Б. Ляпунов
Воскрешенные черты
Мы в необыкновенной портретной галерее.
В ней можно увидеть древнейших предков человека, живших на земле сотни тысяч лет назад, людей каменного века, века бронзы и железа. Среди них знаменитый мальчик-неандерталец, скелет которого, найденный в Узбекистане, взволновал антропологов всего мира: оказалось, что неандертальцы жили также и в Средней Азии.
Каждый год археологические экспедиции ведут раскопки древних поселений и городов. Они находят грубые каменные орудия и изумительные по красоте и изяществу вещи, железные наконечники копий и драгоценные украшения, следы стоянок в древних пещерах и развалины могущественнейших в былые времена городов.
Люди, которые в них жили, создали все это — от каменного топора до великолепной золотой чаши. И вот они здесь, перед нашими глазами — древние люди с берегов Лены, Оки и Волги, с островов Днепра и Онежского озера, из Чувашии и Крыма, с Дальнего Востока и Русской равнины.
А рядом портреты воина из государства Урарту и людей из древнего грузинского города Мцхеты, скифа из Причерноморских степей, гунна из Кенкола, жителей древнего Хорезма и дружинника князя Святослава.
Мы воочию видим изображения людей, имена которых нам сохранила история.
Вот киевский князь Ярослав Мудрый, владимирский князь Андрей Боголюбский, герой «Слова о полку Игореве» — «Буй-Тур» князь Всеволод Святославич, новгородский архиепископ Василий, царь Иван Васильевич Грозный и сын его, царь Федор Иоаннович.
Вот династия тимуридов: Тимур, его сыновья Шахрух и Мироншах, его внук — знаменитый узбекский астроном средневековья Улугбек.
Вот подлинный портрет знаменитого флотоводца адмирала Федора Федоровича Ушакова, чье изображение мы видим на боевых орденах и медалях нашего Военно-Морского Флота.
И еще много других интересных портретов создано скульптором-антропологом Михаилом Михайловичем Герасимовым, создан удивительный, единственный в своем роде музей.
За каждым экспонатом, особенно если это портрет исторического лица, скрыт прежде всего упорный труд и раздумья, скрыты поиски, а порой и сомненья…
* * *
Можно ли создать документальный портрет человека, жившего когда-то очень давно?
Можно ли, например, представить себе, как выглядели наши далекие предки, если сохранились только остатки костей в древних могилах? Можно ли восстановить облик исторического лица, чье имя знакомо нам по учебникам, если не сохранилось ни одного его достоверного портрета?
Проникая все дальше в глубь веков, нам все труднее представить себе облик людей прошлого.
Когда не было фотографии, единственным изображением человека мог быть, конечно, портрет, созданный художником.
Однако не всем портретам можно верить.
Не всегда художники изображали человека таким, каков он на самом деле, не всегда стремились быть как можно ближе к натуре.
Скульптуры древних греков и римлян, например, до сих пор поражают нас своей правдивостью.
К тому же стремились и художники XV–XVI веков — эпохи Возрождения, когда искусство вышло из-под власти церкви. Они, как и старинные греческие мастера, старались возможно точнее передать черты человека.
Стилизованность же, условность, особая манера письма лишали порой портреты средневековых художников жизненности, правдивости, давали лишь самое общее представление.
Но это еще не все.
До наших дней не дошли портреты многих людей, живших даже сотни и тысячи лет назад, а изображения людей, живших десятки и сотни тысяч лет назад, не сохранились вовсе.
Более полувека назад у некоторых ученых возникла мысль, нельзя ли использовать череп для восстановления лица.
Были сделаны отдельные попытки, и среди первых работ есть интересные реконструкции облика древних людей. Ряд ученых в разных странах занимался этим, но большинство из них считали, что создание индивидуального портрета по черепу невозможно.
Так, например, швейцарцы — антрополог Кольман и скульптор Бехли, — воспроизводя голову неолитической женщины эпохи свайных построек, чей череп был найден на Женевском озере, ставили целью лишь восстановить расовые особенности, и только.
Другие ученые преследовали ту же. цель, пытаясь воссоздать внешность первобытного человека — неандертальца. Американский анатом Мак Грегор, создавая скульптуры предков человека, заранее считал, что нельзя воспроизвести индивидуальный облик, а можно лишь дать типовой портрет. Чешский ученый Сук вообще отрицал возможность реконструкции человеческого лица по черепу.
