Официально Олейников был обвинен не только во «вредительстве на литературном фронте», но и в участии в контрреволюционной троцкистской организации и шпионской деятельности в пользу Японии[462]. Смертный приговор был приведен в исполнение в ноябре 1937 года.
А Лидия Кон продолжала по-прежнему работать в области детской литературы и как переводчик (она переводила сказки братьев Гримм), и как литературный критик. В 1960 году она опубликовала исследование «Советская детская литература 1917 – 1929 гг.», в котором ее жертвам, писателям-обэриутам, посвящен всего один параграф. Олейникова она хвалила за «замечательные очерки о гражданской войне» и об Октябрьской революции. Б. (sic!) Хармс упомянут лишь вскользь[463].
Секретарь секции детской литературы ленинградского отделения Союза писателей Абрам Серебрянников (1909 – 1937) заявил на одном из заседаний, что среди детских писателей врагов нет. Его арестовали и приговорили к десяти годам лагерей. Давид Рахмилович-Южин (1892 – 1939), бывший член редколлегии журнала «Еж», был арестован в 1936 году и умер три года спустя в трудовом лагере в Норильске, как сообщали, потеряв рассудок. В 1937 году закончилась жизнь и литературная карьера Сергея Ауслендера (1886 – 1937). Он был автором популярных романов для подростков о революционном прошлом страны, но в своем прошлом он сражался в рядах Белой армии. Ауслендер расстрелян через полтора месяца после ареста.
В 1927 году «Республика ШКИД» – книжка об уличных беспризорниках, которые становятся достойными членами общества, была горячо одобрена Горьким и другими и воспринята как важное событие в советской детской литературе. Восемь лет спустя одного из авторов, Григория Белых, арестовали и обвинили в контрреволюционной деятельности. Он умер от туберкулеза в тюрьме в 1938 году. Начался и процесс против Леонида Пантелеева. Чуковский был вызван в НКВД, где с ним обсуждали, является ли изображение офицеров НКВД в книге Пантелеева «Часы» клеветой.
Сергей Безбородов, Тамара Габбе и Александра Любарская, сотрудники ленинградского отделения издательства «Детская литература», были арестованы в 1937 году. Сергей Безбородов (1903 – 1937) написал стопроцентно советскую книгу «Большевики открыли Сибирь» (1932), посвященную выполнению первого пятилетнего плана в Сибири. Его расстреляли, а Тамару Габбе (1903 – 1960), автора детских книг и литературного критика, и Александру Любарскую (1908 – 2002), впоследствии известную своими переводами шведской классики, в том числе сказок Сакариаса Топелиуса и книги Сельмы Лагерлёф «Чудесные приключения Нильса», освободили через два года. Тем не менее, легендарной редакторской группы Маршака больше не существовало. НКВД безуспешно пытался вынудить Маршака отречься от арестованных друзей и коллег. Один влиятельный литературный цензор писал в 1937 году: «Разоблачение его (Маршака) вредительской работы в детской литературе и в Лендетиздате в настоящее время является совершенно неотложной задачей… Я считаю, что сейчас назрела необходимость разоблачить этого симулянта и вредителя, не считаясь с его литературным авторитетом»[464]. Напуганный волной террора, потерявший надежду Маршак решил бросить редакторскую работу и переехать в Москву. И журнал «Пионер» лишился своей главной силы, когда Беньямин Ивантер, его главный редактор с 1933 года, был снят с этой должности.
Николай Заболоцкий, давний сотрудник «Ежа», тоже попал в лагерь после ареста в 1938 году. В общей сложности он провел в тюрьме и ссылке восемь лет. Введенский и Хармс были арестованы повторно после того, как нацистская Германия напала на Советский Союз в 1941 году. Введенский старался, как мог, показать свою политическую лояльность в последние довоенные годы, сочиняя книгу об Октябрьской революции «Самый счастливый день» (1939) и при любой возможности подчеркивая любовь детей к Сталину. Оба они умерли вскоре после ареста. Уделом редактора журнала «Чиж» Георгия Дитриха (1906 – 1943) тоже стала смерть в тюрьме. Так как власти не смогли обвинить его в чем-то конкретном, его судили за «разглашение сведений, не подлежащих оглашению»[465].
Прозаика Яна Ларри (1900 – 1977) арестовали в тот же год, что и Введенского с Хармсом, но он выжил, проведя в лагерях пятнадцать лет. Его «преступление» заключалось в том, что он послал письмо Сталину, в котором предложил стать личным писателем вождя. В доказательство своего таланта он отправил ему главы из неопубликованного романа «Небесный гость», где марсианин рассказывает о своих впечатлениях о Советском Союзе в 2034 году. У НКВД ушло только четыре месяца на то, чтобы найти неизвестного автора, который осмелился написать сатиру на Советский Союз и отнестись к Сталину без должного почтения[466].
