В 1891 году «Игрушечка» удостоилась чести представить публике «Дурачка» Николая Лескова (1831 – 1895), единственное его произведение, написанное специально для детей. В глазах окружающих добросердечный и трудолюбивый крепостной мальчик – дурачок, но постепенно он приобретает уважение всех. Льву Толстому рассказ решительно не понравился, и он отказался печатать его в «Посреднике» отдельной книгой[307]. По его мнению, рассказу не хватало искренности, и в результате «Дурачок» так и остался журнальной публикацией.
Были в «Игрушечке» и «картинная галерея», и статьи по русской истории, и статьи о народах России, и колонка о природе, которую вел тот же Кайгородов, и биографии знаменитых людей. Александра Пешкова-Толиверова написала биографию Хелен Келлер (1910 – 1911), а также собрала подходящие для детей афоризмы из толстовского «Круга чтения». Для поощрения ручного труда появились колонки «Игры и ручной труд» и «У рабочего стола». Советы, как занять свободное время зимой, печатались под заголовком: «Сделайте сами!». Для девочек там же помещались выкройки. Когда в 1904 году журнал собирал деньги для детей раненых и больных солдат, четырехлетняя Лена прислала 25 копеек.
Достоинства «Игрушечки» не остались незамеченными. В 1904 году на выставке «Детский мир» журнал получил серебряную медаль, а четыре года спустя был отмечен дипломом за качество на выставке «Искусство в жизни ребенка».
В 1905 году Владимир Львов (1869 – 1939) основал новый иллюстрированный журнал «Семья и школа» (1905 – 1917), предназначенный для городских и деревенских детей в возрасте от десяти до двенадцати лет. Среди авторов те же известные имена – Белоусов, Дрожжин, Засодимский, Мамин-Сибиряк и Телешов. Пользовались популярностью переводы скандинавских писателей и рассказы о природе Чарльза Робертса. Естественно, ни один детский журнал того времени не обходился без биографий великих людей, включая и биографии знаменитых женщин.
Одним из многочисленных детищ «Посредника» был журнал «Маяк» (1909 – 1918), который собирался «дать детям здоровое и интересное чтение и способствовать развитию в детях самодеятельности, творчества, равной любви к умственному и физическому труду и деятельной симпатии ко всему живому»[308]. На обложке были изображены маяк и драматическая сцена спасения из маленькой лодочки во время бури. Очевидное значение названия раскрывалось в рассказе под названием «Песня о славной девушке» (1909): «Старый маяк говорит день и ночь: я стерегу вас. Берегитесь, братья!»[309]
Главный редактор, Иван Горбунов-Посадов, был преданным последователем Толстого, и все десять лет своего существования журнал постоянно пропагандировал толстовские принципы. Сам великий писатель помогал журналу, поместив в нем детскую молитву, афоризмы и письма детям и подросткам. В рассказе «Волк» (1909) Толстого этическая необходимость вегетарианства доказывалась через сон мальчика, где проводится параллель между волком, который ест детей, и детьми, которые едят цыплят. Другие соратники Толстого – Наживин, Павел Буланже (1865 – 1925) и Анна Черткова (1859 – 1927) – тоже печатались в «Маяке». Неожиданной фигурой в журнале оказалась педагог Надежда Крупская, которая посылала свои тексты из эмиграции в Швейцарии. В 1911 году она перевела с немецкого рассказ «Мой первый школьный день», а четыре года спустя – немецкие воспоминания о детстве. Эта история оканчивалась программными для переводчицы словами: «Когда я стала постарше, я много думала о том, как это несправедливо, что у одних всего много, а у других ничего нет, и старалась понять, откуда богатство и бедность, и как сделать, чтобы всем жилось хорошо. Я много читала и училась, и теперь знаю это»[310]. Как жена Ленина и влиятельная персона в советской образовательной политике, Крупская в 1920-х годах нанесла ощутимый урон русской детской литературе.
Корней Чуковский, резкий и требовательный критик, выказывал «Маяку» уважение, хотя находил его скучноватым[311]. По существу, журнал был серьезным по тону изданием, где почти не оставалось места воображению и веселью. Художественная литература появлялась лишь изредка и по большей части в виде переводов произведений таких писателей, как Лагерлёф и Люси Фич-Перкинс. Книга Сесилии Джемисон получила новую жизнь в новом переводе, теперь под названием «Приемыш черной Туанетты» (1915). Среди немногих поэтов были хорошо известные – Белоусов и Дрожжин, но попадались и новые имена: Ольга Беляевская и Лев Зилов. Будущий советский поэт Демьян Бедный публиковал здесь басни, а сам редактор писал рассказы и заметки о всемогуществе любви и вездесущности Бога.
