Русское командование по ряду причин не сумело выявить истинное положение дел, отдав приказы, поставившие войска под удар. Такова была «обстановка к 28 августа, созданная самим русским главным командованием армиями Северо-западного фронта, а не искусством германского командования 8-й армии (Гинденбурга-Людендорфа). Последнему ничего другого не оставалось сделать, как отдать впервые только 27-го вечером приказ на окружение». А. М. Зайончковский, Мировая война 1914-1918 гг., т. I, стр. 144.
[77] 4-й пехотной дивизии. — Прим. ред.
[78] Маршал Советского Союза Б. М, Шапошников, служивший под начальством Постовского в 1913 году, так характеризует этого человека: прибыв к месту службы в Варшаву и «отрекомендовавшись осовелому генералу (Постовскому), я получил приказание сесть и рассказать свою биографию. Выслушав меня, генерал сказал: «Итак, капитан, вы служите у генерала Орановского. Если вас будут притеснять, обращайтесь сразу ко мне!» Я раскланялся и вышел, пораженный тем, что мне предлагали жаловаться на свое начальство. Да, недаром его называли в штабе «сумасшедшим муллой». «Военно-исторический журнал», 1967, № 1, стр. 78.
[79] «I корпус, на который была возложена главная задача — атаковать русских во фланг у Уздау и направиться в дальнейшем на Нейденбург, фактически топтался на месте. Но и эта неудача послужила германцам на пользу, так как XV и ХIII русские корпуса продвинулись еще вперед и еще более завернули свой фронт на запад, тем самым подставляя еще более свой тыл действию немцев». А. М. Зайончковский, Мировая война 1914-1918 гг., т. 1, стр. 143.
[80] Русское командование по ряду причин не сумело выявить истинное положение дел, отдав приказы, поставившие войска под удар. Такова была «обстановка к 28 августа, созданная самим русским главным командованием армиями Северо-западного фронта, а не искусством германского командования 8-й армии (Гинденбурга-Людендорфа). Последнему ничего другого не оставалось сделать, как отдать впервые только 27-го вечером приказ на окружение». А. М. Зайончковский, Мировая война 1914-1918 гг., т. I, стр. 144.
[81] В воспоминаниях Н. Н. Мартоса этот эпизод рассказан так: Людендорф спросил Мартоса: «Скажите, в чем заключалась стратегия вашего прославленного ген. Самсонова, когда он вторгся в Восточную Пруссию?» На это я ему ответил, что в стратегию эту я не посвящен и что я как корпусной командир решал только тактические задачи, следуя на фронте с другими корпусами.
«Да, но вы все разбиты и положили оружие, и теперь граница русская открыта для нашего вторжения от Гродно до Варшавы!». На то я ему возразил: «Я был окружен превосходящими силами, но предварительно имел значительный успех над вашими войсками, когда был в равных с вами силах. Я имел трофеи: полевые пушки, пулеметы, пленных штаб- и обер-офицеров и много солдат». Видимо, Людендорфу это не понравилось, он сразу изменил выражение лица и манеру обращения... (Затем вошел Гинденбург и продолжил разговор.) «Я (Гинденбург) вам как достойному противнику возвращаю «золотое оружие» (Мартос был награжден за русско-японскую войну), оно будет вам доставлено...» Оружия мне не вернули». Н. Н. Головин, Из истории кампании 1914 года на русском фронте, стр. 339-340.
[82] В докладе правительственной комиссии, назначенной в 1914 году для расследования условий и причин гибели 2-й армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии осенью 1914 года, о XV армейском корпусе, которым командовал генерал от инфантерии Н. Н. Мартос, сказано: «Всего из состава XV корпуса вернулось в Россию — 107 офицеров, 25 классных чинов и нижних чинов, около 3000 строевых и 3200 из тыловых учреждений, а всего около 6200 нижних чинов... Большинство офицеров, пробивавшихся в одиночку или с нижними чинами, выдержали ряд самых тяжелых испытаний и опасностей и выказали незаурядное личное мужество и храбрость, преодолевая на своем пути превосходного по силам противника, борясь с бронированными автомобилями, вооруженными пулеметами и даже артиллерией противника, уничтожая то и другое». «Восточно-Прусская операция. Сборник документов», стр. 586.
[83] Командовал корпусом генерал-лейтенант А. А. Душкевич. — Прим. ред.
