В средней Италии, в низовьях реки Тибр, была область Лаций. Там жил народ латины. У латинов был город Альба Лонга; по преданию, его основали древние троянцы, бежавшие в Италию после падения Трои. В Альба Лонге были царями два брата: Нумитор и Амулий. Жестокий Амулий низложил кроткого Нумитора и стал править Альба Лонгой единовластно.
У свергнутого Нумитора была дочь Рея Сильвия. У нее родились два сына-близнеца.
— Кто их отец? — сурово спросил Амулий.
— Бог Марс, — ответила Рея. Амулий не поверил. Он приказал заточить Рею Сильвию в подземную темницу, а близнецов положить в корзину и бросить в Тибр.
Тибр был в разливе; его волны подхватили корзину, отнесли ее в тихую заводь и, спадая, оставили там на берегу. К корзине подбежала волчица — священное животное бога Марса. Она легла рядом и начала кормить младенцев своим молоком. По крайней мере, так утверждал старик пастух, который нашел корзину. Пастух взял близнецов к себе в хижину и стал воспитывать как своих детей. Назвал он их: Ромул и Рем.
Ромулу и Рему скучно было быть пастухами. Они стали разбойниками. Вокруг них собралась ватага друзей. Крестьяне любили разбойников за то, что они защищали их от притеснений Амулия. Царь приказал схватить братьев. Ромул отбился. Рема привели к царю. Царь отдал его на допрос Нумитору. Тот спросил юношу, откуда он. Рем рассказал то, что слышал от старого пастуха: о разливе Тибра, о близнецах в корзинке, о марсовой волчице. Нумитор понял, что перед ним — его внук. В это время за городской стеной послышался шум и лязг оружия: это Ромул с товарищами явился на выручку к брату. Нумитор и Рем открыли им ворота. Жестокий Амулий был убит. Царем Альба Лонги стал Нумитор, а братья-разбойники решили основать для себя и своих друзей новый город — на том месте, где когда-то их нашли на берегу Тибра.
Низкую прибрежную долину окружали три холма: Капитолий, Палатин, Авентин, а за ними виднелось второе кольцо холмов: Квиринал, Виминал, Эсквилин и Целий. На этих семи холмах и раскинулся впоследствии великий Рим. А покамест два брата заспорили, на котором из холмов лучше основать первое поселение. Ромул предлагал Палатин, Рем — Авентин. Решили разойтись и ждать знаменья богов: кто над своим холмом первым увидит шесть коршунов, тот и победил в споре, там и быть городу. Ждали всю ночь. На рассвете коршуны появились сперва над холмом Рема, потом над холмом Ромула. Но над Авентином их летало шесть, а над Палатином — двенадцать. Снова начались споры. Наконец все же решили строить на Палатине, но Рем остался недоволен.
Основание города совершалось так. На Палатине определили место, которое будет центром города. Там вырыли яму и закопали в нее начатки плодов земных. Перед ямой прошли один за другим все товарищи Ромула и Рема, будущие граждане нового города, загорелые, оборванные и серьезные. Каждый бросил в яму горсть земли из своего родного города. Теперь каждый мог по праву сказать, что Рим — это его отчая земля. Потом плугом, описывая круг, провели границу города. Плуг был медный, везли его белый бык и белая корова, за плугом шел Ромул с пением молитв. Товарищи его шли следом и отворачивали взрезанную землю в сторону города, чтобы ни один комок не остался на чужой стороне. Где должны были быть ворота, плуг приподнимали и переносили по воздуху. Борозда была священна, а ворота священными быть не могли: через них будут возить и чистые предметы и нечистые.
Над прочерченной бороздой Ромул начал, копая ров, насыпать вал. Рем насмешливо следил за работой брата. Ромул торжественно провозгласил:
— Отныне никто никогда безнаказанно не переступит через эти стены.
Вал был едва по колено человеку. Рем расхохотался и перескочил через вал. Ромул не понимал шуток; он бросился на брата и ударил его мечом. Рем упал мертвый. Его похоронили на Авентине, там, где он мечтал основать город. Ромул остался один вождем своих друзей. Заложенный им город стал называться его именем: по-латыни Рим называется Рома.
Современные ученые-археологи относят период возникновения города к VIII в. до н. э., а римские историки высчитали даже год и день основания Рима — 21 апреля 754 г. до н. э.
Так с братоубийства началась история Рима. И когда много веков спустя Рим, мировая столица, терзался в бурях гражданских войн, люди говорили:
— Это расплата за пролитую кровь Рема.
