Next night accordingly, the two sat at their dinner in the doctor’s dining-room, and when they were left to their cigarettes and coffee the doctor spoke.
‘You must not think me mad, my dear Dawkins,’ he said, ‘when you hear what I have got to tell you.’
Mr Dawkins laughed.
‘I will certainly promise not to do that,’ he said.
‘Good. Last night and the night before, a little later in the evening than this, I spoke through the telephone with the spirit of the man we saw executed two days ago. Charles Linkworth.’
The chaplain did not laugh. He pushed back his chair, looking annoyed.
‘Teesdale,’ he said, ‘is it to tell me this – I don’t want to be rude – but this bogey-tale that you have brought me here this evening?’
‘Yes. You have not heard half of it. He asked me last night to get hold of you. He wants to tell you something. We can guess, I think, what it is.’
Dawkins got up (Докинс встал).
‘Please let me hear no more of it (пожалуйста, избавьте меня от дальнейшего: «позвольте мне больше об этом не слышать»),’ he said. ‘The dead do not return (мертвые не возвращаются). In what state or under what condition they exist has not been revealed to us (в каком состоянии или при каких условиях они существуют, нам не дано знать; to reveal – открывать; показывать; разоблачать). But they have done with all material things (но с материальным миром они связи не имеют: «они покончили со всеми материальными вещами»).’
‘But I must tell you more (но я должен вам рассказать еще кое-что: «больше»),’ said the doctor. ‘Two nights ago I was rung up, but very faintly, and could only hear whispers (два дня назад зазвонил телефон: «два вечера назад мне позвонили», но очень тихо, и, сняв трубку, я расслышал только шепот; faint – слабый /недостаточный для физического или умственного восприятия/; faintly – слабо). I instantly inquired where the call came from and was told it came from the prison (я немедленно справился, откуда звонили, и мне сказали, что звонок был из тюрьмы). I rang up the prison, and Warder Draycott told me that nobody had rung me up (я позвонил в тюрьму, и надзиратель Дрейкотт сказал мне, что никто мне не звонил). He, too, was conscious of a presence (он также чувствовал чье-то присутствие).’
‘I think that man drinks,’ said Dawkins, sharply (мне кажется, он пьет, – резко сказал Докинс).
The doctor paused a moment (доктор на мгновение сделал паузу).
‘My dear fellow, you should not say that sort of thing (мой дорогой друг, вам не следует так говорить),’ he said. ‘He is one of the steadiest men we have got (он один из наших самых надежных людей; steady – спокойный, уравновешенный). And if he drinks, why not I also (и если он пьет, то почему не сказать этого и обо мне: «почему не я тоже»)?’
Dawkins got up.
‘Please let me hear no more of it,’ he said. ‘The dead do not return. In what state or under what condition they exist has not been revealed to us. But they have done with all material things.’
‘But I must tell you more,’ said the doctor. ‘Two nights ago I was rung up, but very faintly, and could only hear whispers. I instantly inquired where the call came from and was told it came from the prison. I rang up the prison, and Warder Draycott told me that nobody had rung me up. He, too, was conscious of a presence.’
‘I think that man drinks,’ said Dawkins, sharply.
The doctor paused a moment.
‘My dear fellow, you should not say that sort of thing,’ he said. ‘He is one of the steadiest men we have got. And if he drinks, why not I also?’
The chaplain sat down again (священник снова сел).
‘You must forgive me (вы должны меня извинить),’ he said, ‘but I can’t go into this (но я не могу в это вдаваться; to go into smth. – что-либо исследовать, внимательно изучать; обсуждать). These are dangerous matters to meddle with (опасно шутить с такими вещами; to meddle – заниматься, интересоваться; вмешиваться, совать свой нос). Besides, how do you know it is not a hoax (кроме того, откуда вам знать, что это не розыгрыш; hoax – обман; ложь, мистификация, неправда)?’
‘Played by whom (чей; to play – разыгрывать)?’ asked the doctor. ‘Hark (слушайте; to hark – /уст./ слушать; hark! – слушай!; чу!)!’
The telephone bell suddenly rang (внезапно зазвонил телефон). It was clearly audible to the doctor (доктор слышал его вполне отчетливо: «он был ясно слышен доктору»).
‘Don’t you hear it (разве вы не слышите)?’ he said.
‘Hear what (слышу что)?’
‘The telephone bell ringing (звонок телефона).’
‘I hear no bell,’ said the chaplain, rather angrily (не слышу я /никакого/ звонка, – довольно сердито сказал священник). ‘There is no bell ringing (нет никакого телефонного звонка).’
The doctor did not answer, but went through into his study, and turned on the lights (доктор не ответил, но пересек комнату, прошел в свой кабинет и включил свет; to go through – пересекать). Then he took the receiver and mouthpiece off its hook (затем он снял трубку с рычага).
The chaplain sat down again.
‘You must forgive me,’ he said, ‘but I can’t go into this. These are dangerous matters to meddle with. Besides, how do you know it is not a hoax?’
‘Played by whom?’ asked the doctor. ‘Hark!’
The telephone bell suddenly rang. It was clearly audible to the doctor.
‘Don’t you hear it?’ he said.
‘Hear what?’
‘The telephone bell ringing.’
