Нет сомнений в том, что подобные впечатления усиливались благодаря преднамеренным стараниям церковных властей, стремившихся подчеркнуть нищету и унижение евреев. Если во все времена почести, которые католики должны были оказывать наместнику Христа, усиливались грандиозными мизансценами, то к евреям предъявлялись особые требования. Урбан VIII (1623-1644) запретил евреям целовать свою ногу, вместо этого они должны были целовать то место, куда он опускал свою пяту. Климент IX в 1668 году оказал им милость, отменив шествие евреев во время карнавала, столь дорогое римским сердцам, заменив его ежегодной податью, которую они должны были платить хранителю вечного города. Он ставил свою ногу на затылок распростертого на земле представителя еврейской общины и отпускал его, восклицая: «Идите!» (Andate). Униженные послания евреев гетто римскому понтифику превосходили в своем раболепии все, что могли изобрести стилисты других европейских дворов.
Все эти ухищрения, которые не могли не поразить христианское воображение, гораздо меньше удивляли редких еврейских посетителей вечного города, особенно прибывавших из Германии, поскольку они были подготовлены к зрелищу сцен унижения многовековой привычкой. Один из них, немецкий еврей Авраам Леви из Хорна, в 1724 году оставил описание гетто, сильно отличающееся от сделанных ранее. По его свидетельству, три четверти римских евреев были портными, а четверть имела другие занятия, такие как устройство дворцов иностранных государей. «Благодаря своей замечательной работе они пользуются расположением кардиналов». Этот свидетель не распространяется на тему еврейской нищеты. Он воспевает красоту и даже роскошь их синагоги. Взгляд немецкого еврея совсем не такой, как у французских вельмож! Он добавляет: «Я забыл сообщить одну вещь: свобода, которой здесь пользуются евреи, вполне достаточна. Только христиане слишком энергично стремятся лишить евреев их веры. Иногда они действуют путем принуждения и связывают их такими дьявольскими путами, что евреи оказываются в западне. Во-первых, папа выплачивает каждому отступнику сто экю, даже если речь идет о ребенке. Даже если кто-то совершил много зла, даже если он десятикратно заслужил виселицу, как только он отречется от иудейской веры, то будет немедленно освобожден. Но их пытаются заманить в ловушку и многими другими способами».
Именно эта проблема больше всего интересует нашего автора, и он посвящает ей вторую половину своего рассказа. «Дьявольские путы», т. е. разнообразное давление, многочисленные примеры которого он приводит, вплоть до откровенного прямого насилия, используются, чтобы пополнять число рекрутов для приюта новообращенных. В заключение он пишет: «Видя все это, я сказал себе, что так сбылись слова Моисея: «Твои сыновья и твои дочери будут отданы другому народу, и твои глаза увидят это». В Риме часто случалось, что отцы или матери, иногда и отцы, и матери насильственно разлучались со своими детьми» (Этот странный оборот объясняется тем фактом, что если один из родителей решал обратиться в христианство, он мог крестить и своих детей, тем самым разлучая их с другим родителем. Случаи одновременного разлучения с обоими родителями были гораздо более редкими, но все же имели место. В подобных делах тонкости канонического права могли приводить к возникновению самых разнообразных ситуаций.
Вскоре после посещения Рима Авраамом Леви некая еврейка из гетто по имени Стелла Бонди объявила в приюте для новообращенных о своем намерении принять крещение, а также крестить своих пятерых детей, трое из которых уже достигли «возраста разума». Поскольку женщина не проявила настойчивости в своем решении, римская инквизиция отпустила на свободу ее и трех старших детей, так что они смогли вернуться в гетто; напротив, было приказано крестить двух других ее дочерей, не достигших еще семи лет.
Для иллюстрации рассказа Авраама Леви приведем также распространенное среди молодых людей гетто выражение: «Черт возьми! Я убью тебя, а потом пойду креститься!» В самом деле, крещение рассматривалось как способ избежать уголовного наказания.).
По примеру Ватикана обязательное посещение проповедей было установлено и в других странах, прежде всего в Австрии. Но в целом, папство уже не имело такого влияния на судьбы евреев в других странах, как в средние века. К тому же в эту эпоху единственные крупные католические страны, где еще терпели евреев, были Италия, Австрия и Польша. Укажем на пространный меморандум, посвященный легенде о ритуальных убийствах, подготовленный по просьбе польских евреев кардиналом Ганганелли, будущим папой Климентом XIV (1769-1774). Этот памятник богословской и раввинистической науки, в очередной раз доказавший ложность этой легенды, не мешал продолжению дел о ритуальных убийствах, как в Польше, так и в других местах, но если бы не занятая римскими папами позиция, эти процессы, разумеется, были бы более многочисленными и жестокими.