Первыми обитателями Рима были разбойники из отряда Ромула. Их было мало. Тогда Ромул заложил на соседнем Капитолийском холме храм бога-очистителя Вейовиса. Всякий беглый раб, должник или преступник, бежавший к этому храму, становился свободным и оправданным. Прошло полгода. В Рим стал стекаться беглый люд со всего Лация. Но у них не было жен, не было детей — не на кого было оставить основанный город. Соседние города не выдавали дочерей за римлян.
— Это не народ, а шайка разбойников, — говорили они.
Нужно было добывать жен хитростью и силой.
Ромул распустил слух, будто на территории Рима найден алтарь, выстроенный неизвестному богу. Его назвали Консом — богом света (отсюда и консул — советник, и консилиум — совет). В честь этой находки был объявлен праздник с играми. На него сошлись оба окрестных племени: и латины, жители приморской равнины, и сабины, жители апеннинских предгорий. Стояли, смешавшись толпой, ждали игр. Ромул взмахнул плащом — и римские юноши набросились на сабинских девушек: каждый хватал первую попавшуюся и нес, кричащую и отбивающуюся, к себе в хижину. Началось смятение, гости разбежались. Сабинянки остались в Риме — привыкать к своей судьбе пленниц и жен. А сабины приготовились к войне — наказать похитителей.
Сабинским царем был Тит Таций. Чтобы напасть на Палатин, он решил сперва захватить соседний Капитолий. Там стояла маленькая римская крепость. У ее начальника была дочь Тарпея. Римляне были бедны, а сабины богаты. Тарпея тайно обещала Тацию впустить сабинов в крепость, если каждый воин отдаст ей то, что носит на левой руке. На левой руке сабины носили золотые запястья. Она забыла, что на левой руке был еще и щит. Сабины радовались измене, но презирали изменницу. Тарпею забросали тяжелыми щитами насмерть. Тот капитолийский утес, где это случилось, получил название Тарпейской скалы. Отсюда потом сбрасывали в пропасть осужденных преступников.
На следующий день между Капитолием и Палатином произошло сражение. Сначала сабины теснили римлян, потом римляне теснили сабинов. Вдруг похищенные сабинянки, с распущенными волосами, в растерзанной одежде, сбежали с римского холма и бросились в гущу боя. Они бесстрашно разнимали дерущихся.
— Мы не хотим быть ни вдовами, ни сиротами! — кричали они.
Воины дрогнули, битва остановилась.
Ромул и Таций начали переговоры. Договорились, что римляне и сабины будут жить в Риме вместе, а Ромул и Таций править ими сообща. Так и стало. Но через несколько лет Таций погиб, и Ромул остался единственным царем над удвоившимся народом.
Ромул правил тридцать семь лет. Он разделил римский народ на роды и племена, учредил сенат, вел войны, одерживал победы. Он окружил себя телохранителями-ликторами: их было двенадцать, по числу коршунов, когда-то явившихся ему над Палатином.
Как он погиб, неизвестно. Говорили, что его отец Марс взял его живым на небо. Но говорили также, что его убили сенаторы, недовольные его самовластием: растерзали в храме, и каждый вынес под плащом по куску тела, чтобы не осталось следов.
Вторым после Ромула римским царем был сабин Нума Помпилий. Он был миролюбив и мудр. Ромулу приписывались все военные и политические установления в Риме, Нуме — все религиозные установления.
Нума поставил в Риме храм Януса, бога всякого начинания. В честь этого Януса начальный месяц года до сих нор называется январем. В нем стояла статуя Януса с двумя лицами, спереди и сзади: это бог смотрел сразу и в прошлое, и в будущее. В храме было только две стены, а вместо двух других — ворота. Когда шла война, то ворота были открыты и через них проходило в поход римское войско. Нума правил 43 года, и все 43 года храм Януса был закрыт: Рим жил мирно. Зато после Нумы в течение нескольких столетий храм не закрывался ни на один день: войны шли непрерывно. Во второй раз он был закрыт ненадолго лишь через 500 лет после Нумы — по окончании первой Пунической войны; в третий раз — через 700 лет после Нумы, уже при императоре Августе.
Нуме случалось встречаться и говорить с самими богами, и даже торговаться с ними. В Авентинский холм ударила молния; Нума спросил Юпитера, какую жертву следует принести на этом месте. Юпитер хотел человеческой жертвы, но не хотел об этом говорить прямо.
— Жертву головами, — сказал бог.
— Хорошо, — согласился Нума, — луковичными.
