских жертв, и на немецких фирмах, таких, как Volkswagen, который пользовался рабским трудом во время войны, но они практически никогда не пишут о связях между американскими корпорациями и нацистами. В США, а также в Канаде, где Ford и GM владеют важными предприятиями, так универсально расхваливаемая «свобода прессы» (и слова в целом) оказывается «имеющей свои пределы» всякий раз, когда газеты, журналы и телеканалы рискуют потерять доходы от рекламы, «обидев» такие много тратящие на нее фирмы, как Ford и Coca-Cola, исследованием их корпоративного прошлого. (Так же, как некоторые телевизионные программы, которые, как выражаются, «стали возможными» благодаря извесным корпорациям, многие программы «становятся невозможными» в результате корпоративного спонсорства).
Похожую самоцензуру можно наблюдать также в университетах, где академическая свобода царит только в теории. Американский специалист по истории Третьего рейха и Второй мировой войны, которого мы не будем здесь называть по имени, сумел не так давно написать книгу о войне более чем в 1000 страниц, без единого упоминания о Ford-Werke или Ford вообще или General Motors и его дочерней компании Opel. Это вполне понятно в свете того факта, что он сделал свою карьеру в Мичигане, в один из университетов, чье финансовое благополучие зависит в основном от патроната автопроизводителей этого штата. Дома, в США, головные офисы корпораций, имевших немецкие дочерние предприятия, вряд ли испытывали вообще какие-либо проблемы из-за своей деятельности в стране нацистского врага. Вполне естественно, эти корпорации сохраняли максимально возможную секретность об этом аспекте своего бизнеса, так что большинство американцев понятия не имело о том, что вытворял американский капитал во время войны в Кёльне, Рюссельсхайме и в других местах в Германии. Более того, с помощью напыщенных слов и красивых жестов эти фирмы очень старались убедить общественное мнение в США в своем патриотизме. Вследствие этого рядовой американец не мог даже представить себе, что, например, GM, фирма, которая финансировала антинацистские плакаты в своей собственной стране, на дальних берегах Рейна принимала участие в мероприятиях, которые фактически представляли собой своего рода предательство404. Вашингтон был гораздо лучше информирован об этом, чем рядовой американец, но американское правительство соблюдало неписаное правило: «То, что хорошо для General Motors, хорошо для Америки», и закрывало глаза на то, что американские корпорации накопили богатства путем своих инвестиций в Третьем рейхе или торговли с ним. Кстати, администрация Рузвельта включала в себя ряд бывших руководителей GM на высоких постах, таких, как Уильям С. Кнудсен, друг Геринга в 1930-е годы и до 1940 года президент General Motors. Всего лишь через неделю после нападения Японии на Перл-Харбор, 13 декабря 1941, года президент Рузвельт сам потихоньку издал указ, позволяющий американским корпорациям вести бизнес с вражескими странами или нейтральными странами, которые были дружелюбно настроены по отношению к врагу, с помощью специального разрешения. Этот порядок, очевидно, противоречил якобы строгим законам против всех форм «торговли с врагом» и резко отличался от того, как соблюдаются другие аналогичные законы даже по сей день, например, в связи с Кубой. Американским гражданам не дозволяется привозить с собой в США из Канады даже приобретенные там кубинские сигары405.
Ознакомительная версия.
