умер Семен между 1436 г. и серединой 1440-х гг. (с этого времени известны жалованные грамоты на его бывшие владения в Суздальском княжестве, в которых Семен фигурирует как умерший [275]), и как раз в отношении первой половины 40-х гг. встречаем указания на распоряжение Суздалем со стороны великого князя Василия II: какое-то время Суздалем владел с его санкции выехавший в Москву из Литвы князь Александр Васильевич Чарторыйский, а в 1442–1443 гг. – двоюродный брат Василия Иван Андреевич Можайский [276].
В середине 40-х гг. Нижний Новгород, Суздаль и Городец на короткое время вышли из-под власти Москвы и составили самостоятельное княжество под управлением князей суздальского дома. Этот эпизод был обстоятельно исследован В. А. Кучкиным и Б. Н. Флорей, а недавно ряд существенных деталей событий уточнил В. Д. Назаров. После пленения Василия II сыном Улуг-Мухаммеда (который, будучи лишен власти в Орде в 1438 г., пытался обосноваться на окраинах русских земель и в конце концов в середине 40-х гг. основал Казанское ханство на Средней Волге) в битве под Суздалем 7 июля 1445 г. хан вывел нижегородско-суздальские земли из состава Московского великого княжества: он восстановил Нижегородско-Суздальское княжество, передав его Василию и Федору Юрьевичам, внукам Василия Кирдяпы. Эти князья составили во второй половине 1445 г. проект договора с претендовавшим на великое княжение Московское Дмитрием Шемякой, который предусматривал признание суверенности их прав на Суздаль, Нижний Новгород и Городец [277]. Василий II, после того как Улуг-Мухаммед в октябре 1445 г. отпустил его на великое княжение, не посягал на суверенные права Юрьевичей. Но когда в начале 1446 г. Москвой овладел Шемяка, он отобрал у Федора Юрьевича (Василий Юрьевич к тому времени умер) вновь восстановленное княжество, в результате чего Федор перешел на сторону Василия II [278]. После возвращения Василия на престол зимой 1446–1447 гг. причин для нового восстановления Нижегородско-Суздальского княжества не было [279].
Таким образом, присоединение к Москве Нижнего Новгорода в 1392 г. стало только первым шагом на пути к полному овладению землями, принадлежавшими князьям суздальского дома. К Василию I отошла только центральная часть собственно Нижегородского княжества. Суздаль и Городец остались столицами особых княжеств, но под контролем Москвы. Представителям местной династии принадлежал также Гороховец с окрестностями, а до 1394 г. – Посурье.
В 1404 г. под непосредственную власть московских князей отошел Городец. Но после нашествия Едигея 1408 г. Нижегородско-Суздальское княжество с санкции Орды было восстановлено; правда, Суздаль, скорее всего, вскоре перешел под контроль Василия I. К 1415 г. московский князь силой восстановил свою власть в Нижнем Новгороде. Суздаль после этого до начала 1440-х гг. находился под властью лояльных Москве представителей суздальского дома (при этом замещение князей на суздальском столе явно регулировалось великим князем), а затем перешел в состав великокняжеских владений. Нижний Новгород же (возможно, вместе с Городцом) еще несколько раз менял свой статус: в 1419 г. на короткое время стал центром особого княжества под властью князя, ставшего зятем Василия I, в середине 20-х гг. находился во владении князя, прежде враждебного Москве, вокняжение которого, инспирированное Витовтом и Улуг-Мухаммедом, был вынужден допустить Василий I. Наконец, в середине 40-х гг. XV в. ордой Улуг-Мухаммеда была предпринята попытка восстановить Нижегородско-Суздальское княжество в полном объеме. На сей раз, в отличие от периода 1408–1415 гг., оно продержалось лишь несколько месяцев.
В московской политике по отношению к нижегородско-суздальским землям сочетались силовые методы с попытками внести раскол в нижегородско-суздальский княжеский дом путем поддержки владельческих прав одних его представителей за счет других.
Причем соотношение тех и других приемов зависело во многом от отношений с Ордой: силовые преобладали в период конфронтации с Едигеем, лавирование – тогда, когда по тем или иным причинам с позицией Орды надо было считаться (при Тохтамыше, в конце 10-х гг. XV в. – в последние годы правления Едигея, в середине 20-х гг. XV в., после поражения от Улуг-Мухаммеда в 1445 г.) [280].
Местные князья в течение конца XIV – первой четверти XV в. постоянно стремились сохранить остатки самостоятельности. В зависимости от ситуации, они (в том числе одни и те же люди) могли пытаться опереться как на помощь внешних сил (в первую очередь Орды), так и на расположение московских князей.