[84] «Германцам в период 29-31 августа удалось взять в плен около 30 тыс. чел., между тем по их источникам количество пленных исчисляется до 90 тыс. чел., что не соответствует действительности, так как в XIII и XV корпусах и 2-й пехотной дивизии, вместе взятых, всего насчитывалось до 80 тыс. чел., из них около 20 тыс. прорвались из окружения и отошли на юг, 6 тыс. чел. было убито и до 20 тыс. раненых остались на поле боя». Ф. Храмов, Восточно-Прусская операция 1914 г., стр. 69.
[85] Как уже неоднократно отмечалось, данные о потерях 2-й армии, взятые автором из немецких источников, значительно преувеличены. — Прим. ред.
[86] Грюнвальдская битва 1410 года. — Прим. ред.
[87] Как раз именно действие экономических и политических факторов, глубокие противоречия ведущих империалистических государств сделали мировую войну неизбежной. — Прим. ред.
[88] Речь идет о раннем Т. Манне, находившимся тогда под влиянием декадентства и идеалистической философии Шопенгауэра и Ницше. Великий Октябрь и революция 1918 года в Германии оказали огромное влияние на Манна. Он становится участником борьбы против реакции, милитаризма и фашизма. — Прим. ред.
[89] Правильно подчеркивая агрессивный характер германского империализма, Такман вместе с тем оставляет в тени своекорыстные, империалистические устремления правящих кругов других стран. — Прим. ред.
[90] Поведение германских войск, вступивших на русскую территорию, ничем не отличалось oт их действий на Западе. В корреспонденциях из города Калиша, опубликованных в русских газетах, рассказывалось: «Германцы расклеили прокламацию, в которой объявлялось, что так как жители Калиша стреляли в немецких солдат, то на город налагается контрибуция... шесть виднейших представителей города забираются в виде заложников». Заложниками взяли православного священника, двух ксендзов, раввина и двух купцов. Контрибуция была внесена, но 7 августа 1914 года «совершенно неизвестно за какие провинности, началась бомбардировка города, продолжавшаяся всю ночь. Все заложники расстреляны... По Калишу было выпущено, по подсчетам одного старика, бывшего артиллериста, около 423 выстрелов, причем не пощажены были ни костел св. Иосифа, ни богадельня еврейской общины, ни больница... Картина Калиша после бомбардировки была ужасна, на улицах валялись сотни трупов... Немецкие солдаты арестовывали все мужское население Калиша, увозя калишан на прусскую территорию» Примерно то же происходило в Ченстохове и других населенных пунктах России, куда в августе 1914 года вступали вражеские войска — Прим. ред.
[91] Действительно, слепое следование провозглашенной Клаузевицем «доктрине устрашения», выразившееся в педантичной и ничем не оправданной жестокости германской армии, не только вызывало возмущение мировой общественности, но и послужило причиной активного сопротивления франтиреров — местных жителей оккупированных районов Бельгии и Франции.
Эта «эмоциональная сторона», то есть германское вторжение, варварство мародерствующих германских солдат, уничтожение исторических и культурных ценностей, убийство мирных граждан по прямому приказу германского командования, которой столь много внимания уделяет автор, может создать ложное представление того, что страны Антанты и присоединившиеся к ним позднее США вели справедливую войну, целью которой, как выразился тогда русский министр иностранных дел Сазонов, было «уничтожение германского империализма». Однако следует помнить, что суть и цели первой мировой войны на всем ее протяжении были империалистическими и вели ее империалистические государства. Чрезмерная жестокость является неотъемлемой частью такой войны, достаточно лишь вспомнить действия американского империализма во Вьетнаме.
Только для Сербии и Бельгии война являлась в определенной степенп национальной, освободительной, но это отнюдь не меняло общего характера войны.
[92] «Социалисты» типа Мильерана, отмечал Ленин, «посулом крохотных реформ» отвлекали рабочий класс от революционной борьбы. — Прим. ред.
[93] «Согласно данным справочника «Французская армия», французские потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести лишь за август составили 206 515 человек при общей численности действующей армии 1 600 000. Поскольку в эти данные не включены офицеры, крепостные и территориальные войска, считается, что общие потери были около 300 000 человек. Большая часть их падает на четырехдневное пограничное сражение. По окончании войны считалось, что во Франции один погибший приходился на 28 человек, в Англии — на 57 и в России на 107 человек от общего числа населения». — Прим. авт.
