рынке героина составляет 92 %.
Для поставок наркотиков за рубеж требовались навыки – но афганцы исторически промышляли контрабандой. В годы войны они умудрялись незаконно провозить золотые слитки из Средней Азии в Китай, а также перегонять автомобили из Дубая в Пакистан, не уплачивая таможенные пошлины, а иногда даже не подкупая местных чиновников (хотя, конечно, у контрабандистов были знакомые коррупционеры на каждой границе). Афганский наркобизнес развивался подобно любому коммерчески успешному проекту. Долина Гильменд являлась аналогом Силиконовой долины – обе локации притягивали профессионалов (с той лишь разницей, что в Калифорнию съезжались программисты, а в Гильменд – боевики). За четверть века в Афганистане выросло несколько поколений, которые не разбирались ни в чем, кроме войны.
Наркоиндустрия приобрела иерархическую структуру. Внизу располагались крестьяне – они могли содержать семьи, но оставались бедными. На ступеньку выше находились контрабандисты. Пирамиду венчали афганские репатрианты – достаточно образованные, чтобы организовать героиновые лаборатории, управлять рабочими и контролировать финансы. Бизнес нуждался в химиках, менеджерах, бухгалтерах – и они как раз вернулись домой. Именно репатрианты наладили трафик и засыпали белым порошком половину мира – в частности Запад, где прожили много лет и получили университетские дипломы. Эти новоиспеченные наркобароны обосновались в Герате, Кандагаре и Кабуле; они инвестировали «грязные деньги» в другие, зачастую легальные предприятия – строительные фирмы, логистические компании и т. д.
Иными словами, Афганистан развивался, и все были счастливы – кроме орд бедняков и миллионов наркоманов. Героин бесперебойно поступал в Пакистан, Иран, Среднюю Азию, Россию, Турцию, Европу и США – причем многие афганцы воспринимали трафик как месть за советскую «оккупацию» либо как наркоджихад – глобальную опиумную войну с кафирами. Наркобароны сражались между собой за маршруты и рынки сбыта, платили чиновникам и полицейским. Героин пронизал систему государственной власти сверху донизу, вдоль и поперек. Иран – главная жертва торговли наркотиками – разместил на границе с Афганистаном тысячи военных и построил забор длиной в 2670 км, но иранские солдаты договорились с контрабандистами или сами «сели на иглу».
Наркотики и коррупция разъедали социальную ткань Афганистана, подобно червям, пожирающим гнилое яблоко. В 2008 г. министр шахт и горной промышленности Мохаммад Ибрагим Адель официально передал китайской компании «China Metallurgical Group» право на добычу меди в месторождении Айнак за $3,5 млрд. Газета «The Washington Post» сообщила, что Адель получил от китайцев взятку в размере $30 млн. Обвинение исходило от анонимного американского функционера, по словам которого, министру вручили деньги в номере дубайского отеля. Адель все отрицал, но президент Хамид Карзай освободил его от занимаемой должности.
На заре карьеры Адель был назначен ответственным за приватизацию государственного цементного завода, но в последний момент выдвинул условие: компании, участвующие в тендере, должны продемонстрировать серьезность своих намерений, привезя $25 млн наличными. Единственной фирмой, способной сразу выложить такую сумму, оказалась Афганская инвестиционная компания, принадлежащая Махмуду Карзаю – брату президента. Карзай пожаловал в министерство в сопровождении вооруженных до зубов боевиков и водрузил на стол министра картонную коробку с деньгами.
Откуда Махмуд Карзай взял столько денег? Он одолжил их у «Kabul Bank» – крупнейшего частного банка страны, акционером которого являлся. «Kabul Bank» основали Шерхан Фарнуд и Халилулла Ферози. Первый в 1990-х гг. скитался по миру, играя в покер, и сколотил состояние в $600 тыс. Второй работал на Ахмада Шаха Масуда, печатал афганскую валюту (!) для финансирования его военных кампаний и нелегально торговал драгоценными камнями из Панджшера. Масуд выгнал Ферози, обнаружив, что тот параллельно печатает деньги и для талибов. Затем эти субъекты встретились и учредили «Kabul Bank». Пытаясь выслужиться перед президентской семьей, Фарнуд и Ферози ссудили Махмуду Карзаю $6 млн, на которые он купил акции банка, а затем погасил ссуду из своей доли банковской прибыли.
Вообще афганские финансовые махинации тех лет напоминают цирк шапито. Каждый проект «пилился» на куски и распределялся между подрядчиками. Например, при постройке дома одна компания возводила стены, вторая их штукатурила, третья – устанавливала окна, четвертая – двери, пятая – сантехнику и т. д. Важным акционером «Kabul Bank» являлся Абдул Хасин – брат вице-президента Афганистана, генерала Мохаммада Касима Фахима. Используя служебное положение, Фахим помог Абдулу Хасину заключить контракт на заливку бетона в фундамент нового здания НАТО, а также на ремонт посольства США в Кабуле. На вырученные деньги Абдул Хасин построил в центре столицы торговый центр; элитный земельный участок под него приобрел Фахим. Собственник земли продал ее вице-президенту за какую-то смешную сумму – конечно же, совершенно случайно. Далее Абдул Хасин занял у «Kabul Bank» $100 млн и принялся спекулировать недвижимостью в Дубае.
Некоторые акционеры «Kabul Bank» владели акциями авиакомпании «Pamir Airlines», основанной наркобароном Хаджи Заби Шехани. Другую частную авиакомпанию – «Kam Air Afghanistan» – учредил племянник узбекского полководца Дустума. Они конкурировали с «Ariana Afghan Airline», чей председатель Мохаммед Надир Аташ впал в глубокий шок, обнаружив, что почти все акции национального авиаперевозчика принадлежат высокопоставленным сановникам и их друзьям-бизнесменам. Когда Аташ огласил этот факт, его атаковала антикоррупционная комиссия под руководством Забихуллы Асматея (правительство приказало ему выяснить, действительно ли Аташ получил взятку в $6 млн, заключив сделку на покупку самолетов у «Boeing»). Ничего не было доказано – однако Аташ на всякий случай бежал из страны и написал за рубежом книгу, в которой обвинил в коррупции тех, кто обвинял в коррупции его. Асматей возглавил «Ariana Afghan Airline», но скоропостижно скончался по неизвестной причине.
В 2011 г. генеральный прокурор Афганистана – Абдул Джабар Сабет – выдал ордер на арест Аташа. За пять лет до этого Сабет посетил печально известную тюрьму Гуантанамо и охарактеризовал ее крайне положительно – после чего американцы и британцы потребовали от Карзая сделать Сабета генпрокурором, ибо, по их словам, он был «самоотверженным борцом с преступностью». Сабет злоупотреблял полномочиями, дабы устранить конкурентов – и, как нетрудно догадаться, обвинял их в коррупции. По слухам, администраторы «Kabul Bank» ежедневно вывозили из Кабула неучтенную валюту в размере $10 млн на рейсах «Pamir Airways» – но Сабет боролся с преступностью так самоотверженно, что ничего не замечал. Сам он приехал в Афганистан из Канады небогатым человеком и, проработав генпрокурором два года, построил элитный жилой комплекс в престижном кабульском Седьмом районе. В июле 2008 г. Хамид Карзай уволил Сабета с формулировкой «за грубые коррупционные действия в пользу радиостанции “Голос Америки”»; затем его похитили, и он, что называется, пропал с радаров.
Между тем еще один брат афганского президента, Ахмад Вали Карзай, царил в Кандагаре. Формально он возглавлял губернский совет, но все кандагарцы знали, что Ахмад Вали командует полицией и
