из-за того, что обещания венецианских оффициалов в Трапезунде не были письменно зафиксированы, Сенат все же принял решение об уплате трапезундскому протовестиарию от 100 до 150 дукатов, по усмотрению байло [315].
В этой связи важно отметить, что трапезундское правительство придавало большое значение посреднической торговле, проходившей через города Понта, и всячески заботилось о сохранении караванной торговли с Тавризом и о создании для нее благоприятных условий. И несмотря на то что полной безопасности передвижений так и не удалось добиться, венецианские и генуэзские купцы при содействии Великих Комнинов успешно развивали свою торговую деятельность как в Трапезунде, так и в Тавризе, особенно с 20-х годов XIV в. и до распада державы ильханов в 1335 г. После этого венецианская торговля в самом Тавризе сохраняла свое значение и развивалась примерно до середины 40-х годов XIV в. [316], но поездки из Тавриза на большие расстояния в глубь Азиатского материка, как правило, уже были невозможны для итальянских купцов.
Основным спорным вопросом между венецианским купечеством и трапезундской администрацией была проблема коммеркиев. Венецианцы всегда очень болезненно реагировали на всякую, даже малейшую попытку нарушить их привилегии, стремились избегать создания любого прецедента повышения налогов, добивались все более благоприятных для себя условий торговли. Императорская же власть, нуждаясь в значительных средствах, стремилась получить их как от интенсификации торгового оборота, так и за счет прямого увеличения нормы обложения. Правда, в указанный период такие попытки супертаксации имели единичный характер. В 1322 г. по поводу какого-то фискального нарушения новому трапезундскому байло было поручено обратиться с увещеваниями к правительству Трапезундской империи [317]. В 1333 г., вопреки обычаям и договорам, с венецианцев начали взимать особый налог — миссетерию в тех случаях, когда товары не подлежали такого рода взысканиям [318]. Поводом было то, что конвой венецианских галей нe сделал традиционного дара императору [319]. Инцидент рассматривался в 1334 г. специально учрежденной комиссией «мудрых» [320], и Сенат в конечном счете вынес решение: уплачивать ежегодно по прибытии в Трапезунд галей сумму до 50 дукатов, но избегать оформления новой пошлины [321]. Тогда же капитану галей Романии было поручено в качестве посла республики передать императору Василию поздравления (и, вероятно, денежный подарок) по случаю коронации [322]. В следующем, 1335 г. вопрос о повышенном коммеркии был поднят вновь из-за взыскания с купцов при всех родах сделок 3-процентного коммеркия. По хрисовулу 1319 г. он признавался законным при продаже товаров невенецианцам. Для устранения супертаксации Сенат направил трапезундскому императору, а также высшим должностным лицам империи (протовестиарию, великому дуке и великому доместику) письма с просьбой восстановить прежний порядок налогообложения, предлагая за это денежный дар императору [323]. Весь конфликт протекал в мирных формах, с соблюдением всех норм дипломатической вежливости. Сенат лишь просил устранить несправедливость ради «сердечной дружбы», которую Венеция питает к императору, и развития обоюдных торговых отношений, основанных на договорах. Продолжение несправедливостей, как отмечало постановление Сената от 18 июня 1334 г., вынудило бы венецианцев покинуть трапезундский рынок, что было бы весьма невыгодно для обеих сторон [324].
7 июля 1339 г. высший орган Венецианской республики — Большой Совет специально рассматривал вопрос о положении венецианского купечества в Тане и Трапезунде. Отмечалось, что имевшиеся убытки в торговле (начинавшей идти на спад) были в значительной мере связаны с малочисленностью самих венецианских купцов в тех районах. Для расширения коммерции там требовался более постоянный состав купцов-резидентов. Большой Совет разрешил консулам и байло применять «натурализацию» местных жителей, связанных с венецианской факторией, предоставляя им венецианское подданство, охрану и привилегии в торговле в том случае, если они состояли под опекой байло не менее 5 лет [325]. Этим путем венецианское правительство стремилось расширить свою социальную базу на заморских территориях, развивая сотрудничество с торгово-ремесленным населением Трапезунда, правда, не без ущерба для трапезундского фиска, так как предоставление венецианского подданства вело к налоговым послаблениям.
В целом до начала гражданской войны (1340–1355) в Трапезундской империи положение там венецианского купечества было стабильным. Выгоды от торговли намного превышали ущерб от разного рода конфликтов и неурядиц. Это проверяется и данными о навигации венецианских галей в Трапезунд. Обстановка менялась с 40-х годов XIV в. После смерти императора Василия 6 апреля 1340 г. к власти пришла его жена, дочь византийского императора Андроника III Палеолога, Ирина. Давно назревавшие противоречия между разными группировками трапезундского господствующего класса приняли в это время особенно яркие формы [326]. Уже 5 июля 1340 г. венецианский Сенат должен был принимать меры для охраны безопасности своих купцов в Трапезунде. Последним предписывалось под угрозой штрафа в 50 лир гроссов (500 дукатов!) не выходить за пределы укрепленного караван-сарая. Байло поручалось изыскать дополнительные средства, если караван-сарай не сможет вместить всех венецианцев [327]. В правилах о навигации на 1341 г. предусматривалась отправка не менее двух галей Романии в Трапезунд. Их капитану было разрешено продлить срок обычной 8–10-дневной стоянки в городе еще на 10 дней ввиду возможного прибытия каравана из Персии [328]. Увеличение сроков имело место и в последующие годы, но как мера чрезвычайная и не более чем на 3–4 дня [329]. Прямая торговля с персидскими купцами в Трапезунде была, конечно, делом важным и прибыльным для венецианцев, особенно в условиях надвигавшегося кризиса, но не одна она заставила Сенат пойти на очевидное нарушение традиционных ограничений в навигации. Посылкой галей, каждая из которых насчитывала не менее 185 человек экипажа, обеспечивалась безопасность и жизнедеятельность далекой венецианской фактории. О принятии необходимых мер предосторожности говорит и предписание, данное патронам судов, неотлучно находиться на галеях в течение трех последних дней перед их отплытием из Таны и Трапезунда [330]. Однако, в то время как галеи Романии еще собирались отправиться в Трапезунд в июле 1341 г., сам этот город пережил нападение туркменов-амитиотов. Вспыхнувший пожар уничтожил и венецианский караван-сарай [331].
Трудно сказать, в какой мере Венеция вмешивалась в ход гражданской войны в Трапезундской империи. Мы не располагаем прямыми данными, изобличающими республику св. Марка. Правда, в 1341 г. мятежные феодалы Схоларии и Митцоматы отправились в Константинополь на венецианской катерге [332]. Подобные примеры имелись и позднее, но вряд ли они показательны. После пожара 1341 г. фактория влачила жалкое существование. В 1342 г. Сенат решил не направлять туда своего байло [333]. И хотя организуемая республикой регулярная навигация в Трапезунд предпринималась в 1342 и 1343 гг. [334], условия местного рынка были плохими, часть товаров даже не была разгружена в Трапезунде и возвратилась в Константинополь [335]. В
