class="a">[46], Г.Д. Алексеевой [47], Б.П. Балуева [48].
Русское народничество изучали и западные исследователи, однако их советские коллеги замечали работы, как правило, лишь тех из них, кто придерживался левых взглядов. Например, Н.М. Пирумова в книге «Социальная доктрина М. А. Бакунина» 1990 г. указала многие произведения авторов подобной политической ориентации из Франции и Италии, но вместе с тем упомянула только две книги англо-американских ученых из разряда «буржуазной историографии». Полезными для своего времени стали и критические обзоры западной историографии В. Г. Джангиряна [49]и Л. Г. Сухотиной [50]. В настоящее время в российской исторической науке в гораздо большей степени учитываются наработки западных историков, хотя в одной из последних книг о народнической доктрине И. А. Камынина [51] по-прежнему недостаточно внимания уделено исследованиям американских и европейских русистов.
Между тем научное наследие западных и эмигрантских историков народничества заслуживает подробного анализа. Из последних можно особенно выделить С. В. Утехина [52]и М.И. Раева [53], занимавшихся историей русской общественной мысли и интеллигенции. Заметным вкладом в изучение темы стали работы польского историка А. Балицкого [54]. Причем подходы Раева и Балицкого к исследованию народничества разнятся. Первого больше интересовали общие вопросы истории интеллигенции, а не борьба идейных течений внутри нее. А второй выводил народничество из социально-политического контекста истории пореформенной России и считал, что это движение явилось откликом на развитие капиталистической экономики и западной социалистической идеологии.
На Западе выходили работы, в которых рассматривался феномен русской общественной мысли в ее политическом, социокультурном и философском измерениях [55]. А в последние десятилетия XX в. было издано сразу несколько заметных исследований по истории народничества. Среди них работы Д. Оффорда [56], Э. Келли [57], Г. Вудкока [58], М. Шаца [59], Д. Саундерса [60], Н. Рязановского [61], А. Ярмолинского [62].
Помимо сосредоточения на непосредственно народнической проблематике, западные ученые подходили к ее рассмотрению с междисциплинарных методологических позиций. Так, к анализу народничества в контексте теории модернизации подошли У. Блэкуэлл [63] и X. Роггер [64]. А. Рибер обращал внимание на социокультурные измерения предпринимательской деятельности в России, выводя отсюда ее влияние в том числе и на развитие общественной мысли [65]. Из исследований политической истории пореформенной России для рассмотрения народничества представляют наибольший интерес те, в которых разбирается общинный уклад русской деревни, например, работы Дж. Блюма [66], Дж. Робинсона [67], Т. Эммонса [68], П. Маккензи и Д. Роуни [69].
При изучении русского народничества нельзя обойти работы Франко Вентури [70] и Исайи Берлина [71]. Последний известен как один из ведущих западных либеральных мыслителей минувшего века, к тому же имевший особый взгляд на концепцию свободы.
Теоретическое осмысление феномена общественных представлений продолжается. Например, Марк Бевир проанализировал с точки зрения аналитической философии, герменевтики и структурализма историю идей [72]. В другой своей работе исследователь рассматривает историю развития социалистических идей в Британии и предлагает собственную концепцию власти и децентрализации в качестве объяснительной конструкции для понимания основной темы книги1. Из последних западных исследований, посвященных собственно народничеству, следует назвать публикации П. Таггарта [73] [74]и Ч. Постела [75].
Историю изучения русского народничества в Китае можно разделить на три периода: до 1940-х гг., с создания КНР и до 1980-х гг., с 1980-х гг. и до настоящего времени.
Народнические, анархические и социалистические идеи стали распространяться в Китае с начала XX в. через студентов, обучавшихся за пределами страны. Однако первоначально китайская революционно настроенная интеллигенция занималась не столько изучением, сколько пропагандой этих идей.
Академическое исследование народничества началось в Китае только с 1949 г. Однако в силу специфики первых послереволюционных десятилетий в КНР русское народничество рассматривалось историками и обществоведами этой страны скорее как оппонент марксизма, нежели как предмет научного исследования.
Ситуация стала меняться в 1980-х гг. В КНР были изданы действительно научные работы по истории русского народничества. Так несколько работ на эту тему написал Ся Иньпин [76].
Несколько лет назад Ма Луншань и Лю Цзяньго опубликовали книгу «Русское народничество и его влияние в мире в XIX–XX вв.», которая в настоящее время является наиболее фундаментальным исследованием по этой проблематике в Китае. Основное внимание авторов сосредоточено на выяснении всего спектра отношений народников к капитализму, а также на уточнении народнических представлений о связи социализма и капитализмом. Сначала исследователи подробно разбирают идеологические воззрения народников с самых первых представителей этого течения в середине XIX в. и до эсеров рубежа 1910-1920-х гг. Затем они оценивают эти воззрения с точки зрения их пригодности или непригодности для революции, в частности анализируют взгляд о возможности перехода от феодализма к социализму, минуя капиталистический строй. Авторы делают вывод: «Теория „минуя стадию капитализма" советского социализма была тесно связана с русским народничеством. Неудачи и поражения советского социализма были обусловлены именно тем, что своими истоками он уходил в народничество, в частности, в народническую теорию о возможности построения социализма, „минуя стадию капитализма"» [77]. Ученые сравнивают русских революционных народников, а также социалистов-революционеров и социал-демократов с представителями аналогичных китайских и даже африканских организаций, делая при этом вывод, что все эти движения потерпели неудачу из-за неверного понимания органической взаимосвязи между капитализмом и социализмом. Книга имеет исключительное значение и для настоящей работы, поскольку в ней рассматриваются следующие значимые для федералистских представлений вопросы:
– был ли проект (или своего рода эталонный образец) общины основной политической структурной единицей в идеологии народничества;
– какие новые политико-экономические взгляды существовали в народнической среде, ведь община уже сама по себе являлась совокупностью политических, экономических и социальных учреждений;
– в чем заключалась народническая идея децентрализации (самоуправления);
– как объяснить появление в народнической среде федералистских идей, если с победой Великой французской революции господствующим трендом развития стала политическая и экономическая централизация.
О китайском анархизме и китайском варианте народничества в последние годы писали Ма Сяоцюань [78], Ци Вэйпин [79], Чжан Минь и Не Чанцзю [80].
Другое направление изучения русского народничества в Китае – это рассмотрение комплекса проблем, связанных с историей социальной структуры общества Российской империи, возникновения новых общностей, в частности, интеллигенции. Этими вопросами занимаются У Юйцинь [81], Чжан Гуансян [82], Ма Луншань [83], Цзинь Янь [84]. В контексте настоящей монографии обращают на себя особое внимание две книги Цзинь Яня – «Община, реформа и революция: традиции общины и пути модернизации России» (написанная в соавторстве с Цинь Хуэем) и «Повернуть вспять „красное колесо“ – возвращаться на пути развития мысли русской интеллигенции».