Никто не был в безопасности, в годы Большого террора спасения не было. Трагическая судьба ждала не только тех, кого подозревали в критическом отношении к сталинскому режиму, но и самых твердокаменных марксистов. Литературный критик Израиль Разин доказал свою лояльность произведениями для молодежи о пионерах и комсомольцах. Чуковского с его «чуковщиной» он обвинил в том, что тот – самое большое препятствие при создании истинно советской литературы[467]. В 1937 году Разина арестовали и год спустя расстреляли по обвинению в участии в контрреволюционной организации.
Все эти события происходили негласно, в тишине. На поверхности царили энтузиазм и должная гармония. За заслуги перед партией поэты Самуил Маршак, Агния Барто, Сергей Михалков, Лев Квитко и Елена Благинина в 1939 году получили правительственные награды. В тот же год была учреждена Сталинская премия по литературе, ею регулярно награждались и авторы книг для детей и юношества.
В период, когда в обществе происходили большие перемены, советская действительность казалась поразительнее любой литературы. Большинство писателей предпочитало «серьезные» темы и объективный опыт, что исключало фантазию и юмор. Детей надо было информировать о происходящих в стране процессах и о том пути, который она прошла с 1917 года. Литература была призвана помочь молодым правильно понимать международную ситуацию и научиться отделять друзей от врагов. Термин Маяковского «социальный заказ» стал реальностью: литература получила свое задание, и писателям следовало его выполнять.
В поэзии для детей игрушки и зверушки, радости и горести в четырех стенах детской стали редкостью. Важнее были первый пятилетний план, индустриализация с ее огромными строительными проектами, перемены в сельском хозяйстве. Тринадцатая годовщина Октября в 1930 году ознаменовалась публикацией серии книжечек стихов о событиях 1917 года. Чествовали героев Гражданской войны, таких как командующий Конной армией Семен Буденный и Василий Чапаев.
Своим сборником стихов «Пионерский устав» (1926) Л. Савельев (1904 – 1941; его настоящее имя Леонид Липавский) призывал советских пионеров собираться под знаменем и маршировать под барабанный бой. Пионеры бодро маршировали и под стихи Маршака, Хармса, Шварца и Барто. Большое внимание уделялось международному коммунистическому движению молодежи. Сборник «Песня-молния» (1930) выпущен к Первому всесоюзному слету пионеров в 1929 году. Маяковский, Маршак, Хармс, Введенский и Семен Кирсанов любовались в своих стихах растущей силой и светлым будущим советской детско-юношеской организации. Героем поэмы Михаила Светлова (1903 – 1964) «Горнист» (1931) является китайский пионер, который призывает к восстанию. В «Бобе Фолкланде» (1931) Светлов прославляет английского мальчика из рабочего класса, который отдал жизнь за возможность отметить праздник Первого мая в Лондоне.
В конце 1930-х годов Гражданская война в Испании пробудила в Советском Союзе волну интернациональной солидарности. Республиканские солдаты и бездомные дети-беженцы попали на страницы стихов Маршака, Барто, Михалкова и других. В «Пароходе из Испании» (1938) и «Разговоре на палубе» (1938) Маршак писал об испанских детях, укрывшихся от ужасов войны в Советском Союзе. Несмотря на трагическую ситуацию, дети уверены в будущем. Один из них лежит без сна, размышляя: «Знает он: там, в незнакомой земле / Ждет его школа и дом. / Школьник на парте и Сталин в Кремле / Думают, верно, о нем». Согласно поэме, у этих детей не будет проблемы, как найти общий язык с советскими детьми, их объединяют слова «Camarádas / Ленин / Сталин / Комсомол / Мадрид / Москва».
В 1937 году Агния Барто вместе с Алексеем Толстым и другими членами советской делегации побывала в Испании на Втором международном конгрессе писателей в защиту культуры. Путешествие породило целый поэтический цикл с портретами испанских детей, живущих в условиях гражданской войны. Барто изображала детей как отважных маленьких граждан, которые хорошо понимают политическую ситуацию. В стихотворении «Мамита миа» (1937) поэтесса рассказывает об эвакуации детей в Советский Союз. Битва еще не завершена, обещают советские пионеры в «Клятве» (1937), в будущем они отомстят за павших испанских товарищей. Типична для того времени и поэма Зинаиды Александровой «Чарита» (1939), в которой испанская девочка теряет родителей во время бомбежки, но обретает новый дом в Советском Союзе.