В течение XVIII века судьба папских евреев не претерпела никаких изменений. В 1798 году французские войска вошли в Рим. Генерал Сен-Сир поспешил запретить ношение круглого знака, что привело евреев в восхищение, но затем он захотел заставить портных гетто работать на свое интендантство все дни недели без перерыва, включая субботу, что понравилось им уже гораздо меньше и напомнило, как трудно быть евреем. Но эта проблема была улажена, евреи получили гражданские права, и в гетто не осталось плохих воспоминаний о французской оккупации. Не похоже, что гетто чрезмерно пострадало от возвращения Пия VII, который проявил себя по отношению к евреям снисходительным государем. Но его преемник Лев XII восстановил действие всех обычаев прошлых веков за исключением круглого знака, и евреи Рима вновь были обязаны оплачивать расходы на содержание своих вероотступников, в то время как в Лондоне Ротшильды, ставшие официальными банкирами Папского государства, взяли на свое попечение бедняков гетто. Таковы могут быть финансовые переплетения, когда еврейский банкир предоставляет кредит папе.
Если папское государство было самым архаичным государством Европы, гетто было самой архаичной частью этого государства. Под влиянием новых идей Италия вступила в период брожения. Приближалась эпоха Рисорджименто, но римское гетто не принимало в этом никакого участия. Еврейские соратники Гарибальди были родом из Венеции или из Пьемонта. Поэтому папа мог с полным правом выражать похвалу мудрости своих лояльных подданных в Риме. С 1826 по 1845 годах основной интеллектуальной проблемой гетто, вызывавшей ожесточенные споры и даже столкновения, был вопрос о способах произношения сверхкраткого гласного шва. Первый призыв к освобождению евреев прозвучал в начале 1848 года из уст католического священника аббата Амброзоли, чье имя заслуживает быть извлеченным из забвения. Он восклицал: «Наверное, я первый, кто в святом месте, с кафедры Санта-Мария Трастевере, на суд Христа выносит дело, которое до того рассматривалось лишь на основании гражданских законов… Кто виноват в том, что несчастные лица евреев запачканы и ожесточены их длительным подпольным существованием? Кто виноват, что этот народ, лишенный гражданских прав, отстраненный от любой возвышенной деятельности, избрал единственный путь, который мог обеспечить ему какое-либо признание, а именно путь добывания денег? Кто виноват, что не имея допуска к честным занятиям, он опустился до ростовщических операций и не всегда мог отмыться от обвинений в жадности и нечестности? Разве не мы в этом виноваты?»
В апреле 1848 года по приказу папы Пия IX стены гетто были снесены. В ноябре в Риме произошла революция, и папа отправился в изгнание. После своего возвращения он воздерживался от любых новых реформ. Вплоть до конца его длительного правления евреи, «эти единственные живые развалины Рима», по словам медиевиста Грегоровиуса, должны были жить в своем ужасном квартале, заниматься лишь своими старинными ремеслами и оплачивать содержание обращенных. Тайные крещения еврейских детей привели в 1858 году к международному скандалу в результате дела Эдгара Мортары (Дело Мортары не было единственным в этом роде. В 1864 году десятилетний Фортунато Коэн был крещен при сходных обстоятельствах. В газете «Современный Рим» Эдмонд Абу иронизировал по поводу другого подобного случая: «Господин Падова, еврейский коммерсант из Ченто, имел жену и двух детей. Католический коммивояжер соблазнил госпожу Падова. Застигнутый врасплох хозяином, он был изгнан и бежал в Болонью. Госпожа Падова последовала за ним, взяв с собой детей. Муж примчался в Болонью и потребовал, чтобы ему хотя бы вернули детей. Власти ему ответили, что дети были крещены, так же, как и их мать, так что теперь пропасть отделяет его от семьи. Однако его обязали платить пособие, на которое все они могли жить, в том числе и любовник госпожи Падова. Через несколько месяцев он мог присутствовать на свадьбе своей законной жены с коммивояжером, соблазнившим ее. Венчал эту пару его высокопреосвященство кардинал Опприцони, архиепископ Болоньи».). Этот шестилетний ребенок был тайно крещен в Болонье христианской служанкой еврейской семьи, после чего полиция инквизиции забрала его у родителей и определила для духовной карьеры. Возмутились все еврейские общины Европы, мировая пресса обсуждала этот случай, вели кие державы сделали Риму свои представления. Единственными, кто пострадал от этой истории, оказались евреи Рима. Их делегация была принята Пием IX, который встретил их следующими словами: «Вот доказательства вашей благодарности за все те благодеяния, которыми я вас осыпал. Смотрите, я могу сурово с вами обойтись и вновь запереть вас в вашем квартале. Но моя доброта столь велика, а моя жалость к вам так сильна, что я вас прощаю!»
