но он сказал им, что никогда не вмешивается в души дам. 13
В 1661 году Карл решил, что пришло время жениться. Из множества женихов он выбрал Екатерину Брагансскую, дочь Иоанна IV Португальского, поскольку она была предложена ему с приданым, провиденциально отвечающим потребностям расточительного правителя и торгового государства: 500 000 фунтов стерлингов наличными, порт Танжер, остров и (тогда еще небольшой) город Бомбей, а также свободная торговля со всеми португальскими владениями в Азии и Америке. Взамен Англия обещала помощь в сохранении независимости Португалии. Когда драгоценная инфанта достигла Портсмута, Чарльз был наготове, чтобы приветствовать ее; они поженились (21 мая 1662 года) сначала по римско-католическому обряду, а затем по англиканскому. Он писал ее матери, что он «самый счастливый человек на свете», и галантно переносил ее поезд, состоящий из дам в юбках и торжественных монахов. Она влюбилась в него с первого прикосновения. Несколько недель все шло хорошо, но в июле леди Каслмейн родила мальчика, на крестинах которого Чарльз был крестным отцом — еще один случай использования имени Бога всуе. Оставив мужа, Барбара теперь полностью зависела от короля. Она умоляла его не бросать ее; он уступил и вскоре возобновил с ней отношения, причем с самой скандальной верностью. Забыв о своих обычных хороших манерах, он публично представил Барбару своей жене. От унижения у Екатерины пошла кровь из носа, она упала в обморок, и ее вынесли из комнаты. Кларендон, по настоянию Чарльза, объяснил ей, что супружеская измена — это королевская привилегия, которую признают лучшие семьи на континенте. Со временем королева привыкла к восточным манерам своего супруга. Однажды, навестив его и увидев у его кровати крошечную туфельку, она милостиво удалилась, чтобы не простудить «маленькую хорошенькую дурочку», прячущуюся за занавесками; 14 На этот раз это была актриса Молл Дэвис. Тем временем Екатерина неоднократно пыталась родить Карлу ребенка, но, как и у Екатерины Арагонской с предыдущим королем, у нее было несколько выкидышей. В 1670 году парламент принял законопроект, расширяющий основания для развода; некоторые придворные, желая иметь наследника-протестанта, советовали Карлу развестись с Екатериной из-за бесплодия, но он отказался. К тому времени он научился глубоко любить ее, по своей собственной моде.
Пэпис изображает суд по состоянию на 27 июля 1667 года:
Фенн говорит мне, что король и миледи Каслмейн совсем разошлись, и она уезжает, и у нее ребенок, и клянется, что король должен владеть им… или она принесет его в Уайтхолл… и выбьет из него мозги перед лицом короля. Он говорит мне, что король и двор никогда не были так плохи в мире, как сейчас, для азартных игр, блуда и пьянства, и самых отвратительных пороков, которые когда-либо были в мире; так что все должно сойти на нет. 15
К 1668 году Чарльз устал от истерик Ла Каслмейн. В один из последних визитов к ней он прервал Джона Черчилля, будущего герцога Мальборо, который, по словам епископа Бернета, выпрыгнул из окна, чтобы избежать сцены с королем. 16 Карл сделал ее герцогиней Кливлендской и содержал на государственные деньги до конца ее карьеры.
Приятно отметить, что одна женщина, по-видимому, дала отпор королевскому петуху: Фрэнсис Стюарт, которой приписывали «самое прекрасное лицо, которое, возможно, когда-либо видели»; 17 «Едва ли возможно, — сказал Энтони Гамильтон, — чтобы женщина обладала меньшим умом или большей красотой». 18 Король продолжал донимать ее даже после того, как она вышла замуж за герцога Ричмонда. Пепис описывает, как он ночью в одиночку приплыл в Сомерсет-Хаус, «и там, когда дверь в сад не была открыта, перелез через стену, чтобы нанести ей визит, что является ужасным позором!». 19
В 1668 году Чарльз увидел Нелл Гвинн в театре Друри-Лейн. Родившаяся и выросшая в самой нищете, развлекавшая своими песнями трактирщиков, продававшая апельсины в театре, игравшая второстепенные роли и поднимавшаяся до главных ролей в комедиях, она на протяжении всей своей карьеры сохраняла непосредственность хорошего настроения и доброй воли, что очаровало беспечного короля. Она без труда стала его любовницей, извлекала крупные суммы из его хилого кошелька, но большую часть тратила на благотворительность. Вскоре ей пришлось конкурировать с сиреной, присланной из Франции (1671), чтобы заставить Карла придерживаться французской и католической линии: Луизой де Кероуаль, чьи аристократические замашки Нелл бесцеремонно имитировала. Всему миру известно, как, когда лондонские жители приняли Нелл за соперницу-католичку и стали ее высмеивать, она высунула свою хорошенькую головку из окна кареты и воскликнула: «Молчите, люди добрые, я — протестантская шлюха». 20 Она продолжала пользоваться благосклонностью Карла до конца его жизни и была в его мыслях во время его смерти. Ла Кероуаль, вскоре ставшая герцогиней Портсмутской, возмутила Лондон, поскольку ее считали очень дорогим французским агентом, который вытягивал из короля сорок тысяч фунтов в год, собирал драгоценности и жил в такой роскоши, от которой у честного Джона Ивлина сводило желудок. 21 Ее правление закончилось в 1676 году, когда Карл обнаружил Гортензию Манчини, бойкую племянницу кардинала Мазарина.
У Шарля были и другие недостатки. В юности он потерял всякую веру в человечество и судил обо всех мужчинах и женщинах так, как их описывал Ларошфуко. Поэтому он едва ли был способен на преданность — за исключением своей сестры, — но терял себя в увлечениях; и ни одна искренняя и прочная дружба не бросала существенного отблеска на тусклый блеск его жизни. Он продавал свою страну так же легко, как покупал женщин. Он подавал своему двору пример азартных игр на огромные суммы. Несмотря на беспечное очарование своих манер, он временами проявлял недостаток деликатности, который вряд ли можно было найти в его отце; так, например, он обратил внимание Граммона на то, что его домашние слуги прислуживали ему на коленях. 22 Он не часто напивался, но был «ужасно» пьян через несколько дней после издания эдикта против пьянства. 23 Обычно он был терпим к критике, но когда сэр Джон Ковентри, переступив границы дозволенного, спросил в открытом парламенте, «где королю больше нравится — среди мужчин или среди женщин», Карл приказал своим гвардейцам «оставить на нем след»; они схватили сэра Джона и перерезали ему нос до кости. 24
И все же мало кто мог не любить его. Со времен молодости Генриха VIII ни один английский король не был так популярен среди своих придворных. Его физическая
