прекратившие междоусобные войны. Смертность была страшная, например в Венеции ежедневно умирало более 600 человек, а когда чума схлынула, выяснилось, что ее жертвами стали
2/
3 венецианцев [680].
Была пуста не только казна — Римское государство потеряло множество богатых территорий, обеспечивавших его бюджет. Фракия стала пустыней, в Македонии, Эпире и Фессалии от византийских владений остались жалкие лоскутки, да и то окруженные сербами. Значительная часть Северной Фракии отошла к болгарам, а по другим свободно разгуливали банды турецких наемников, убивавших последние остатки жизни. Острова Хиос, Самос, Никария, Панагия были захвачены итальянцами, Фокея стала генуэзской колонией. Связь столицы с островом Лесбос практически отсутствовала. Флот прекратил свое существование, и Эгейское море теперь принадлежало венецианцам и торговцам Генуи.
Не признали власти Иоанна VI Кантакузена и Фессалоники. Жители города публично сжигали на кострах царские указы, не признали низложения патриарха Иоанна Калеки и избрание Исидора. Когда на смену умершему Фессалоникийскому митрополиту Иакинфу в 1347 г. правительство прислало св. Григория Паламу, того просто не пустили в город. Однако окруженные со всех сторон врагами, Фессалоники были обречены, и вопрос о взятии города правительственными войсками касался лишь конкретных сроков [681].
Первоначальные мероприятия Иоанна VI Кантакузена сводились, собственно говоря, к решению двух проблем — обеспечению целостности Византийской империи и ликвидации последствий Гражданской войны; и в пополнении совершенно истощенных финансов государства. Но налоговая политика императора, предусматривавшая лишь установление новых сборов, не вызвала, конечно, сочувствия у населения. И идея василевса покончить с феодальным раздроблением Империи путем передачи земельных наделов в собственность членам семьи Кантакузенов-Палеологов также привела к негативным последствиям. Кантакузена невзлюбили крупные аристократы и даже собственные дети. Например, сын Иоанна VI Мануил, получивший в 1348 г. в собственность Морею, вскоре начал проводить автономную политику, направленную на обеспечение своей независимости от Константинополя. Племянник Кантакузена Иоанн Ангел закрепился в Фессалии, сын императора Иоанна VI Матфей получил в собственность обширную область во Фракии от Дидимотиха до Христополя; свой надел получил и император Иоанн V Палеолог. Флот, который мечтал возродить Иоанн VI Кантакузен, строился очень медленно из-за отсутствия денежных средств [682].
Пользуясь слабостью Византии, ее продолжали добивать враги. В 1347–1348 гг. Стефан Душан завоевал Янину, южную часть Эпира, Акарнанию, Этолию и Фессалию. Он настолько вошел в роль «царя ромеев и сербов», что решил взять под свое покровительство Святую Афонскую гору. Сербский король неоднократно посещал Афон, а в конце 1347 г. провел там более 4 месяцев, щедро одаривая монахов деньгами и льготами по налогам — Афон к тому времени уже отошел к его владениям. Нет сомнений в том, что таким способом Стефан III надеялся поколебать авторитет Византийского императора как «благочестивейшего и святого царя всех христиан» на Балканах и утвердить симпатии авторитетных старцев Святой горы к Сербскому патриарху и к себе лично [683].
Кантакузен вновь обратился за помощью к султану Орхану, но османы оказались способными лишь на то, чтобы по прибытии на фронт военных действий начать грабеж последних оставшихся населенных пунктов, а затем вернулись домой. В конце 1348 г. случилась новая беда. Желая возродить национальную торговлю, Кантакузен изменил таможенные пошлины, резко увеличив их размер для генуэзцев. Те, привыкшие к полной свободе «торгового маневра», возмутились, захватили район Галата и блокировали столицу с моря. Император Иоанн VI Кантакузен срочно вернулся из Дидимотиха, где проводил курс лечения, и построил 9 больших судов, дабы деблокировать Константинополь. 5 марта 1349 г. случилась битва царского флота с генуэзцами, закончившаяся наглядным поражением греков. Генуэзцы одержали победу и сохранили свои торговые привилегии.
Правда, к чести Кантакузена, он вынес для себя урок и начал бороться с генуэзцами иными способами: увеличил пошлины на итальянские товары и снизил на отечественные. В скором времени казне удалось собрать некоторую сумму денег, на которые построили новый флот. При его помощи император вскоре вернул Римской империи Фокеи. Кроме того, ему удалось наконец-то захватить Фессалоники. В 1349 г. зилоты заявили о необходимости отдать город во власть Сербского короля, чем подорвали доверие к себе со стороны остальных горожан. В 1350 г. император вместе с юным Иоанном V Палеологом торжественно въехал в Фессалоники, а св. Григорий Палама занял свою кафедру [684].
Успех придал императору Иоанну VI Кантакузену уверенности и смелости. Пользуясь тем, что в то время Стефан Душан воевал в Боснии, василевс отправился с войском, значительную часть которого составляли турецкие наемники, в Македонию. Ему удалось освободить множество городов, причем зачастую без штурма и осады — греческое население встречало его как своего освободителя. Была возвращена Веррия, и даже Скопье признал над собой власть Византийского императора. Болгарский царь, не так давно требовавший от Душана голову Кантакузена, теперь униженно молил василевса о мире. А султан Орхан настоятельно рекомендовал императору Иоанну VI избавиться по турецкому обычаю от Иоанна V Палеолога, и даже прислал Кантакузену своего личного палача. Однако василевс отверг это предложение. Он по-прежнему относился с нежной привязанностью к сыну своего царственного друга и не стеснялся давать Палеологу самые ответственные и значимые поручения, много доверяя ему [685].
Но эта победная вспышка вскоре была погашена: прервав войну в Боснии, Сербский король вернулся в Македонию и в короткое время вернул себе все ранее утраченное. Однако Кантакузен не унывал — его сознание пленила мечта вернуть Империи исконные территории на Балканах. И после неудачной сербской кампании он попытался наладить союзнические отношения с Болгарским царем Иваном Александром. Но тот сетовал на грабежи болгарских земель турецкими отрядами, а, кроме того, понимал, что флот, деньги на который у него просил Римский царь, может быть использован и против Болгарии. Кроме того, узнав о переговорах, Сербский царь моментально уведомил Болгарского царя о том, что таким способом тот сам создает себе врага в его лице. В общем, соглашение не состоялось, и христианские державы по-прежнему находились друг к другу во враждебных отношениях, не подозревая, что эта разобщенность укорачивает срок их существования [686].
Следующая страница истории Византии относится к числу наиболее мрачных. В сентябре 1350 г. случился очередной конфликт между Венецией и Генуей. И хотя Кантакузен официально заявил о нейтралитете Империи, генуэзцы полагали, что византийцы помогают их врагам. Весной 1351 г. совместно с союзниками-арагонцами они обстреляли Константинополь из метательных орудий, вынудив императора Иоанна VI Кантакузена присоединиться к Венеции. К несчастью для византийцев, Османский султан, зять императора, оказался вовлеченным в стан генуэзцев и, как главенствующая сила в Малой Азии, заметно усилил данный союз. Вместе с турками генуэзцы