Лишь очень немногие ученые считали, что проблема вообще разрешима, но для этого необходимо иметь данные о связи между лицом и черепом. А таких данных как раз было весьма мало.
Не знали тогда, какие соотношения (корреляции) существуют между формой черепа и мягкими тканями.
Неискушенному человеку, возможно, все покажется не таким уж сложным, даже не требующим объяснений.
Какова же связь костной основы и мягкого покрова? Как глубоко она заходит? Какие конкретные зависимости нужно искать, чтобы добиться в конце концов цели — действительного портретного сходства?
Вот здесь и возникают трудности, и, кажется, им нет конца — только справишься с одной, появляется другая.
Речь идет, конечно, не о грубой связи между скелетом и мускулатурой, которая очевидна, а о зависимостях более тонких. Что такие зависимости существуют, подтверждали работы ученых-антропологов, изучавших череп и лицо человека.
Они брали достоверный портрет и вписывали в него контуры черепа — в соответствующем ракурсе и масштабе. Так решился, например, спор о том, какой из двух приписывавшихся великому художнику Рафаэлю черепов подлинный. И так приходилось поступать не раз — с черепами Канта, Гайдна, Данте, Гёте, Баха.
В 1913 году антрополог-анатом профессор Иенского университета Эгелинг сделал две гипсовые отливки с черепа хорошо известного ему при жизни человека и дал их двум скульпторам.
Оба имели в своем распоряжении один и тот же череп. Обоим сообщили одни и те же данные о толщинах мягких покровов в одних и тех же точках. Оба пользовались одним исходным материалом, а в результате получилось два совершенно разных лица!
Неудача Эгелинга навела ученых на мысль, что восстановить лицо по черепу нельзя, что портретное сходство недостижимо.
Когда делались попытки воспроизвести по черепам головы наиболее древних людей — неандертальцев из Ля-Шапель, то при этом даже и не задавались целью воссоздать конкретный облик, ограничивались (вынужденно!) условным типовым портретом, не больше. Каждый действовал по-своему, воссоздавал недостающее по своему усмотрению. Мельчайшие детали, которые отличают каждое лицо, получались такими, какими их представлял себе скульптор. В итоге череп один — портреты разные…
Потому и сложилось как будто бы обоснованное убеждение, что вообще невозможно восстановить лицо по черепу.
Вот с чем столкнулся Михаил Михайлович Герасимов, когда около сорока лет назад он впервые приступил к созданию необыкновенных портретов — портретов людей, которых он никогда не видел.
* * *
Археологией Герасимов заинтересовался рано. Так же рано стал он постоянным посетителем краеведческого музея.
Еще будучи школьником, он с увлечением читал книги о прошлом земли. Его отец — врач — был большим любителем природы. В обширной библиотеке Михаила Петровича рядом с учебниками по анатомии стояли сочинения Брема, иллюстрированные издания «Вселенная и человечество», «Земля и люди».
Книга — чудесная машина времени. Она может перенести нас, ее читателей, в далекое прошлое. Мир, каким он был тысячи и миллионы лет назад, предстает перед нами. Со страниц книг смотрят на нас диковинные растения и удивительные животные, когда-то жившие на Земле.
Как люди узнают о них?
В каменном угле, сланцах, песчаниках и других породах находят отпечатки растений, стволы деревьев. Находят и кости животных. Но разве по разрозненным остаткам костей можно представить, как выглядело животное, которого не видел живым ни один современный человек?
Ответ дал французский естествоиспытатель Жорж Кювье, который восстанавливал по костям ископаемого животного его облик. Это казалось чудом. Но Кювье был ученым, и то, что он делал, основывалось на законах науки.
А законы науки говорили: скелет животного и его мягкие ткани не есть что-то оторванное друг от друга. Они взаимозависимы, и форма одного может определять форму другого.
Из искусных рук Жоржа Кювье выходили «портреты» древних вымерших животных-предков лошади, тапира, слона… Рисунки этих и других доисторических животных Герасимов находит в книгах, в музее, где он подолгу рассматривает находки археологов и палеонтологов — разведчиков прошлого.