Призыв журнала к «активной любви ко всем живым существам» не был пустыми словами. Редкий номер обходился без статьи о природе и животных. Уильям Лонг, американский автор, пишущий о природе, животных и полевой биологии, был уже хорошо известен русскому читателю. Самым популярным автором-натуралистом в «Маяке» был Чарльз Робертс; почти не уступал ему и Эрнест Сетон-Томпсон.
Читателей учили, как переплетать книги, резать по дереву, разыгрывать представления теневого театра. Им рассказывали о зимних видах спорта, камере-обскуре, стереоскопической фотографии и жизни эскимосов. Им объясняли, как показывать фокусы и производить химические опыты, как рисовать, лепить из глины, клеить кораблики, воздушных змеев, как смастерить солнечные часы и скворечник, как ухаживать за огородом. В духе толстовского интернационализма и всеобщего братства «Маяк» учил детей эсперанто. Общение с читателями являлось важным для редакции: регулярно публиковались письма читателей с ответами главного редактора. В 1918 году, в последний год существования журнала, организовали клуб читателей.
«Маяк» только изредка отзывался о Первой мировой войне, грубом нарушении закона любви. Если Горбунов-Посадов говорил о героизме, он описывал не солдат, а рабочих и пожарных. Февральская и Октябрьская революции тоже не нашли отражения в журнале. Но перемены не могли не влиять на положение журнала. Уже в конце 1916 года начали сказываться недостаток бумаги и трудности с типографиями. К 1918 году цены резко поднялись, и распространение сделалось практически невозможным в ситуации, когда была разрушена вся почтовая система. Другим газетам и журналам уже не разрешалось помещать объявления о «Маяке». Последний номер вышел осенью 1918 года. Журнал закончил тем же самым, чем начал: чествованием Льва Толстого. Горбунов-Посадов призывал читателей держаться учения Толстого, то есть «жить, любя всех, всех людей, какие бы хорошие или дурные они ни были, и все живые существа, от друга нашего лошади до мельчайших насекомых, жить – любя всех и трудясь для того, чтобы всем лучше, светлее, радостнее, любовнее бы жилось на свете»[312]. После этой декларации свет «Маяка» был насильственно погашен.
Самым популярным детским журналом в последние двадцать лет царской России было, безусловно, «Задушевное слово» (1876 – 1918). Идея названия принадлежит Ивану Гончарову, автору романа «Обломов»; кроме того, именно по его рекомендации первым редактором стала София Макарова, писательница, связанная с «Семейными вечерами». Первые десять лет существования журнала ничем особенным отмечены не были. «Задушевное слово» состояло из четырех разделов, каждый для определенного возраста (от пяти до восьми, от восьми до двенадцати, старше двенадцати и семейное чтение). Содержание сводилось, в основном, к неподписанным малоинтересным рассказикам, вероятно, принадлежавшим перу самого редактора, снабженным кое-какими объяснениями для родителей. Для того чтобы как-то оживить журнал, придумывались небольшие конкурсы для читателей.
В 1884 году дело взяло в свои руки «Товарищество М.О. Вольф». Четыре раздела были сокращены до двух – для младшего и старшего возраста. В том же году новый автор, Клавдия Лукашевич, опубликовала пасхальный рассказ, положив начало серии сентиментальных произведений о бедных, но добросердечных, в противовес богатым, но жестокосердым, и о душераздирающих встречах детей со стариками. Следом за Лукашевич к журналу присоединились два других многообещающих автора – Василий Авенариус и Анна Хвольсон. К концу 1890-х годов «Задушевное слово» стало ведущим детским изданием и оставалось таковым до самого 1918 года. Список авторов включал Чарскую, Пчельникову, Желиховскую, Щепкину-Куперник, Александру Толстую (впоследствии Бостром), Евгения Шведера, Константина Льдова, Марию Пожарову и Галину Галину. Взрослые писатели, в том числе Сологуб, Городецкий, Александр Федоров, Борис Лазаревский и Борис Зайцев, тоже печатались на страницах «Задушевного слова».
Важным автором для журнала был Сигизмунд Либрович, писавший под разными псевдонимами. Часто в его рассказах предметы, например перочинный ножик, выступают в роли повествователя, рассказывая свою историю. Многолетний член редакционного совета, Либрович в конце концов стал главным редактором журнала в последний трудный период его существования.