‘I hear no bell,’ said the chaplain, rather angrily. ‘There is no bell ringing.’
The doctor did not answer, but went through into his study, and turned on the lights. Then he took the receiver and mouthpiece off its hook.
‘Yes?’ he said, in a voice that trembled (да? – сказал он дрожащим голосом). ‘Who is it (кто это)? Yes: Mr Dawkins is here (да, мистер Докинс здесь). I will try and get him to speak to you (я попытаюсь убедить его поговорить с вами).’
He went back into the other room (он вернулся в гостиную: «другую комнату»).
‘Dawkins,’ he said, ‘there is a soul in agony (Докинс, – сказал он, – одна душа мучается; agony – мука, мучение, страдание /душевное или физическое/; агония, предсмертное состояние). I pray you to listen (умоляю вас выслушать). For God’s sake come and listen (ради Бога, подойдите к телефону и выслушайте).’
The chaplain hesitated a moment (священник мгновение колебался).
‘As you will (как хотите),’ he said.
He took up the receiver and put it to his ear (он взял трубку и поднес к уху).
‘I am Mr Dawkins (я мистер Докинс),’ he said.
He waited (он подождал).
‘I can hear nothing whatever,’ he said at length (я совсем ничего не слышу, – наконец сказал он; whatever – какой бы то ни было, любой). ‘Ah, there was something there (а, вот что-то). The faintest whisper (очень слабый шепот).’
‘Ah, try to hear, try to hear (ах, попытайтесь расслышать, попытайтесь расслышать)!’ said the doctor.
‘Yes?’ he said, in a voice that trembled. ‘Who is it? Yes: Mr Dawkins is here. I will try and get him to speak to you.’
He went back into the other room.
‘Dawkins,’ he said, ‘there is a soul in agony. I pray you to listen. For God’s sake come and listen.’
The chaplain hesitated a moment.
‘As you will,’ he said.
He took up the receiver and put it to his ear.
‘I am Mr Dawkins,’ he said.
He waited.
‘I can hear nothing whatever,’ he said at length. ‘Ah, there was something there. The faintest whisper.’
‘Ah, try to hear, try to hear!’ said the doctor.
Again the chaplain listened (священник снова прислушался). Suddenly he laid the instrument down, frowning (внезапно он положил трубку: «аппарат», нахмурившись).
‘Something – somebody said, “I killed her, I confess it. I want to be forgiven” (что-то – кто-то сказал: «Я убил ее, я признаюсь. Я хочу, чтобы мне простили мой грех: “я хочу быть прощен”»). It’s a hoax, my dear Teesdale (это розыгрыш, мой дорогой Тисдейл). Somebody knowing your spiritualistic leanings is playing a very grim joke on you (кто-то, зная вашу склонность к спиритуализму, затеял очень мрачный розыгрыш: «подшучивает над вами очень мрачно»; to play a joke on smb. – сыграть шутку с кем-либо, подшутить, разыграть кого-либо). I can’t believe it (я не могу в это поверить).’
Dr Teesdale took up the receiver (доктор Тисдейл поднял трубку).
‘I am Dr Teesdale (это доктор Тисдейл),’ he said. ‘Can you give Mr Dawkins some sign that it is you (можете вы как-то доказать: «можете вы подать какой-то знак» мистеру Докинсу, что это вы)?’
Then he laid it down again (затем он опять ее положил).
‘He says he thinks he can (он говорит, что, кажется: «он думает», может),’ he said. ‘We must wait (нам надо подождать).’
The evening was again very warm, and the window into the paved yard at the back of the house was open (вечер опять был очень теплым, и окно на вымощенный задний двор дома было открыто; back – тыльная часть, задняя часть). For five minutes or so the two men stood in silence, waiting, and nothing happened (на протяжении примерно пяти минут эти двое стояли молча, ожидая, и ничего не произошло). Then the chaplain spoke (затем заговорил священник).
‘I think that is sufficiently conclusive (я думаю, что теперь все достаточно понятно; conclusive – убедительный; подводящий итог, определяющий; to conclude – завершить, закончить; сделать вывод, подвести итог),’ he said.
Again the chaplain listened. Suddenly he laid the instrument down, frowning.
‘Something – somebody said, “I killed her, I confess it. I want to be forgiven.” It’s a hoax, my dear Teesdale. Somebody knowing your spiritualistic leanings is playing a very grim joke on you. I can’t believe it.’
Dr Teesdale took up the receiver.
‘I am Dr Teesdale,’ he said. ‘Can you give Mr Dawkins some sign that it is you?’
Then he laid it down again.
‘He says he thinks he can,’ he said. ‘We must wait.’
The evening was again very warm, and the window into the paved yard at the back of the house was open. For five minutes or so the two men stood in silence, waiting, and nothing happened. Then the chaplain spoke.
‘I think that is sufficiently conclusive,’ he said.
Even as he spoke a very cold draught of air suddenly blew into the room (как раз когда он говорил, очень холодный порыв ветра внезапно прошелся по комнате; draught – сквозняк; air – воздух; to blow – дуть), making the papers on the desk rustle (заставив бумаги на столе зашуршать). Dr Teesdale went to the window and closed it (доктор Тисдейл подошел к окну и закрыл его).
