присвоил анархизму всю мировую культуру. Наверное, многие из вас читали прекрасный роман Войновича «Приключения солдата Чонкина». Помните, там была такая женщина-еврейка, помешавшаяся на своем еврействе.
И она сидела и целыми днями перечисляла великих евреев: «Спиноза – наш человек, этот – наш человек!..» Вот я не совсем такой, я не хочу заграбастать всю мировую культуру и записать скопом в анархизм. Но даосизм действительно очень анархичен. Это не попытка его экспроприировать или искусственно притянуть за уши. Но если это не анархизм, то что это?
Ещё одну цитату вдогонку к даосам добавлю для полноты, пока не забыл. По поводу даосизма. Помимо Чжуан-Цзы и Лао-Цзы был поздний даос, о котором почти ничего не известно, который стал таким стопроцентным анархистом, и фрагменты его трактата приводит Торчинов. Я хочу закончить этим высказыванием из него. Звали его Бао Цзин-янь, его трактат «У цюнь лунь» («О безвластии») перевёл Торчинов. Вот, послушайте, несколько строк из него: «Прежде, в древние времена не было ни государей, ни подданных. Люди рыли колодцы и пили из них, возделывали поля и тем питались. Солнце вставало, и они шли работать. Солнце садилось, и они отдыхали. Ничто их не сковывало, всё доставали они сами. Не приходилось терпеть насилие и не знали они оружия. Не ведали они ни славы, ни позора. В горах не было троп, на реках не было лодок. Потоки и долины были не изведаны, люди не объединялись, войска не собирались, военных походов не было. Гнёзда на деревьях не разорялись, глубокие водоёмы не иссякали. Фениксы гнездились прямо во дворах жилища. Цилини и единороги стаями ходили в садах. Чудесные драконы во множестве обитали в водоёмах. На голодного тигра можно было наступить. Ядовитых змей можно было держать в руках. Когда люди переходили вброд реки, то чайки даже не взлетали. Когда они входили в леса, то лисы и зайцы даже не пугались. Сила и выгода не зарождались. Беды и смуты были неведомы. Копья и секиры не применялись. Городские рвы не строились. Мириады существ и вещей покоились в сокровенном единении, и всё пребывало в Дао-Пути. Моры и поветрия не распространялись. Народ добывал всё необходимое, и люди доживали до преклонных лет. Они были чисты, и хитрость не зарождалась в их сердцах. Они находили себе пропитание, жили в мире насыщались и странствовали. Их речи не были цветисты, их поступки не были порочны. Разве мог кто-нибудь тогда отнять у народа его богатства? Разве можно было тогда бесчинствовать, расставляя капканы и ловушки? Когда эта эпоха пришла в упадок, появились знания и мудрость, использующие искусные уловки. Дао-Путь и Благо-Дэ оказались отброшены прочь. Почтение и презрение обрели свой порядок. Живущие в изобилии и роскоши стали возвышаться еще больше, и неимущие потеряли и последнюю выгоду свою – такова сущность «ритуала» конфуцианцев».
Вот вам уже анархизм в самом чистом виде, такой милый и трогательный. Особенно про единорогов и фениксов. Это хороший финал к даосскому анархизму.
Эллада. Софисты; стоики; Эпикур и; особенно; киники
А теперь из Востока, из Азии – на Запад. Та же эпоха, что и даосы, тот же VI–V-IV века до нашей эры («осевое время», по Карлу Ясперсу), но только не Поднебесная, а Эллада. Другой край необозримой Евразии.
Сегодня я, конечно, не буду рассказывать вам всё про культуру Эллады, и даже всё про философию Греции, а только про анархизм. Я снова напомню вам мою любимую фразу из Чехова: «В Греции всё есть». Да, есть Платон – прапрадедушка авторитарного коммунизма и тоталитаризма и феминизма; есть Аристотель – прапрадедушка либерализма. Есть общие нормативные взгляды греков о том, что человек – это только грек, мужчина, свободный гражданин полиса. А все не греки, женщины, рабы – не люди, не имеют прав. Этот преобладающий взгляд представил, оформил и научно обосновал Аристотель очень ярко.
Но есть в Элладе и иная точка зрения, пусть и маргинальная. Есть и философия униженных и оскорбленных, есть позиция отстаивания равенства, свободы, безвластия, антиэксплуатации. И вот как я построю эту часть лекции… Я сначала кратко, по два слова, расскажу о разных мыслителях и направлениях, у которых можно найти какие-то протоанархистские идеи. А потом специально сосредоточусь и немного поговорю о киниках, – самых ярких и самых последовательных теоретиках и практиках в этом смысле.
Если говорить о протоанархистах, то тут много кого можно назвать. И первый, кто приходит в голову – это софисты. Опять же, я сейчас не буду читать подробную лекцию о том, кто такие софисты, что такое софистика.
Софисты – это конец V – первая половина IV века до нашей эры, примерно сто лет. Софист – это профессия, вообще говоря, учителя философии, учителя риторики, учителя всяких наук. Люди, которые ездят из города в город и учат всех хорошо говорить, каким-то основам знания и т. д. И это одновременно философское учение, очень пёстрое и разнообразное. Софисты все разные: есть великие и ничтожные, умные и глупые. Есть агностики и есть атеисты; есть демократы и есть тираны. Но есть кое-что у них общее. И общая у них, в частности, критика традиций: критика старых богов, старых устоев, старой морали, старой религии, мысль о всеобщей относительности, и знаменитая протагоровская идея о том, что «человек – мера всех вещей». Это то, что их всех роднит: в центре мира – человек, человек, а не космос; долой старые традиции, даёшь сомнение в богах, доходящее даже до прямого атеизма; сомнение в старых моральных устоях.
Но есть некоторые софисты, которые прямо-таки совсем близки к анархизму. И надо о них сказать. Прежде всего, это три имени: Гиппий Элидский, Антифонт Афинский (из поколения старших софистов) и такой поздний, младший софист как Алкидамант. Это софисты, которые последовательно развивали следующие протоанархические идеи. Прежде всего, это мысль о том, что противопоставляется Фюзис и Номос, т. е. фюзис – это природа, миропорядок, устройство космоса. А есть номос – это закон, цивилизация, то, что искусственно. При этом высшим арбитром перед лицом традиции объявляется Природа. То есть Фюзис противопоставляется Номосу, естественное – искусственному, людские институты и установления – природе.
Раньше все греки думали, что верить в богов и следовать закону так же естественно, как есть и пить. А софисты говорят (Гиппий первым это сказал), что есть то, что по природе, а есть то, что по закону. Есть то, что естественно, а есть то, что искусственно. Не есть, не пить мы не можем, а вот