Орда в изучаемый период не раз пыталась упрочить в Нижегородском Поволжье свое влияние и ослабить московское. Причем это характерно не только для времен конфронтации с Москвой при Едигее, но и для периодов, когда московские князья поддерживали с Ордой мирные отношения – при Тохтамышевичах в 1412–1414 гг. и при Улуг-Мухаммеде в середине 20-х гг. XV в. В последнем случае имело место и желание литовского великого князя упрочить свое влияние в Северо-Восточной Руси за счет Москвы.
Каковы были правовые основания претензий московских князей на Городец (по смерти Василия Кирдяпы Дмитриевича) и Суздаль (по смерти Семена Александровича)? Судя по договору Василия II с Иваном Васильевичем Горбатым (внуком Семена Дмитриевича) 1449 г., владение этими городами регулировалось ханскими ярлыками [281]. Сведений о получении ярлыков на них московскими князьями в имеющихся источниках нет. Между тем в том же договоре 1449 г. Суздаль, Нижний Новгород и Городец обобщенно именуются «Новугородским княженьем», причем из текста следует, что ярлыки могли даваться на него в целом [282]. Представляется вероятным, что ярлык на Нижний Новгород, полученный Василием I, помимо непосредственного обладания Нижним с окружающими волостями давал московским князьям основание считать себя верховными распорядителями всего бывшего Нижегородско-Суздальского княжества («Новугородского княженья»): именно отсюда могут проистекать факты контроля над наследованием суздальского стола после 1392 г. и изъятия Городца (по смерти Василия Кирдяпы) и Суздаля (по смерти Семена Александровича) из числа владений князей суздальского дома. Переход Нижнего Новгорода к великому князю московскому ставил всех князей этой ветви в зависимость, позволяя в дальнейшем наделять их столами уже от себя, без ордынской санкции. Таким образом, князья суздальского дома с 1392 г. оказались на положении князей «служебных», т. е. державших часть территории своего прежде суверенного княжества уже как пожалование от великого князя на условиях службы ему [283]. Такой статус членов суздальской княжеской семьи отражен в договоре Василия II с Иваном Васильевичем Горбатым 1449 г.: великий князь жаловал ему Городец и некоторые земли близ Суздаля, но Иван при этом не мог заключать договоры с другими князьями и обязывался служить Василию [284].
Ростовское княжество с первой половины XIII в. управлялось потомками одного из внуков Всеволода Большое Гнездо, Василька Константиновича [285]. В 20-х гг. XIV в. там княжили братья Федор и Константин Васильевичи: старшему Федору принадлежала т. н. Стретенская половина г. Ростова (и соответствующая ей часть княжества), Константину – Борисоглебская [286]. Позднее Стретенская половина оказалась в руках московских князей, а зимой 1473–1474 гг. ростовские князья продали Ивану III Борисоглебскую половину [287].
В отношении хронологии перехода Ростовского княжества под московскую власть в историографии существует несколько точек зрения. 1) Стретенская половина отошла к Москве при Василии II, суверенитет Борисоглебской был ликвидирован в 1474 г. [288]. 2) Стретенская половина была отторгнута в 1332 г., Борисоглебская присоединена в 1474 г. [289]. 3) Все Ростовское княжество оказалось под властью Ивана Калиты (как великого князя владимирского) в 1328 г., местные князья перешли на положение служебных (т. е. держали часть территории княжества уже как пожалование от великого князя); в начале 30-х гг. XV в. произошло устранение ростовских князей от судебного управления, а зимой 1473–1474 гг. покупка остатков их отчинных владений [290].
Относительно приобретения определенных прав на Ростовское княжество Иваном Калитой имеются два свидетельства. Степенная книга (1560-е гг.) и вслед за ней летописец конца XVI в., говоря о продаже части Ростова Ивану III в 1474 г., поясняют, что «первая же половина Ростова к Москвѣ соединися при великомъ князѣ Иване Даниловичѣ» [291]. В «Житии Сергия Радонежского», написанном Епифанием Премудрым в начале XV в., говорится (в связи с рассказом о детских годах игумена – уроженца Ростовского княжества), что «егда бысть великаа рать татарьскаа, глаголемаа Федорчюкова Туралыкова, егда по ней за год единъ наста насилование, сирѣчь княжение великое досталося князю великому Ивану Даниловичю, купно же и досталося и княжение Ростовьское к Москвѣ. Увы, увы, и тогда граду Ростову, паче же и князем ихъ, яко отъася от нихъ власть, и княжение и имѣние, и честь, и слава, и все прочаа потягну к Москвѣ» (далее описываются насилия, чинимые в Ростове посланным туда Иваном Калитой отрядом) [292]. «Федорчукова рать» –
