на опиум у родственника; затем он продал опиум и потребовал девочку обратно – но родственник ее не вернул. Талибский судья понимал суть взаимных претензий сторон; государственный судья, действующий в соответствии с законами, засадил бы в тюрьму и истца, и ответчика.
«Талибан»* стремительно захватывал деревни. В 2007 г. исследователи ООН проводили соцопрос в Пактике – провинции возле «линии Дюранда»; но их даже не пустили во многие районы. Война расползалась и по городам. Осенью 2007 г. взлетел на воздух сахарный завод в Баглане. В январе 2008 г. талибы напали на столичную гостиницу «Kabul Serena Hotel». Через месяц террористы-смертники взорвались в толпе кандагарцев, наблюдавших за авиашоу. В июле заминированный автомобиль врезался в здание индийского посольства в Кабуле.
«Студенты» выстроили налоговую систему, взимая 10 % с доходов крестьянских хозяйств. Опиум претерпел странную метаморфозу – он уже не являлся продуктом, который можно было продать за деньги; он сам превратился в деньги. Афганцы рассчитывались им за продукты и одежду. Наркотик обладал качествами, присущими валюте, – долго хранился, подлежал точной количественной оценке и мог быть предметом переговоров. Способы получить опиум заключались в том, чтобы производить его или участвовать в экономической системе, внутри которой он функционировал. К тому же, подобно любой валюте, опиум упорядочивал экономику.
При наличии теневого правительства, валюты, налоговой и судебной систем «Талибан»* представлял собой реальную альтернативу режиму Хамида Карзая. Талибы бросили НАТО тот же самый вызов, что и моджахеды – СССР в 1980-х гг. и афганские племена – Великобритании в XIX в. Британцы покинули Афганистан, когда нашли того, кому смогли передать власть, – человека достаточно сильного, чтобы править страной, но достаточно умного, чтобы быть партнером Великобритании на международной арене. США поступили бы аналогичным образом, если бы обнаружили своего Абдур-Рахмана – однако никто из афганских политиков даже близко не напоминал «железного эмира».
Моя проблема в том, что я, возможно, слишком большой демократ для этого периода жизни страны. Если вам нужен диктатор, то идите к афганскому народу. Пусть выбирают диктатора. Я не из таких.
Хамид Карзай
В 2008 г. во время предвыборной гонки Барак Обама твердил, что выведет американские войска из Ирака и отправит их в Афганистан. Победив на выборах, он пришел в Белый дом с четырьмя ключевыми идеями. Во-первых, Афганистан имел большее значение для Вашингтона, чем Ирак. Во-вторых, афганская кампания была не контртеррористической операцией, а настоящей войной, растянувшейся на семь лет. В-третьих, афганцы должны были рано или поздно взять на себя ответственность за собственную страну. В-четвертых, настала пора выбираться из Афганистана – но так, чтобы не запылал весь регион. На этих четырех «китах» зиждилась концепция Обамы, известная как «стратегия ухода».
Барак Обама был первым американским президентом, признавшим предательство Пакистана и его роль в афганской драме. Он также понимал, что проблема связана с регионами возле «линии Дюранда» – и назвал эту территорию «Аф-Пак», обозначив ее как единый фронт боевых действий. Далее Обама решил ввести в Афганистан еще 21 тыс. солдат – при том что блок НАТО в целом, включая США, дислоцировал там 56 тыс. [206] Впрочем, намерения президента не противоречили предыдущей политике Вашингтона – с той лишь разницей, что Буш наращивал численность воинского контингента без лишнего шума, дабы не разрушать иллюзию о том, что в Афганистане все под контролем [207].
Обама открыто заявил, что вторжение в Ирак было ошибкой – настоящий враг находился в Аф-Паке. Силы НАТО возглавил генерал Стэнли Маккристал – в 2006 г. в Ираке он выследил и убил иорданского террориста Абу Мусаба аз-Заркави [208]; теперь генералу следовало прикончить Усаму бен Ладена. Маккристал собирался опробовать новую стратегию – привлекать афганцев на американскую сторону, атакуя опорные пункты «Талибана»* в Гильменде, Кандагаре и соседних провинциях. Он предложил измерять успех не тем, сколько боевиков будет уничтожено, но тем, сколько афганцев почувствует себя в безопасности. Кроме того, Маккристал установил строгие правила ведения боевых действий, дабы минимизировать потери среди гражданского населения, – но предупредил, что такой подход поначалу приведет к большему количеству жертв среди американцев.
Вице-президент Джо Байден запротестовал: он хотел сократить военное присутствие в Афганистане до горстки спецназовцев, ликвидирующих ключевых боевиков. Его стратегия гарантировала, что большинство афганцев не будет напрямую контактировать с войсками США – а это снизит потери американцев. Байден также высказался за активное использование беспилотников – дополнительный способ сохранить жизни американских солдат.
Обаме понравились оба подхода, и он выделил Маккристалу еще 30 тыс. солдат. В 2008 г. американцы провели 35 атак с помощью беспилотников, в 2009 г. (первый год президентства Обамы) – 140. По словам официальных лиц США и НАТО, во время авиаударов погибали только террористы; афганцы, как всегда, твердили, что погибшие не имеют отношения к «Талибану»*. Операция охватывала Аф-Пак, поэтому беспилотники часто поражали цели на территории Пакистана. Исламабад громко возмущался – и одновременно закупал БПЛА у США, применяя их против тех же боевиков в тех же районах, что и американцы.
Несмотря на это, активность «Талибана»* не снижалась. В ночь с 12 на 13 февраля 2010 г. стартовала масштабная наступательная операция «Моштарак», организованная НАТО. Ее цель состояла в том, чтобы выбить талибов из Марджи – некогда образцово-показательного городка, построенного американцами в долине Гильменд и оккупированного «студентами». Согласно плану Маккристала, взятие Марджи сломало бы хребет «Талибану»*. Исход сражения был предопределен – силы НАТО победили и привезли в город проверенных афганских чиновников. Школы и поликлиники опять заработали, полиция патрулировала улицы, инфраструктура поддерживалась и казалось, что все хорошо.
Тем не менее в Мардже и окрестностях по-прежнему было неспокойно. Инциденты напоминали заурядные преступления, однако насилие продолжалось. Спустя несколько месяцев Маккристал назвал Марджу «кровоточащей язвой». По воспоминаниям леди Сейл, англичане столкнулись с аналогичными трудностями в Кабуле в 1841 г. Проблема оставалась неизменной на протяжении 169 лет – и теперь уже солдаты НАТО не могли отличить тех афганцев, с которыми они боролись, от тех, кого защищали.
Летом 2010 г. карьера Маккристала завершилась – в интервью журналу «Rolling Stone» он высмеял Байдена и язвительно отозвался о нескольких американских дипломатах, работавших в Афганистане. Правда, генерал быстро извинился за свои слова, но Обама был в ярости, и Маккристал подал в отставку.
Стэнли Маккристал стал прототипом генерала Макмэна – главного героя фильма «Машина войны» (2017), снятого по книге «Операторы» американского журналиста Майкла Хастингса. Книга посвящена последним дням службы Маккристала. Один из персонажей говорит: «Эти афганцы, они не смотрят телевизор и ничего не знают
